Страница 20 из 44
- Речь идет о вашей и моей жизнях, Миона…, - но, по мере того, как он говорил, глядя в упор в глаза мисс, становилось очевидным, что она не слышит его вообще. Грейнджер нетерпеливо передернула плечами, отмахиваясь, будто от назойливой мухи.
Тогда Северус проник чуть глубже в ее сознание. Единственное, что его порадовало, правда, не на долго, это убеждение Грейнджер, гнездящееся в голове, что никому не известно место ее обиталища. Профессор криво ухмыльнулся. Интересно, придерживаются ли так же твердо этого убеждения его враги? К сожалению, это было не известно.
Мисс-Сама-Наивность столь безапелляционным тоном заявила о том, что ему нечего волноваться за ее жизнь, что мужчине стало просто смешно. Упертость - еще одна «замечательная» черта гриффиндорцев. Да, приходится признать, что распределяющая шляпа не ошибается. Сейчас эта мысль была горькой. Ну что же, чего еще он мог ожидать от сосредоточия чаяний и надежд львиного факультета?
Мужчина уже не слушал Мисс-Гриффиндорскую-Всезнайку, ведь было совершенно ясно, что пора действовать. И все снова придется делать самому. «Обливиэйт», - он лишь чуть-чуть изменил свой «светлый образ» в свежих воспоминаниях Мионы. Получилось очень тонко и незаметно. Все осталось на своих местах, только он теперь не был похож на себя в ее мыслях, а его откровения казались иными. Если кому-то вздумается покопаться в этой головке, пока ее обладательница шатается по Лондону, то зельевара там не найдет, а потом все легко можно вернуть на место.
Тем временем Миона заканчивала свою пламенную речь, держа в руке ключи. «Спасибо, что напомнили, мисс Грейнджер», - мысленно усмехнулся Снейп. Раз уж, по невероятному стечению обстоятельств, они сейчас близки, как никогда, то грех этим не воспользоваться. Все еще сохраняя ментальный контакт, мужчина попросил милую Миону о сущем пустяке, а через пару мгновений она, развернувшись, открыла замки, вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь. Северус прислушался к звуку ее удаляющихся шагов. Когда все стихло, мужчина подошел к двери и вынул, оставленные по его просьбе в замочной скважине, ключи. Спасибо, мисс Грейнджер.
Оставшись один и получив ключи от квартиры Мионы, зельевар попробовал, как открывается и закрывается входная дверь. Впрочем, распахивать он ее не стал, ограничившись лишь тем, что чуть приоткрыл до еле заметной щелки и закрыл. Нужно было убедиться, что дверь в принципе открывается, но так, чтобы снаружи этого не было видно. Маггловская техника могла создать порой проблемы похлеще, чем магия.
За это время, по его расчетам, Гермиона должна была уже спуститься вниз. Если он верно мыслил, то на работу она пойдет тем же путем, которым они пришли накануне. Маг снова отправился к окнам гостиной и чуть выглянул на улицу. Перекресток был по прежнему пуст. Он еще раз внимательно осмотрел все, что было в зоне видимости: улицу, дома, их стены, тротуары, деревья, пару прохожих. Легилименция всегда была его сильной стороной и имела множество весьма полезных свойств. Одно из них позволяло «сканировать» пространство и объекты. Не то, чтобы он видел, скорее, чувствовал чье-либо присутствие, особенно если знал, что ищет. «Магия всегда оставляет следы. Порою очень приметные…» - всплыли вдруг в памяти слова Дамблдора. Ничего не поделаешь. Северусу приходилось постоянно считаться с этой истинной. В частности по этой причине, кроме прочих, он не мог свободно применять магию, где только вздумается, в своем нынешнем положении. Вот тут и выручала Легилименция. Магическая энергия, проявляющаяся при ее применении, имела особые характеристики. Самое главное, она носила скрытый и неприметный характер, по сравнению со всеми прочими, возникающими при пользовании другими видами магии. Кроме этого, для ее распознания нужен был сведущий в этом вопросе маг. А их осталось очень мало.
Мужчина придирчиво обшарил все видимое пространство, чтобы убедиться еще раз в отсутствии преследователей. Бывший двойной шпион слишком хорошо знал, какова цена поспешного вывода о безопасности, поэтому решил перестраховаться. Вот на перекрестке появилась женская фигурка в пальто, торопливо переходящая улицу. Северус сосредоточенно выпрямился. Если она каким-либо образом попала в их поле зрения, то он увидит «хвост». Максимально сконцентрировавшись, маг следил за Гермионой до тех пор, пока она не скрылась из виду. Даже после этого Снейп еще какое-то время наблюдал за улицей. И только через неполные десять минут, наконец, позволил себе облегченно выдохнуть. Слава Мерлину, хвоста не было. Значит, он выиграл немного времени. Мужчина прикрыл глаза, провел по ним пальцами и потер переносицу. От сильной концентрации начинала ныть голова. Следовало расслабиться, тем более, похоже, что у него есть пока такая возможность. Он прислушался к себе и не нашел внутри ничего, кроме спокойствия, что было хорошим знаком. Теперь он позволил себе покинуть своеобразный пост и отойти от окна. Хотелось освежиться, и он отправился в ванную.
Спускаясь по лестнице, девушка смотрела прямо перед собой и нехорошо усмехалась. В глубине ее глаз зажглись злые огоньки. Снейп мог быть сколько угодно опытным шпионом, героем войны, талантливым умельцем путать следы, но сейчас он облажался. На что он рассчитывал, когда пытался наложить на нее заклятие забвения? Думал, дурочка беглянка никак не побеспокоилась на счет своей безопасности? А вот ошибся.
Уже спустившись не первый этаж, стоя в паре шагах от входной двери, Гермиона проверила в сумке наличие запасных ключей и еще раз усмехнулась. Ну уж нет. Профессор поступил слишком опрометчиво, за что она теперь будет вынуждена рассчитаться. О нет, эта новая Миона не спускала никому провинностей, не закрывала глаза и не оставляла врагов за спиной, если она находили ее. Она научилась стирать с лица земли тех, кто покушался на ее спокойную жизнь. Пусть ее методы были, чаще всего, маггловскими, но являлись очень действенными.
Девушка поправила шарф и неосознанным движением коснулась неприметного шнурка, на котором висел амулет, спрятанный под платье. Небольшое украшение с александритом приятно холодило кожу, тогда как в момент опасности, впитывая чары, раскалялось настолько, что было трудно терпеть. Вроде бы обычное ювелирное украшение, тогда как, на самом деле, мощный магический артефакт, защищающий хозяина от темномагических заклинаний, призванных воздействовать на волю волшебника. Еще это чрезвычайно полезное приобретение позволяло хозяину «видеть» все то, что хотели изменить в его памяти, а так же то, что хотели приказать. Грабя вместе с ребятами Гринготтс, гриффиндорка вынесла в тот день несколько весьма занятных вещичек Лестрейнджей. Но только двумя из четырех осмелилась воспользоваться, убедившись перед этим, что сняла с них все заклятия.
Грейнджер прекрасно знала, что часть пути, по которому она ходит на работу просматривается из окна ее квартиры. И она не сомневалась ни на миг в том, что Северу Снейп, собственной персоной, стоит сейчас там наверху и в который раз просматривает улицу, замечает ее фигуру и провожает взглядом. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в этом, настолько сильна была уверенность в правоте.
Дорога на работу пролегала точно по тому же маршруту, по которому они вчера с зельеваром шли к ней домой. Всего в паре кварталов от того места, где она накануне столкнулись, располагался банк, в котором она работала. Пересекая площадь, Гермиона достала из кармана мобильник и вызвала номер, записанный самым первым, который знала наизусть. И пока на дисплее отображалось «Лучшая ошибка» и ожидание отклика, она прикусила накрашенную алой помадой нижнюю губку. Она сама себе твердила о том, что в праве отомстить за попытку наложить на нее заклятие забвения и отнять ключи.
Пять долгих гудков показались ей настоящей пыткой, но когда с того конца она услышала немного удивленный, явно радостный и такой волнующий низковатый голос, с чуть слышной хрипотцой, то ее взгляд начал лучиться теплом.
- Милая? – Короткое слово, произнесенное им, было для нее лучшим лекарством от хандры, но довольно-таки опасным. Тем, к помощи которого прибегают только тогда, когда другого выхода нет, потому что оно вызывает привыкание. Короткое «милое», произнесенное с вопросом, несло в себе и волнение за то, что побудило ее позвонить, и беспокойство о том, как она, и невыносимую нежность, которую чувствовать от него до сих пор было непривычно.