Призраки в Сохо

Гермиона Грейнджер. Узнавание пронзило его. Однако прошлое не всегда замолкает и не даёт о себе знать, как бы тебе этого не хотелось. Что она тут делает, может, живёт неподалёку? Выглядела волшебница весьма занятно. Внешность не разительно отличалась от той, что он помнил, но сам взгляд, выражение лица…

Снейп остановился и внимательно всмотрелся в черты лица девушки, не заботясь о том, заметит та этот пристальный взгляд или нет. Просто удивляло, что к Грейнджер теперь подходит эпитет “надломленная”… Да, именно об этом теперь говорил её облик.

Вдруг она остановилась и медленно повернула голову. Да уж, Снейп по себе знал, что это такое: чувствовать, когда кто-то таращится тебе в спину. Война, наверняка, привила эту привычку многим.

И прежде чем он понял, что выдал свое присутствие, их взгляды встретились. О, выражение лица Грейнджер было просто бесценно. Что же, по сути, она встретила призрака прямо посреди людной площади. Но, надо отдать ей должное, отреагировала вполне себе спокойно.

— Профессор, — едва слышно прозвучал ее голос в его голове.

И, вопреки своим ожиданиям, маг почему-то остался стоять, а не тут же скрылся в толпе. Хотя самым эффектным было бы сейчас просто усмехнуться, кивнуть и, отвернувшись, идти себе дальше. Однако они уже не в школе, она уже не заумная маленькая выскочка, а на Снейпе нет его “фирменной” чёрной мантии. Маски сброшены, господа.

Посему, заложив руки за спину, и всё так же глядя девушке в глаза, Снейп неторопливо направился к ней навстречу. Для чего он это делает и о чём они будут говорить, бывший профессор пока не знал, но ему, собственно, и терять было нечего — так что, почему бы и не поговорить?

Толпа, спешащая с работы домой или за покупками, занятным образом не вторгалась в его личное пространство — ни тогда, когда он стоял на месте, ни теперь, когда он нарочито медленно, словно питон к кролику, подбирался к бывшей ученице. Видимо, чуяли какой-то внутренний стержень, который Снейп сохранил при всей тщетности своего бытия. А может, роль здесь сыграл старый добрый сексизм: толкнул девушку — ерунда, а вот мужчину пихать чревато, он может и не таких чаевых за это отсыпать.

Мерлиновы подштанники! Стоило мужчине сдвинуться с места, направившись в ее сторону, как Гермиону бросило сначала в жар, а потом в холод. Совершенно некстати вспомнились все нападки этого мага, его насмешки, каждая из которых острой отравленной иглой проникала под кожу, отравленной ядом лучшей слизеринской гадюки, по иронии пострадавшей от себе подобной. Эта мысль вызвала у девушки тень усмешки и внушила немного уверенности.

А он, похоже, упивался фактом этой случайной встречи, ее эмоциями, что били через край, и, тем самым, лишь оживлял в ее памяти клеймящее прозвище “Пожирателя”. Такое же удовлетворение он, должно быть, испытывал, запугивая учеников до онемения, видя благоговение в их глазах, когда впервые рассказывал о своей тонкой науке Зельеварения. О да, он был мастером своего дела. И, наверняка, остался им, в отличие от нее, растерявшей свои силы.

Как же непривычно было видеть приближающегося мужчину без знаменитой черной мантии, полы которой наверняка были зачарованы, иначе как еще могли столь живописно развиваться, подобно крыльям за спиной. Ужас подземелий, сейчас он был просто мужчиной средних лет, неспешно шагающим по улице. Несомненно, более свежий цвет лица, ухоженные волосы и одежда, подходящая для обоих миров, позволяли увидеть в нем интересного мужчину. Боги, кто бы мог подумать, что ей в голову может прийти столь дикая мысль, но отрицать правду никогда не было привычкой Гермионы.

Профессор все так же смотрел ей в глаза, будто бы не было никого вокруг них, ни один человек не преграждал его пути, что невольно рождало мысль об использовании магии. Читал ли он ее мысли? Если так, то лучше убраться подальше, не позволив унизить себя оскорбительным замечанием. Хочет ли он унизить ее, как в школьные годы, или больше не станет прибегать к старым инструментам воздействия?

Неуверенная улыбка застыла на уголках губ девушки, подкрашенных алой помадой. Взгляд невольно опустился на шарф, обмотанный вокруг шеи в несколько раз… Вот значит как. Что ж, война оставила на многих свой след. Но как же горько было слышать вместо чарующего голоса, то обволакивающего бархатом, то давящего на виски холодом приказа, тихий спокойный тон.

— Добрый вечер, — учтиво поздоровалась Гермиона, и, неожиданно для самой себя, искренне признала. — Рада видеть вас живым, профессор.

Ее взгляд говорил гораздо больше, скользя по таким знакомым, и все же столь изменившимся чертам лица. Он словно твердил: “Можете не верить мне, но я чертовски рада видеть вас”. Зельевар оказался для нее и в этот вечер и подарком, и наказанием. Одно его существование в непосредственной близости возрождало вихрь воспоминаний, что так долго осаждался в ее душе. Эти острые черты лица, изучающий взгляд… Он воплощал собой тот мир, в существование которого она постепенно переставала верить, внушая себе, что все это было нереальным. Лучше думать, что спал, нежели знать, что добровольно изгнал себя из сказки, сломавшись от проклятия.

— Полагаю, знай вы о том, что через эту площадь пролегает моя дорога домой, никогда бы не стали включать ее в свои маршруты, — усмехнулась бывшая ученица, по-своему копируя этот самый жест декана змеиного факультета.

Не зная, что еще сказать мужчине, умевшему задушить на корню любую речь учеников, она чувствовала, что сейчас маг слегка склонит голову и, развернувшись, растворится в толпе, но отчаянно желала остановить его, не имея ни малейшего представления о том, как это сделать. Кем она являлась для него? Докучающей всезнайкой? Мисс Я-Все-Сделаю-За-Всех? Да просто занозой в мягком месте, как говорили у нее на работе. Удивительно было само то, что зельевар подошел к ней.

Немного нервничая, Миона поправила лямку кожаного терракотового рюкзачка, висящего за спиной. И отвела взгляд первой, выискивая взглядом хоть какую-нибудь подсказку, но, то и дело, натыкаясь на вывески пабов, баров, кафе, магазинов и лавок. Он мог насладиться тем, что впервые при встрече с ним Всезнайка не рвалась с готовым ответом наперевес.

— Вы куда-нибудь спешите, профессор? — осторожно поинтересовалась она и тут же вдохнула поглубже, готовясь услышать нечто вроде: “Не вашего ума дело”.

В какой-то момент мужчине показалось, что Грейнджер сейчас бросится бежать, но она продолжала стоять как вкопанная посреди мостовой, хотя ее пару раз весьма грубо толкнули. Растерялась? “Увидела привидение”, — с желчным удовольствием подсказал внутренний голос. Впрочем, этого времени хватило на размышления. Решение созрело практически мгновенно. Все то время, которое он приближался к своей бывшей ученице, Снейп имел удовольствие наблюдать за эффектом, произведенным своим появлением. Пользуясь ее растерянностью, он без стеснения проник в ее сознание, на самую поверхность, где сейчас отражались ее мысли.

Сначала Все-Всегда-Знающую-Мисс залихорадило: перед мысленным взором яркой чередой пронеслись самые удачные и едкие шпильки профессора, которые возникли в ее голове. «Прекрасно, мисс Грейнджер», — не без удовольствия ухмыльнулся он. И тут возникла эта чертова змея! Его едва заметно передернуло, а Грейнджер усмехнулась. Маг будто проглотил кислый лимон, даже зубы свело. Он мысленно зашипел, и это не предвещало ничего хорошего для девушки.

Она даже не осознавала, что он видел ее насквозь! Мисс-Надоедливая-Лохматая… Яд уже скапливался в нем, но последовавшие образы остановили зельевара. Мерлин, что это?! В первый момент Северус не поверил тому, что увидел и услышал, тому, что в ее глазах он был мастером своего дела, что полы его мантии могли живописно развиваться, подобно крыльям за спиной, что у него более свежий цвет лица, ухоженные волосы. Эта гриффиндорка явно была не в себе, раз могла признать его интересным мужчиной. Свихнулась и поэтому сбежала сюда? Но как же ее вездесущие друзья?