Полукровка

      Я наконец-то построю свой новый дом. И неважно, сколько будет у меня возникать еще проблем в дальнейшем – главное, что мечты все-таки сбываются.

******

       Через три дня после заседания Собрание глав родов в последний раз собиралось в прежнем составе.

      На площади возле Храма, за ограждениями и усиленной охраной, стояли хаврийцы. Их было много.  Они стояли плотной массой. Там не звучали ни смех, ни выкрики в сторону осужденных, находящихся в центре площади. Они собрались не для того, чтобы получить развлечение в виде казни, да и казни, в обычном ее понимании, не будет. Преступления, совершенные виновными, выходили за рамки обычной юрисдикции. Здесь уже действовали совсем другие законы.

      Собравшиеся ждали приговора своего Создателя.   Как бы мне ни хотелось рвать их на куски за поломанную судьбу, за невозможность видеть первые шаги своего сына, за невозможность слышать его первые слова, за его порушенное детство, а также за ушедшие жизни тех детей, которых я не успела спасти… это будет не мой приговор. Я, стоя рядом со всем Собранием,  могла лишь просить Вышнего о справедливом наказании.

    Не более.

    Служка Храма бесшумно вышел к ступеням, возвестив, что жертва, принесенная Вышнему, была принята благосклонно.

    Вдруг все замерло. Мне, как в нереальном сне, виделось, что все застыли, не закончив начатое действие. И холод по спине от чуждого присутствия высшего существа.

     «Достойна».

Прошелестело над головой. Не вопрос ко мне – приговор… для меня. Мои молитвы услышаны. И теперь вынести приговор предстояло мне.

  «Чего достойны они?»

  Говорить не могла, слова буквально застревали в горле и тогда, с прорвавшейся  из души горечью и отчаянием выплескивая все, что было внутри, прошептала мысленно: «Равноценного наказания». Открывая саму себя. Как в виовизоре прокручивая каждую картинку моей жизни.

     «Твое право.»

     Вердикт и им, и мне.

      Постепенно я осознаю, что это первый мой приговор кому-то и что будет их еще много. Глава рода – первая инстанция. Он вершит суд над клановниками, и ошибки даже в таком суде недопустимы. Ощущаю, как неподъёмный груз ответственности опускается на мои плечи тяжелым плащом, немного придавливая к земле.

    Казалось, что прошла уже целая вечность.  Или всего лишь минута?

   И вдруг все приходит в движение, как будто включили виовизор.

   Миг,  вокруг становится слишком жарко.

  Еще миг, и столб ревущего огня разрывает небо пополам и несется к земле.

  Никто не может даже пошевелиться, хотя практически все испытывают страх и дикое желание бежать отсюда подальше. За нас решили сами, в назидание,  – мы наблюдатели казни. Свидетели высшей справедливости.

   Огонь с ревом и стоном, достигнув земли, накрывает своей раззявленной пастью осужденных и, собрав свою дань, возвращается обратно в небо,  напоследок мигнув между редкими облаками расцветшим огненным цветком. Знаком права мести. Моего права.

      Площадь все так же хранит молчание. На земле нет и следа от прошедшего по ней огня,  и только ветер разносит пепел сгоревших тел, превращая их в ничто, в воспоминания прошлого.

         Потерявшие тела в посмертии не могут возродиться в будущем. Их души обречены на исчезновение из Книги Жизни.

     Постепенно, все так же в молчании, все расходились. Сегодня день траура. День поминовения погибших и день напоминания о нарушении договора. Вышний милостив, если не покарал весь народ за проступок кучки сумасшедших, но достаточно грозен для демонстрации  возможного наказания.

     Полчаса спустя площадь опустела. Остались только я и ветер. Все так же стояла и смотрела на место казни. И не чувствовала ничего. Невидимая сила потянула меня подойти поближе к тому месту, где огонь коснулся земли, и только тогда я  заметила что-то, блеснувшее на земле.  Этим чем-то оказался камень идеально овальной формы, совершенно черный и только в центре его расцвел огненный цветок.

     Знак? Мой знак?! Знак, что для меня все еще только начинается?

Сжав камень в кулаке, я уходила,  оставляя прошлое за спиной. Может, у меня все еще будет? Нормальная семья, любящий муж и счастье?

 По крайней мере, я на это надеюсь.

     Послесловие.

      Малюсик в нежно-салатовом платьице, с волчьими ушками и копной непослушных, торчащих во все стороны серых волос с белыми кончиками лежала на соседней подушке. Обеими, еще чуть пухловатыми, маленькими ладошками крепко держала меня за лицо и с самым серьезным видом пытала:

     - А  мосьна я тепей типя поцьомаю? – серые глазки со всей серьезностью смотрели на меня. Вот, как объяснить ребенку, что он болеет и чтобы не заразить остальных ей придётся немного побыть отдельно от остальной семьи?

     - Да, Мышонок, и  я тебя могу всю обцеловать, но остальных нельзя.

     - Посему? – уголки пухленького ротика опустились вниз.

     Ты ж моя подлиза, тебе так нравится ко всем поластиться.

Чувство нежности вызвало светлую улыбку на лице.

    - Потому, что я уже этим болела, ты сейчас болеешь, а остальные еще нет, - серые глазки выражали бездну грусти в ответ, - ну, не расстраивайся, еще два дня, и ты сможешь целовать всех кого словишь.

   В ответ послышалось хихиканье.

   -  И Янке?

    - И Янке.

    - И Сайки?

   - И Сарки.

   - И Йунти? – полный восторга писк. Ну да, как же без нашего героя?

   - И Рунти, милая, и всех-всех … кто не будет против. А сейчас давай встанем…

   - Мама, ну, мама же, ну, встава-а-а-ай же, - детское личико наклонилось к моему. Нет, не так, два детских личика и одно вполне себе подростковое «личико» с пробивающимися уже усами. Все трое были смешными и очень родными. Правда, сейчас в глазах этих обормотиков плясали маленькие темшарзы, -  наверняка что-то задумали.  Ладно, потом разберу-у-у-усь.

     Сладко позёвывая, перевернулась на другой бок и решила еще немного, ну совсем чуть-чуть, поспать, но кто ж мне даст?!. Две пары маленьких ручек ухватили меня за одну ногу и одна пара «ручек» побольше – за вторую. Я еду… стоп!... Я ЕДУ? Ну да, эти три обормота стаскивают меня с кровати за ноги. Нет, нужно срочно принимать меры, а то, чувствую, скоро моя челюсть начнет стучать по полу в такт шагам маленьких извергов, вон уже кофточка от пижамы под животом  свернулась в приличного размера колбаску и поднимается все выше и выше. Если так пойдет и дальше, то скоро она окажется у самого подбородка.

       Резко вырвав сначала одну ногу, а потом и вторую, я  села на кровати. Но, видимо, поспать мне, даже сидя, сегодня не дадут. Три тушки повисли на мне со всех сторон, я попыталась встать. Ну, встала, эх, тя-я-янем-потянем! Тарталова бабушка, они ж меня задушат.

     Так, кажется, где-то я это уже видела.

   Эх, такой сон испортили  и разбудили, заразочки мои любимые, на самом интересном месте. Чувствуется, что это был не просто сон. Точно, СОН! Вот где меня уже тащили за ноги. Сбылся, значит? Вот и хорошо.

     Быстро поднявшись, проскочила в ванную и закрыла двери.  С последнего Собрания прошло уже три месяца, удивительно, но у меня уже набрался приличный список хаврийцев из других кланов, которые решили отправиться вместе со мной  попытать счастья на новом месте. Пока не обустроимся, придется пожить в палатках. На первое время все необходимое у нас есть. Так что у нас уже все готово.

    С Дером… Эх,  с Дером у нас никак. Я пока не смогла простить ему ошибки, чуть не стоившей жизни мне и моему сыну. Я все же смогла разобраться в своих чувствах к нему,  я так думаю. Все же надеюсь, что у нас с ним еще что-то может получиться. Он мне все это время очень помогал.

       А всё остальное… всё остальное  - нормально.  Но, судя, по последнему Сну, скоро будет еще лучше… это радует. Дает возможность взглянуть на будущее с надеждой, так сказать.