Страница 3 из 17
В голове сплошной кавардак, после письма из пяти слов все перемешалось. Майя постоянно чувствовала себя под прицелом, так и мания преследования может развиться, а там и до шизофрении недалеко. Два дня прошло, писем она не получала, но это пока. Да-да, пока! Письма будут, будет банальный шантаж – ради этого и затеяна интрига, а сейчас Майю берут измором: кинули записочку и наверняка наблюдают за ее рефлексами. Почему-то она уверилась, что это не один человек, хотя никаких поводов к тому не было.
– Ты здесь! И не одета?! – появился Станислав.
– Не одета?.. – напряглась Майя. – Мы куда-то собирались?
– Здрасьте! – бросил Станислав с нескрываемым раздражением. – Нас пригласили на открытие выставки, а ты спишь тут…
– А! – вспомнила Майя, стукнув себя по лбу ладонью. – Опять художники. Угу. Современное искусство. Не хочу.
В это время Станислав отодвинул дверцу встроенного в стену шкафа, намереваясь выбрать костюм, раз жена не удосужилась приготовить мужу соответствующую случаю одежду. Но когда услышал «не хочу», развернулся к Майе и, поставив руки на пояс, отчитал:
– Дорогая моя! Я, может быть, тоже много чего не хочу, да кому ж это интересно? Надо.
– Кому надо?
– Мне. Тебе. Нашей семье. Ты же знаешь, выставки – это кипящий котел. Туда приходят уважаемые и состоятельные люди, это место полезных знакомств, договоров, сделок. Поднимайся, поднимайся… Будешь хорошо себя вести, куплю картинку вон на ту стену.
– С этой выставки не хочу картинок.
Майя опустила ноги и искала ступнями тапочки. Мрачная тень легла на ее лицо, она предвидела фальшивые улыбки знакомых, глубокомысленные и бессмысленные фразы по поводу новых течений в живописи, в которой ни она, ни они ни черта не понимают и понимать не хотят. Будет игра в высший свет, пока какая-нибудь курица не выпьет бутылку шампанского и не начнет разговаривать матами, выдавая их за юмор. Непроизвольно она заворчала:
– В общем, вечер будет убит наповал.
– Ты же еще не видела новых работ, – тем временем сказал Стас.
– А я заранее знаю: мне ничего не понравится.
– С таким настроением лучше не ехать.
– А давай ты поедешь один? – подхватила Майя, бросив перебирать вещи в поисках платья.
Но Станислав, в котором внезапно проснулся любитель изобразительного искусства, остался непреклонен, застегивая рубашку, он бросил всего одно слово:
– Собирайся. Кстати, где мальчики?
– Сегодня пятница. (Он не понял.) Мальчики на айкидо, дедушка их заберет, субботу и воскресенье они проведут на даче.
– Я не вижу детей сутками, – вздохнул Станислав.
– Между прочим, у Данилки аллергия, ему нужен свежий воздух круглосуточно. Но тебе, видишь ли, мои родители не по нраву, а они высвобождают нам кучу времени и незаслуженно обожают тебя.
– Злость тебе не идет, – дал заключение Станислав, завязывая галстук и оставаясь спокойным.
Так часто бывает: чем больше злится Майя, тем спокойней становится муж – реакция, свойственная энергетическим вампирам. А он иногда злил ее без меры, стоило больших усилий сдерживать себя, чтобы не закатить скандал. То приказы отдает, будто она его подчиненная, то капризничает, забыв, что уже взрослый мужик, которому стукнуло сорок лет, то зануда – каких свет не видел… Нет, занудище! И это его основное качество. В быту абсолютно беспомощен, не знает, с какого бока к утюгу подойти, чтобы погладить рубашку – ведь обстоятельства всякие бывают. А производит впечатление крутого чиновника, к которому не подступись, несмотря на внешнее несоответствие: сухощавое телосложение и простецкую физиономию с тонкими чертами. Вроде как бы и нет солидности, а при первом знакомстве его воспринимают большим начальником – смешно просто. Главное, пыль в глаза пустить, Стас умеет это делать и держится королем.
Она выбрала черное платье с открытыми плечами, плотно сидящее на фигуре. Волосы уложила в стиле шестидесятых годов прошлого века эдакой ракушкой. От природы Майя шатенка, но чтобы выделить свои замечательные глаза, красит волосы в темно-шоколадный цвет – эффект сногсшибательный.
– Мрачновато, – покривился муж.
– Это траур по убитому времени.
– Серьги надень.
– Какие?
– Те, что я подарил тебе на пятнадцатилетие нашей свадьбы.
Бриллиантовые серьги с изумрудами – красота, разумеется, и страшно, нет, безумно дорогие. Только Майя не любила, когда к серьгам приковывались взгляды баб, которые от зависти алчно облизывались, на выставке так и будет.
– Стас… – сморщилась она. – Они слишком сверкают…
– Вот и прекрасно. Моя красавица жена должна сверкать.
– Я буду думать только о своих ушах, чтоб не дай бог…
– Разбавь, разбавь сверканием черноту.
– Как скажешь. – Майя обняла мужа за шею, улыбалась, заодно заглаживая вину за недавние нехорошие мысли на его счет. – Но, милый, стиль Total Black Look[1] беспроигрышен, всегда в тренде.
– Уговорила, я смирился. Но серьги надень.
С другой стороны, какого черта она предъявляет претензии к мужу, пусть мысленно, но предъявляет. Стас любит ее и детей, он не жадный, отходчивый, семья для него важная составляющая в жизни, пожалуй, важней бизнеса, кстати, муж бизнесмен. Вилл и яхт за бугром у них нет, как и личных самолетов с вертолетами, и вряд ли будут, но достаток вполне приличный, денег хватает. Само собой заслуга в том Станислава, он пашет как вол, отчета, куда она потратила деньги, не требует, а ее зарплаты хватает на бензин и кофе в ресторане внизу. Положа руку на сердце, жаловаться ей грех, скорее, занудище она! Впрочем, Майя и не жаловалась.
Если раньше, попадая на презентации и выставки, Майя все же отдыхала от суетной повседневности, то сейчас, войдя в зал галереи и оглядев присутствующих, вспомнила о письме. А если курьер одна из этих – благополучных и не очень, ищущих мешки с деньгами, или пришедших сюда, чтобы лишний раз поумничать? От скуки и зависти чего только не сделаешь.
Вон та блондинка в красном платье задержала взгляд на Майе… с чего бы? Они незнакомы. Серьги увидела? Вряд ли, расстояние большое… но они же сверкают за километр, особенно под электрическим светом! Блондинка отвела глаза, уставилась на полотно с кубиками.
А та девица в окружении трех толстяков, хохочущая, как заводная игрушка? Могла согласиться передать письмо? Могла. И тут же Майя поймала себя: какие глупые мысли лезут в голову! Этих девиц она видит первый раз в жизни, между ними нет и не может быть вражды.
– Стас! Майя! – прервал ее панически-логические рассуждения знакомый женский голос.
– Твоя любимая страхолюдина, – буркнул Стас, отворачиваясь.
К счастью, он заметил знакомых и поспешил к ним, фактически сбегая от общения с подругой жены. А Майя… Уж этой даме в сиреневом костюме, с крупными аметистами на пальцах и в ушах она действительно рада, потому ринулась навстречу обнимать подругу:
– Галина! Наконец-то! Как бабушка?
– О, бабушка! – закатила глаза к потолку та. – Я долго не приезжала, она соскучилась и просто соврала, что умирает! Представляешь?
Каково, а? Соврала, а не солгала! Разница слов очевидна и… и в этом проблема. Майя старалась забыть о письме и лжи хотя бы на время, но, как назло, что-нибудь да напоминало.
Обычно люди сходятся примерно одного возраста или с небольшой разницей младше-старше, а Галина опередила подругу, родившись на двадцать лет раньше. Правомерный вопрос: сколько же лет бабушке, если внучке пятьдесят четыре? Девяносто шесть! Галина гордится ею, всем показывает ее фото и при этом врет, что ей самой тридцать девять. Кому от ее вранья плохо? Никому. Галина умна, умеет зарабатывать, у нее отличный вкус, следовательно, одеваться тоже умеет, выдерживая стиль, один недостаток есть – внешность. Она действительно некрасива, если смотреть на нее с позиции не очень обремененного культурой и умом обывателя. Иной раз Станислав демонстрирует именно эти качества, тем самым жутко злит жену. Но Галина при том, что у нее длинное лицо, длинный нос, малюсенькие глазки посажены близко к носу и довольно большой рот, замужем побывала бессчетное количество раз! Мужей выгоняла, когда они надоедали, ей трудно угодить. После она наслаждалась свободой, потом и свобода надоедала. Есть в ней изюминка, есть шарм, есть то, что притягивает, но не объяснимо никакой логикой.
1
Данный стиль предлагает использование только черного цвета в костюме.