Дорога назад

Она хотела было что-то сказать, но я подняла руку, в знак того, чтобы мне дали высказаться. Когда, все же, сильно нервничая, она села рядом со мной, мне удалось начать разговор…

Я говорила долго и много. Рассказала все с самого начала, даже про Андрея. Не вижу смысла скрывать. Мама сильно была поражена (не то слово!), но не перебивала. Видимо переваривала информацию. Это хорошо, что мы были одни. Папа уехал в город по делам. Когда я закончила, была полнейшая тишина. Даже слышно было, как мирно посапывает Тося, находясь у мамы на руках. Она прибежала к нам, когда я несла эту чушь (по мнению мамы конечно). Она мне этого не сказала, но по ее выражению лица и выпученным глазкам я так и поняла.

- Я знаю, звучит слишком невероятно…

- Немного не то слово – очумевшим голосом проговорила она.

И мне в голову пришла сумасшедшая мысль, точнее идея. А вдруг получиться! Если не я, так мой ребенок магией таки обладает. Я вытянула вперед руку и повернула ладонью вверх. Мысленно представив себе маленькое пламя и приказа ему появиться. Я ж не знаю, как там у них заклинания произносятся, может, конечно, там формулы или чего еще. Я в этом деле профан полный.

Собственно ничего особенного не ожидая, я смотрела, как мою ладонь стало покалывать, причем это было так приятно, а затем, как бы, не смело, стало «зарождаться» голубое пламя. И уже следом мощным, ярким шаром зависло в нескольких миллиметрах от ладони, отражаясь в маминых зрачках.

Мама от неожиданности даже икнула, хватаясь за сердце.

- Ты это видишь? – шепотом, чтоб не спугнуть спросила я.

- Доча! А может скорую? Чувствую мне она тоже пригодиться.

- Ага! – только и смогла выговорить я, потом очухалась. – Т.е. Нет. Зачем?

- Ну, даже не знаю… У тебя рука горит, причем неестественным светом.

Мы с ней как завороженные уставилась на это чудо. Даже не услышав, как открылась и закрылась входная дверь. В комнату вошел папа.

- Что здесь происходит? Эля – это у тебя шутки такие? – Отец был строг и озадачен одновременно. Он всегда так реагировал, когда не мог понять, что твориться.

- Дорогой, ты присядь, честно говоря, я и сама ничего не могу понять….

Короче говоря, вечер оказался до-о-о-олгим, плавно переходящим в ночь. Это было тяжело морально, причем для всех. Родители до конца не понимали и не могли воспринимать, что я им говорила. Они никак не могли поверить в то, что я уйду. Это было для них равносильно моей смерти. Но я все же смогла им объяснить, что так оно и будет, если они меня не «отпустят». До конца конечно никто не верил. Даже я сомневалась. Может это коллективное схождение с ума!?

….

Для меня утро этого Нового Года не было таким радостным как всегда. Настроение мое ухудшалось, по мере приближения вечера. Я старалась не показывать своей кислой физиономии, родители так вообще перестали разговаривать, просто занимались приготовлениями к торжеству. Не выдержав такой нервозной обстановки я позвала их в гостиную. Нужно хоть что-то сказать. Как говориться, поднять боевой дух.

- Мам, пап. Прекратите себя вести так, как будто я уже умерла. Вы что! Сегодня такой праздник! Давайте хотя бы сделаем вид, что нам весело. Скоро приедет Кирилл с Ирой. Не стоит их расстраивать. Не все так плохо.

Они переглянулись друг с другом и тяжко вздохнули.

- Конечно родная. Так и сделаем. – ответила мама.

И в эту секунду в дверь позвонили. Мы пошли встречать гостей. Приехали, как я и говорила, брат со своей девушкой. Я первая их обняла, понимая, что, скорее всего это будет наша последняя встреча, но постаралась не подать даже вида будто расстроена.

Кирилл смотрел на нас, не понимая ничего.

- А что происходит? Почему такие грустные? Веселее, сегодня Новый Год. Новые надежды и свершения - он весело обнял меня и чмокнул в макушку. – Как себя чувствуешь сестренка? Как мой племяш или племяшка?

- Жить будем, это я тебе обещаю! – я улыбнулась и украдкой посмотрела на родителей, которые тоже старались не падать духом.

Сидя за столом, как хорошо, что отмечаем только своими, так никого не хотелось видеть, мы мирно разговаривали о тем, о сем. Даже Андрей обещался приехать только утром, чтоб поздравить. Естественно ему я ничего не собиралась рассказывать. Родителям тоже запретила это делать. Как они будут объяснять мое отсутствие, я не знала.

Позвонили мои подруги, немного пообщавшись с ними и поздравив их, я посмотрела на часы. Было уже без пяти минут двенадцать. Скоро начнется последний отчет времени уходящего года. С каждой минутой мне становилось нестерпимо жарко, я расстегнула несколько верхних пуговиц на платье, сиреневого цвета, купленном по случаю празднования Нового Года. Мне этого показалось мало, хоть оно и было из тонкой ткани. Я взяла салфетки и начала обмахиваться. На меня по – началу никто не обратил внимание. Но по мере того как мне становилось все хуже, меня еле успел подхватить брат под руку, потому что я начала сползать со стула под стол. Я не понимала, что со мной происходить. И когда ко мне кинулась мама со стаканом воды, до меня таки дошло, что пора…

- Кардэлейя! – еле слышно позвала я. Прошло несколько секунд, уже думала, что ничего не произойдет.

- Кого ты зовешь? – удивился Кирилл, но не успел услышать мой ответ, как прям возле нашей красавицы – елочки, стоявшей возле камина, появилась моя недавняя знакомая. Она была одета в белое длинное, приталенное платье с вышивкой. Ее волосы были распущенны и «падали» на спину красивыми локонами. Она мне нежно улыбнулась.

- Здравствуйте всем! Я уже боялась, что ты не успеешь позвать мня, Эля! Нужно спешить. Тебе осталось несколько минут. На смене года, меняется пространство на несколько секунд, пока время отсчитывает двенадцать ударов. Только тогда я смогу тебя отправить.

- ААААА…. Гм! Вы кто?! – очумел Кирилл. Просто он единственный кто мог сказать хоть слово. Остальные все молчали, застыв как статуи.

- Это не важно, мальчик мой. Я та, которая поможет твоей сестре остаться в живых и родить свое дитя. Иначе, она умрет, как только часы пробьют двенадцать по - полуночи. Малыш уже исчерпал все силы. Он не может тут больше находиться. Смотри, она не может даже рук поднять - и тут все опять обратили внимания на бедную, несчастную меня.

Моим видом удовлетворился бы только патологоанатом. Вот для него это самое то! Вся бледная, как наша праздничная скатерть, с пересохшими губами. Я еле сидела на стуле, но смогла таки улыбнутся. И тут часы, висевшие над камином стали отбивать последние секунды уходящего года. Причем до этого мы их никогда не слышали, а тут это было так отчетливо, что все вздрогнули разом.

Я посмотрела на своих родных и любимых людей. – Прощайте, я вас очень люблю! Со мной все будет хорошо. Обещайте верить в это! – успела сказать, но не услышать их ответ.

Почувствовав, что мое сознание ускользает от меня, я провалилась в спасительную темноту.

…..

Ни каких тебе тоннелей, черных дыр и тому подобное. Пустота, как во сне без сновидений.

Я очнулась…

Лежу себе и думаю. « Я уже где? По адресу или где-нибудь на «том» свете»? Темнота кромешная. И тут до меня стали доходить звуки. Это были завывания, причем такие жалостливые!!! Мне так захотелось, ну хоть покормить бедолагу, а то от такой тоски в его вое, самой впору присоединяться. А собственно, к кому, я собиралась присоединяться? Решив, что прохлаждаться на чужой постели это конечно хорошо, особенно, после того как мне было плохо.

Да! Точно! А я где? Блин, опять повторяюсь. Так можно совсем отупеть. Наконец до моего мозга дошло, что не лишне будет хотя бы осмотреться, а то мало ли что. Я привстала, оперевшись локтями о кровать. Чувствовала я себя вполне сносно.

Надо же, а в комнате не так уж и темно было, как мне показалось в начале. За занавесочкой (которая отделяла кровать от остальной комнаты), в очаге, где горел несильный огонь, висел котел. Где-то я его уже видела и тут я почувствовала, что меня сзади кто-то приобнял.