Страница 13 из 29
- Ещё меня всегда бесило, что когда я готовил, она никогда не доедала… - Вдруг произнёс Мэтт, в его голосе звучала неприкрытая боль. – Почему меня раздражал человек, которого я любил? Да я за неё бы жизнь отдал…
Он судорожно выдохнул, закрывая лицо руками. Я поднялась с подушек, и подползла на коленях к нему и порывисто обняла, Мэтт часто дышал, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
- Почему?.. мне так жаль…
- Я думаю, что все любимые нас в чём-то раздражают, потому что мы разные… мы не одинаковые, а злость или раздражение - это лишь показатель, что мы такие непохожие. Реакция на это…
- В тот день я не успел ей сказать… - тихий сдавленный шёпот, пробуждающий мурашки по всему телу, - я не успел ей сказать, как она мне дорога…
- Она это знала, - слезы скатились из моих глаз, тот день встал и перед моими глазами, я взяла его голову в свои руки и заглянула ему в покрасневшие глаза. – Они оба знали. Знали, что мы их любили, и чтобы мы не говорили им до этого… они знают… что мы любили их… так сильно любили.
Мэтт молчал, глядя мне глаза.
- Да… ты права… мне каждый раз так стыдно, мне все говорят, что, наверное, Марине ужасно видеть меня страдающим, опускающимся все ниже без неё. Что она хотела бы, чтобы я был счастлив...
Он сжал губы, немного покачиваясь. Как горе может сломить такого человека, как он? Как сильно он любил её? Что теперь его так корёжит? Впрочем, чем я лучше?
- Как будто мне от этого станет легче… что он ещё и там страдает… - фыркнула я. Рука сама потянулась к его волосам. Такие шелковистые, мягкие… Провела вниз, остановилась на шее, я наклонилась к нему, касаясь его лба своим и заглядывая в тёмные бездонные глаза. – Я думаю… нет, я знаю, что мы сможем. И ты, и я. Мы справимся… но ты прав, наши слезы надо вылить, выговорится, как мы сегодня, разделить это на двоих. Эта история должна быть окончена…
Мэтт поражённо замер, уставившись на меня.
- Не забыть. Закончить. – Поправилась я. – Я бы хотела с любовью вспоминать о Томе постоянно, как если бы он просто уехал жить в другую страну. Я скучаю по нему, зная, что мы не встретимся, но помню лучшее и продолжаю идти дальше. Ты показал мне, что я могу так сделать…
Он молчал, все также глядя мне в глаза.
- А это не будет предательством?
- Вряд ли… мы же помним их, любим, холим и лелеем наши воспоминания, верно? Но мы не можем перманентно жить в горе, это неправильно… Я думаю, они и правда будут расстроены, что мы всю свою жизнь посвятим тому, что будем оплакивать их. Представь, ты умираешь в 84 года…
- Почему именно в 84?
- Не знаю, не придирайся к словам, - я кинула на Мэтта грозный взгляд, - так вот… ты умираешь, прилетаешь в белом одеянии на небеса и встречаешь там Марину, что она тебе скажет, наблюдая за тобой все эти 84 года…
- Не 84, а всего 62.
- Чегой-то?
- Ну мне уже есть 22…
- Ой, не перебивай, а! – Огрызнулась я, замечая улыбку на тонких губах, - так вот… что она скажет, когда видела все эти годы, как ты сидел и рыдал, и рыдал о её смерти?
- Ну… - Мэтт все же отодвинулся от меня и задумался, его рука потянулась к губе, и он коснулся её. Я улыбнулась, мне нравился этот жест, хотя и сама не смогла бы объяснить почему… - Наверное, если там нет кухонь, то увечья от сковороды мне не грозят, а так бы она кричала, что я придурок и убить меня мало за такое.
Я фыркнула, а потом расхохоталась, представляя, как Мэтт в белом одеянии, подхватывая юбки, убегает от девушки. Когда я закончила смеяться, заметила тёплый взгляд Мэтта на себе и смутилась.
- Как она выглядела?
- Марина?
- Да…
- У меня есть фото на телефоне, показать?
- Да, давай, - пока Мэтт ходил за телефоном, оставшимся в куртке на вешалке, я смотрела как полоска света окончательно угасла на ковре, погружая в полумрак комнату. Шторы мы так и не раскрыли за весь день, довольствуясь вот этими крохами света, пробирающимися в комнату. Все-таки осень поразительное время года, вот только-только комната была наполнена светом и теплом, прошло полчаса и уже вечер. Мэтт вернулся и плюхнулся рядом, убирая длинные волосы с глаз, свет телефона резко очертил его лицо, пока он лазил в галерее.
- Вот, держи. Это мы на рок-концерте с ней.
Я взяла в руки телефон и удивлённо замерла. По его рассказам я рисовала в голове образ утончённой девушки с изящными чертами лица, но не такой… определённо нет. Я едва сдержала нервный смешок, он был бы сейчас неуместен. Однако мои стереотипы… им пора собирать вещи, я уже устала удивляться. Но я бы ни за что не поверила, что Марина выглядит именно так. Или не поверила бы, что тот человек, которого мне описывали – она. На фото девушка стояла, обернувшись в три четверти к зрителю, она была в гигантском светлом свитере, в момент кадра она подняла руку, касаясь нижней губы и оттягивая её вниз, так что видны белые зубки и милые выпирающие клыки. Тонкие пальцы украшены крупным серебряным кольцом с зелёным камнем. Её лицо и правда было утончённым и красивым, как я и предполагала, голубые глаза словно светились счастьем и азартом, на правой ноздре была серёжка-колечко, между аккуратных бровей была приклеена стразинка в виде капли. Но не это меня поразило, а то что у неё были дреды… Лицо обрамляли несколько африканских косичек, а основная масса волос была заплетена в дреды и связана в хвост куском какой-то зеленоватой ткани, наверное, шарфом. Вообще она была красивой и такой… как бы сказал мой преподаватель по искусству, аутентичной. Самой собой.