Погребенные

Он стал осторожно подниматься, хватаясь за облепленные паутиной перекладины. Оказалось, лезть наверх не так уж сложно. Лестница слегка раскачивалась, разок даже перекрутилась, но все же выдержала. С каждым шагом он поднимался все выше. Пять метров, шесть… Джиллиан старался смотреть только вверх, на люк, едва различимый в тусклом свете переносного фонаря. Тень Джиллиана наверху принимала причудливые очертания, скрывая свод подвала подобно грозовой туче.

Через крышку люка пробивался слабый свет. Лезть оставалось не больше двух метров. Как вдруг люк открылся. В тусклом желтоватом свете показались двое. Заглянули в отверстие.

Джиллиан оцепенел. Ему вдруг показалось, что если он сорвется, то пролетит не шесть-семь метров, отделявших его от пола, а будет падать и падать, как в бездонную пропасть.

Над краем люка кто-то держал свечу. Воск капал Джиллиану прямо на щеку. Пламя свечи освещало два совершенно одинаковых серых лица – щеки впалые, волосы белые как снег. Определить возраст невозможно. Впрочем, они ничуть не изменились с тех пор, как Джиллиан впервые их увидел. Близнецы Штык и Клык – слуги Лисандра. Никто не знал, где Лисандр их откопал и откуда взялись прозвища. Может, близнецов когда-то и звали по-другому, но они сами этого не помнили.

Тот, который держал свечу, – Джиллиан догадался, что это Штык, – заговорил первым, скривив в ухмылке тонкие губы.

– Да это, никак, гость к хозяину!

– Как же он сюда попал? – Клык тоже ухмыльнулся. – Удобную дорожку выбрал, нечего сказать.

Джиллиану было ясно: долго он на руках не провисит. Надо бы поскорее спуститься, но он боялся лезть вниз, догадываясь, что учинит тогда эта парочка. Об их намерениях догадаться было нетрудно.

Штык поднес свечу к прогнившей веревке. Еще чуть-чуть, и она вспыхнет как фитиль.

– Как думаешь, ему понравится? – спросил он брата.

Клык ехидно усмехнулся:

– Кто знает, кто знает…

– Прекратите валять дурака! – крикнул Джиллиан. – Лисандр хотел меня видеть. Так помогите мне подняться!

– Правда, хотел, – подтвердил Штык.

– А он говорил, что хочет видеть его живым? – решил уточнить Клык.

– Не припомню такого.

– Плохо у тебя с памятью.

– И не говори.

Джиллиан вышел из себя. Поднявшись на две ступеньки, он закричал:

– Играйте в свои игры с кем-нибудь другим! Я пришел к Лисандру!

– Но не той дорогой, которой должен был, – заметил Штык, как всегда, обращаясь к брату.

Эти двое говорили только друг с другом или со своим хозяином – такая уж у них была привычка. А еще братья славились своим садизмом.

Штык поднес свечу к веревке. Малейший сквозняк – и ветхую пеньку охватит пламя. Капли воска по-прежнему падали Джиллиану на лицо.

– Некоторые мальчики очень плохо себя ведут, – снова заговорил Штык.

– Так ведь он не мальчик, – возразил Клык.

– Но и не девочка!

– Ни то ни се. Полумальчик-полудевочка.

– Именно. Полу…

– Может, попросим его раздеться?

– А что, посмотрим хоть, как это выглядит, – согласился Штык.

– А грудь у него есть?

– Если и есть, то плоская.

– А борода?

– Что-то не вижу.

– А есть у него, интересно… – и оба глупо захихикали, что никак не вязалось с их мрачными лицами.

Мысли Джиллиана путались. В безвыходных положениях он оказывался не раз, но никогда не имел дела с такими дураками.

Он хотел что-нибудь сказать, пока эти ненормальные не подожгли лестницу, но его кто-то опередил:

– Штык! Клык! – произнес тихий голос. – Джиллиан вам не игрушка.

Возмущенно фыркнув, Штык убрал свечу. Братья протянули Джиллиану руки. Прикасаться к ним он брезговал, но это был самый быстрый и безопасный способ выбраться.

Близнецы были одеты в ливреи с воротником-стойкой и черные жилеты и напоминали каких-то шустрых насекомых с длинными тонкими конечностями.

Люк выходил в каморку со стенами из бурого кирпича. Помещение освещали лишь свеча в руках у Штыка и фонарь Джиллиана. Старая деревянная дверь криво повисла на петлях.

Пройдя следом за близнецами через множество коридоров и пустых погребов, Джиллиан очутился в большом зале. Стены были обшиты деревянными панелями, на полу множество ковров. Зал освещали свечи в подсвечниках, повсюду висели картины. Некоторые полотна Джиллиан узнавал, поскольку иногда бывал в картинных галереях. Лисандр никогда бы не опустился до подделок. Значит, все картины – подлинники.

Своим вмешательством Лисандр спас Джиллиану жизнь, а после, видимо, ушел вперед. Джиллиан не увидел его ни возле люка, ни в подземных коридорах.

Лисандр стоял на небольшом возвышении в дальнем конце зала. Отвернувшись от Джиллиана и близнецов, он занимался полотном на мольберте. Рядом, на другом мольберте, Джиллиан разглядел картину итальянца Джузеппе Арчимбольдо, служившего когда-то при Венском дворе. На картине под названием «Зима» было изображено фантастическое существо – получеловек, полудерево; из его головы, причудливо переплетаясь, тянулись ветки.

Лисандр был одет в ослепительно-белый костюм. Спина чуть сгорблена. На шее – меховая накидка. Когда все трое вошли, Лисандр даже не обернулся – Джиллиан видел только его седой затылок – и делал вид, что полностью погружен в работу. Он писал копию с картины Арчимбольдо, но, как всегда, в другом ракурсе. Была у Лисандра такая странная причуда: повторять сюжет той или иной знаменитой картины, как бы становясь с обратной стороны ее и, таким образом, обнаруживая невидимые прежде детали.

Джиллиан заметил: оригиналы, украденные из венских галерей, висели на правой стене зала, а соответствующие копии с обратного ракурса, созданные Лисандром, – на левой.

Джиллиана и Лисандра разделяло метров десять – двенадцать. Джиллиан шагнул было вперед, но близнецы преградили ему дорогу.

– Мне что, и подойти нельзя? – возмутился Джиллиан, высвобождаясь из рук близнецов.

– Нельзя.

Голос Лисандра прозвучал, как всегда, мягко. Удивила Джиллиана старческая хрипотца – в прошлый раз ничего подобного не было. Не мог же Лисандр так сильно постареть за то время, что они не виделись!

«Простудился, наверное», – мелькнуло в голове у Джиллиана. Долго ли подхватить простуду в этом подземелье, пусть и пышно обставленном. Нипочем не догадаешься, что все эти залы находятся под землей. Разве что окон не хватает.

Лисандр негромко откашлялся, но хрипотца – простудная или старческая – осталась.

– Ты явился откуда не ждали. Что ты пытаешься мне доказать? – спросил он.

– Просто хотел убедиться, что нюх у твоих псов не ослаб. Как видишь, я не зря старался.

Услышав слово «псы», Штык и Клык засопели – к немалому удовольствию Джиллиана.

Лисандр по-прежнему стоял к нему спиной.

– У меня для тебя задание.

«Еще бы, – подумал Джиллиан, – я же здесь не просто так».

– Скажи, пожалуйста, – вежливо начал Лисандр, – знакома ли тебе картина… третья справа в нижнем ряду?

Удивленный вопросом, Джиллиан повернулся к стене с оригиналами, отыскивая нужное полотно. Он увидел скалистый остров, окруженный спокойными водами изумрудного моря. Среди скал росли деревья: похоже, кипарисы. К острову подплывала лодка, в ней стоял человек в белом облачении. Скрестив руки на груди, он смотрел на остров.

Этой картины Джиллиан прежде не видел.

– Нет, не знакома, – ответил он.

– Я заказал ее почти семнадцать лет назад во Флоренции одному швейцарцу по фамилии Бёклин, – объяснил Лисандр, кладя на холст еще несколько мазков. – Заказ я передал через близкую знакомую, графиню фон Ориола. Кстати, эта молодая дама замечательно разбиралась в искусстве. Вернее, тогда она была молодой. К тому же, позволю себе уточнить, только что овдовела.

Джиллиан не понимал, к чему он клонит.

– Графиня изложила Бёклину нужный мне сюжет, и художник написал эту замечательную картину. Несомненный шедевр. Ему передали и другую мою просьбу – назвать работу «Остров мертвых». С тех пор Бёклин написал еще несколько вариантов этой картины, но ни один не сравнится с моим, с первым.