Стальная мечта

Героям, сражавшимся в этой чудовищной рукопашной, казалось, что минули дни, хотя прошел всего лишь час. Феррик не мог судить о том, как развивалось сражение в целом, ибо весь мир для него свелся к сплошной стене волосатых смердящих гигантов, истекающих пеной, изнывающих от жажды истинно человеческой крови. По мере того как этому зверью удавалось проложить себе путь сквозь баррикаду трупов, что Феррик нагромоздил вокруг своего моторцикла, они, в свою очередь, испытывали на своих черепах всесокрушающую ярость Стального Командира. Тем не менее эти монстры напирали, будто движимые страстью саморазрушения.

Но вот напор стал ослабевать. С полдюжины гигантов, расшвыривая тела своих собратьев, с бессвязными воплями устремились к Феррику. Один-единственный удар Громовой Палицы оборвал их гнусные квази-жизни. Мгновение спустя от рук Феррика пали еще три монстра. Атака врага захлебнулась. Феррик стоял на дне огромного кратера, стены которого образовывали изувеченные кровоточащие тела сотен, а может быть, тысяч врагов.

Могучими ударами Стального Командира Феррик проложил себе путь среди трупов и с ревом вырвался прочь из кратера.

Повсюду, куда ни бросишь взгляд, земля была завалена мертвыми телами. Большинство трупов принадлежали зверосолдатам, но там и тут виднелись тела отважных хелдонских героев, своей чистой кровью подтвердивших преданность делу Свастики. Среди этого апофеоза смерти ездили десятки тысяч хелдонских моторциклистов, уничтожая недобитых зверосолдат автоматными очередями.

В нескольких ярдах Лудольф Бест, завидя, что его верховный главнокомандующий жив и невредим, закричал от радости и, с ревом вздыбив свой моторцикл, помчался навстречу Феррику. Лихо развернувшись перед Ферриком, разбросав при этом несколько тел поверженных врагов, Бест соскочил с моторцикла и, крича и размахивая руками, стал показывать находящимся поблизости хелдонцам на Феррика-сверхгероя. В свою очередь хелдонцы ликующе заревели и начали размахивать булавами над головами, палить из автоматов, давая выход обуревавшему их восторгу. Прошло всего несколько секунд, и вот уже все находящиеся на поле битвы хелдонцы знали о том, что горячо любимый вождь и верховный главнокомандующий жив и овеян славой.

Более ста тысяч хелдонских героев, празднующих триумф, вскинули к небу свои окровавленные булавы в партийном салюте и проревели "Хайль Яггер!"   с такой свирепостью и силой, что даже Феррик был поражен до глубины души.

Феррик сидел рядом с Лудольфом Бестом, прислонясь к теплой броне танка, наслаждаясь выдавшейся короткой передышкой. Сейчас стратегия доминаторов вырисовывалась перед ним со всей очевидностью. Уже два дня, как доминаторы непрерывно обрушивают все новые и новые полчища сверхзверосолдат на хелдонские позиции. И столь же упорно хелдонцы истребляют их, правда, ценой значительных потерь, громадных расходов боеприпасов и горючего. Горючего в особенности.

— Они не могут тягаться с нами в мобильности и огневой мощи, пробормотал Феррик, — однако они упорно придерживаются одной и той же тактики.

— Не понимаю, почему бы лм не попробовать обойти нас с флангов, о мой Командир, — откликнулся Бест. — Тогда бы они смогли остановить дивизии Ваффинга и лишить нас горючего и боеприпасов. Такое решение напрашивается само собой. Ведь нефтяные месторождения теперь в наших руках.

Феррик невольно улыбнулся наивности юноши.

— Нет, Бест, — сказал он. — Даже доминаторы понимают, что мобильность наших бронетанковых соединений и наша огневая мощь исключают любую попытку обойти нас с флангов. Я думаю, что они рассчитывают на другое — измотать нас и подавить за счет численного перевеса, прежде чем подоспеет Ваффинг со своими дивизиями.

— Надо же быть полными кретинами, чтобы всерьез надеяться победить хеддрнскую армию! — воскликнул Бест.

Феррик согласно кивнул: не стоило пугать парнишку, раскрывая перед ним истинное положение дел. В распоряжении доминаторов безграничные ресурсы мутировавшей протоплазмы. После двух дней кровавой мясорубки Хелдон понес тяжелые потери. Двадцать тысяч моторциклистов и сорок тысяч пехотинцев положили свои жизни на алтарь Отечества. Особенно тяжелые потери были в рядах героев-фанатиков СС. Этот невосполнимый ущерб национальному хелдонскому генофонду стал предметом особой печали Феррика. Но самым ужасным было не это. Самым ужасным было другое. Неослабевающая ярость вражеских атак влекла за собой расход громадного количества боеприпасов. Что же касается горючего, то запасы его находились почти на нуле. Еще одна-две атаки, и всей хелдонской армии придется спешиваться и сражаться булавами. Скорей бы, скорей появился Ваффинг!

Однако высокий боевой дух хелдонской армии не могло поколебать ничто. Чем тяжелее были потери, тем с большей яростью истинные люди крушили зверосолдат. Прошло два дня непрерывных атак, а зиндский Левиафан так и не дошел до хелдонских окопов. Более того, ни один из зверосолдат не смог бы похвастаться — умей он разговаривать — тем, что остался в живых после атаки хелдонских позиций.

Впрочем, все обстояло не так уж и плохо. С часу на час ожидался Ваффинг с горами боеприпасов и морем нефти. Так что в конце концов ситуация была отнюдь не безнадежной.

Внезапно Феррик почувствовал пристальный взгляд Беста. Очевидно, чуткий юноша понял, что любимого командира снедают мрачные мысли.

— Что-нибудь не так, о мои Командир?

— Нет, Бест, все в порядке! Давай-ка прокатимся еще разок с инспекцией.

Въехав на небольшой холм после восторженного приветствия, оказанного ему очередным изрядно поредевшим, но все еще горящим решимостью батальоном СС, Феррик заметил некоторую судорогу, прокатившуюся по чудовищному телу орды в миле к северу. Вслед за Ферриком на холм въехал верный Бест. Сидя на своих стальных скакунах, они смотрели на безбрежное море обнаженной мутировавшей плоти, отделенное от хелдрнских позиций полосой безнадежно мертвой земли. Что-то заставило исполинскую орду зашевелиться, будто ее гальванизировали электрическими разрядами.

— Вся орда идет на нас! — воскликнул Феррик. — Эти ублюдки доминаторы решили сыграть ва-банк.

Лицо Беста расплылось в широкой счастливой улыбке. Его глаза горели, как голубые угли. Его тело дрожало от избытка героизма, почти мистического. Феррик полностью разделял его чувства. Усталости как не бывало. Свирепая радость захлестнула его, наполнив сверхчеловеческой мощью. Наконец-то настал решающий момент! Наконец близится битва, победитель в которой унаследует весь мир! Нет высшей славы для человека из плоти и крови, нежели вести войска истинного человечества в этот последний и решительный Армагеддон!

Вскоре и хелдонские солдаты у подножия холма заметили шевеление исполинской орды. Вдоль линии окопов и укреплений пронесся восторженный рев.

Хелдонские солдаты уже не нуждались в приказах. Моторциклы разом взревели, заводясь, стволы башенных орудий сами нашли себе цель. Каждый пехотинец в этой армии героев вскочил с пылающими глазами и оружием наготове. Отдельные выкрики "Хайль Яггер!"   были тут же подхвачены, слившись в единый рев, — то был расовый голос самого Хелдона, преисполненный ярости и бросающий вызов врагам. Феррик понимал, что сейчас ни одного человека нельзя оставлять в резерве. Ни один настоящий хелдонец не переживет подобного бесчестья.

Феррик выхватил Громовую Палицу и вознес это мистическое оружие к небесам так высоко, как только позволяла рука. Мистическая мощь страшного оружия перетекала в руку, смешиваясь со сверхчеловеческой. мощью его собственной воли и с бесконечно обостренным расовым самосознанием, незримой пупдвиной соединяющим в этот судьбоносный миг верховного главнокомандующего в одно целое с его армией.

Затем он ударил каблуком по рычагу стартера, обменялся напоследок взглядами с Вестом, уставил набалдашник Стального Командира на надвигающегося врага и с леденящим кровь боевым криком повел силы истинного человечества в решающий бой.

Уже не имело смысла экономить на боеприпасах и горючем. Громадная хелдонская армия шла, разливая перед собой огненное море огнеметных струй. Все, что могло стрелять, сейчас стреляло, обрушивая на противника огромные массы свинца и взрывчатки. Вдохновленные волнующим спектаклем, что разворачивался внизу, пилоты хелдонских бомбардировщиков удвоили скорость и ярость своих атак, проносясь в какой-то сотне футах от крошечных голов зверосолдат, кося их ряды пулеметным огнем, обрушивая на них смертоносные бомбы, чтобы снова взмыть навстречу солнечному сиянию, дабы, окунувшись в него, вновь зайти в очередную атаку. Невзирая на весь этот ад, на снаряды, на пули, на огнеметы, зиндская орда продолжала продвигаться вперед, платя за каждый отвоеванный фут сотнями тонн убиенной протоплазмы.