Страница 10 из 12
Она боялась опять оказаться в голове Тори. Боялась и одновременно хотела. Ей было совсем не безразлично, что еще может натворить эта обуреваемая ненавистью безумица. С полузакрытыми глазами Вики поднялась в свою комнату. Включила свет. Портреты на потолке и люк на смотровую площадку были на месте. Ну, уже неплохо, подумала девочка, машинально натягивая любимую пижаму с лягушачьим принтом.
– Спать хочу, и пошли вы все к черту, – обратилась она вслух к невидимым врагам, пытающимся довести ее до безумия, и упала на свою круглую кровать.
Через пару секунд она уже крепко спала. Но вместо продолжения кошмара она упала в глубокую яму кромешного черного сна, беспамятного и пустого. Пустого, да не совсем. В какой-то момент она явственно осознала, что слышит нарочито дикторский, даже можно сказать диктаторский, голос. Тот самый голос, который приказывал Тори убить бабу Любу. Слышит, только вот ни одного слова не понимает. Язык похож на все скандинавские сразу, но наречие ей неизвестно. Как же так, стала мучиться во сне Вики, я же знаю все языки в мире, в том числе мертвые и эсперанто. С этим вопросом она и проснулась, тут же начисто забыв, что ее так мучило секунду назад. За окнами было светло. Вики проспала до полудня.
«Надо позвонить родителям. Они ведь там с ума сходят из-за того, что я с ума сошла!» – подала голос совесть.
Да, а совесть-то у меня с юмором, решила Вики и призадумалась, не сидит ли в ней сейчас какая-нибудь ее спящая версия. Но эта бредовая мысль исчезла сразу, как только она пошла умываться и взглянула в зеркало. Паника накатила волной. Это были не ее губы. Она уже и забыла, что ее губы украли! Ее черные губы, которые так нежно целовал Анжело. Может, он ее и полюбил только за них! Надо срочно раздобыть черную помаду. Но сначала позвонить родителям и попробовать им подыграть.
– Вики, наконец-то! – Таким испуганным она видела отца в последний раз, когда Герта Подколодная примотала его скотчем к стулу. – Мы прилетим сегодня вечером. Прямого рейса не было. Держись, девочка.
– Па! Маша! Простите, что я вас так напугала. Похоже, я действительно чем-то траванулась в поезде. Помню, что съела в вагоне-буфете бутерброд с красной рыбой, и он мне сразу не понравился. Наверное, это был белорусский лосось. Но я уже выздоровела. Глюки прошли. Все нормально, родители!
– Ты нас не обманываешь, коза-дереза? – Родоки наконец-то стали похожи на себя. – Любу с утра ты очень напугала. Она тоже летит в Питер. Зачем ты вообще в этот Выборг поперлась?
– Я выспалась, и все прошло. Скажите бабушке, пусть спокойно отдыхает. Если что, обращусь к доктору Гамелянскому.
– Кто это? – искренне поразился папа.
– Ванин отец.
– А, точно, забыл Ванину фамилию. А он что, врач?
– Вы, похоже, много чего забыли. Хорошо с вами поработали, – не выдержала психического напряжения Вики.
Ей по-прежнему кажется, что родители ее разыгрывают. Но, учитывая то, что их вполне устраивает розовый цвет ее губ, возможно, что и нет. Все очень серьезно. Энтропия растет!
– Ты это о чем? – насторожился папа.
– Ни о чем. Токсины гуляют. Остаточные явления. У меня все в порядке. Перестаньте волноваться и дергать меня. Сдавайте билеты и работайте в Гонконге сколько нужно. Я тут со всем разберусь. Вечером созвон. Хорошо?
– Хорошо, – отозвался профессор.
Но его испуганные глаза говорили обратное.
Ладно, пообщались, теперь можно подумать, что делать дальше. Наколдовать себе вкусный завтрак, например…
Опять ничего не получилось, поняла Вики, подымаясь с пола в кухне. На этот раз она все-таки потеряла сознание, произнося заклинание. Ситуация-то усугубляется… Стараясь не смотреть на филина, ворону и кошку, – не называть же этих неблагодарных тварей по именам, на которые они теперь не реагируют, – Вики села пить кофе, благо запасов этого добра у нее не переведется на ближайшие пять лет. Родители-кофеманы – это иногда очень полезно.
Что ж, надо окончательно признать: колдовство ей больше недоступно. Возможно, что у нее забрали и другие способности вместе с родным цветом губ и ногтей. У ее родителей отшибло память. В ее дневнике и аккаунте изменились события последних трех месяцев, которые она прекрасно помнит. А вот остальные, похоже, нет. Правда, детально она общалась только с родителями и Любой. Ее монологи с бессловесными – что ее страшно бесило – Филом, Кармой и Матильдой общением назвать язык не поворачивается. С Цоем тоже все получилось скомкано. Нужно продолжить разведку и понять, насколько глубоко врагам удалось перепахать ее реальность. А это значит, что придется пообщаться со всеми ключевыми участниками событий последних трех месяцев ее ведьминской жизни.
Анжело! Вот с кем она сейчас пообщалась бы. Он бы точно ей все объяснил. Поставил бы своей маленькой возлюбленной мозги на место. Ведь если Цой вернулся, значит, и Анжело может быть здесь. И тут же на бедную девочку накатила теплая волна воспоминаний, сбившая ее с ног и вернувшая в жаркую декабрьскую ночь у Тругота. Как здорово и странно, что ей оставили воспоминания! Или она смогла сохранить их вопреки замыслу врагов? Значит, она будет бороться до конца, чтобы вернуть себе настоящую жизнь! Ей есть за что биться. Вернуть свою жизнь! Еще вчера главной ее мечтой было вернуть жизнь Цою, который безрассудно погиб от любви к ней. А сегодня она даже не рада, что Цой здесь. Так, надо с ним поговорить. Или сначала рвануть к Труготу в поисках Анжело? А вдруг его там нет? А вдруг он там есть, но при этом откажется ее узнавать? Станет вести себя, как ее родители. Будет молчать и глупо таращиться, как Фил. Объявит чокнутой, как баба Люба. Она этого просто не перенесет. Значит, начнем с Цоя. С ее верного рыцаря и Стража. Даже если он ничего не помнит, он ведь все равно любит ее. Или уже нет?
– Цой, привет!
– Хай, Вик. – Цой был бодр. – Мы тут с Вано по Невскому гоняем. Звонили те. Была вне зоны. Пришла в себя?
«Хороший вопрос». – Вики даже призадумалась на секунду, в себя ли она пришла?
– Может, зайдете ко мне?
– Слушай, мы уже в «Якиторию» зашли. Роллы заказали. Может, ты к нам?
– Не, не могу. У меня тут дела по дому. Цой, ты только не пугайся, ответь мне на простой вопрос: «Где сейчас Анжело?»
Цой нервно засмеялся. Было слышно, что он зажимает микрофон в телефоне.
– Опять гонит, – услышала Вики и поняла, что это сказано Ване.
Ей стало страшно обидно.
– Слушай, Вик. – Трубку взял ее лучший друг Иван Гамелянский. – Цой чего-то никак не впилит в твой новый прикол. Может, мне объяснишь, в чем фишка?
– Фишка в том, что нам троим нужно серьезно поговорить, – сказала Вики таким тоном, что Ваня наверняка сразу осознал свою ошибку и понял, что она вовсе не прикалывается.
– О’кей, – сказал Крысолов (хотя Вики уже очень сомневалась, можно ли его так называть), – вечером заедем к тебе. Заодно подарочек тебе новогодний передам. Первый Новый год с шестого класса не вместе встречали.
«Да уж, и Ваню, похоже, накрыло», – констатировала девочка. Она вдруг перестала расстраиваться. Видимо, наступил некий эмоциональный предел. Наоборот, даже появился азарт дойти до дна искривления реальности, понять, насколько все плохо.
Ваня считает, что провел Новый год не с ней. Замечательно. Значит, она раскапывала и закапывала могилу Цоя с фантомом Вани. Есть еще вариант – ей приснилась ее жизнь в течение последних трех месяцев, пока она спала в поезде по дороге в Питер. Чем не вариант? Унылый и тухлый. Прямо как взгляд Фила сейчас. Может, не кормить Магистра, пока он не перестанет издеваться и не заговорит с ней? Раньше его было не заткнуть. Ладно, черт с ним. Не до Фила ей. Сон – последний вариант, который она будет принимать в расчет. Хотя нет, последний вариант – сумасшествие. Именно свести ее с ума и хотят враги. Те, кто не хочет, чтобы королева Виктория села на трон и вернула в мир справедливость. Те, кто украл ее магию, ее жизнь. Постойте-ка! Украл жизнь…