Wolf's mint

- Мой дядя, Черная Рыба, уже отвоевал Риверран.

Но не успела насладиться чувством превосходства, запоздало осознав промах. Ее взгляд забегал по карте в поисках ответа, когда Джон строго задал свой вопрос:

- Откуда ты знаешь?

Едва отведя от себя подозрения, Санса снова оступилась. Неумело выплетая свое кружево лжи, она чуть не порвала пряжу. Ощущая на себе внимательный взгляд каждого из присутствующих на совете, найдя «правильный ответ», девушка уставилась в одну точку, не глядя ни на кого из присутствующих, когда заговорила.

- К Рамси прислали ворона перед моим побегом.

Знала бы она, как в этот момент напомнила того, кто был ей наставником. Ведь он зачастую точно так же замирал, глядя перед собой, когда находил ту «правду», которую от него хотели услышать. Прими она его помощь, ей не пришлось бы сидеть среди этих людей и выслушивать их планы, не пришлось бы терпеть их снисходительность.

- Это хорошо. Черная Рыба – легенда. Его поддержка дорогого стоит. Старки, Талли, другие дома. Уже похоже на союз победителей.

Впервые за время их совещания Санса была согласна с сиром Даавосом. Никто не заметил того, как она изогнула уголки губ в улыбке, большей похожей на усмешку. А если бы и заметили, то она списала бы ее на мысли о том, как скоро Рамси поплатится за все.

Хорошо, что Бриенна молчала. Леди Тарт помнила о своей клятве. И как бы ни была прямолинейна и честна, понимала, где стоит держать рот закрытым. Оказавшись свидетельницей их тайной встречи, она наверняка чувствовала некую связь между Бейлишем и Сансой по их взглядам и позам, по недосказанности, заполнившей все пространство между ними. Эта связь казалась ей чудовищной и неправильной, но Леди-Рыцарь не смела запрещать что-то синеглазой. Она могла только защищать ее ценой своей жизни.

Покинув покои Лорда-Командующего, Санса поторопилась в выделенную ей комнату. Слыша за спиной шаги Бриенны, она осознавала необходимость послать ее в Риверран. Таким образом, Старк, во-первых, направила бы к двоюродному дяде верного человека, а во-вторых, убрала бы со сцены ту, которая была свидетельницей их милого тет-а-тета с Мизинцем.

Естественно, Бриенна не хотела уезжать. Она напоминала о том, что клялась защищать Леди Сансу. А синеглазая давила на то, что им нужно больше людей, что ворона с письмом посылать опасно, так как Рамси мог перехватить его. Блондинка могла стать надежным переговорщиком, к тому же она могла постоять за себя. Выбор выглядел очевидным.

Но Тарт боялась оставлять волчицу одну. Джона она считала вроде бы надежным. Разве что слегка мрачным, что было вполне понятно с учетом всего. Высказывая опасения, она говорила не про него. Даавос и Красная Женщина – вот кто вызывал опасения женщины. На душе у Старк стало теплее от осознания наличия у себя единомышленницы. Неплохим началом было то, что им не нравились одни и те же люди.

Чтобы успокоить свою верную защитницу, рыжеволосой приходилось лгать о своем доверии к Джону. Она твердила, будто верит в его способность защитить. Но Тарт оказалась проницательнее мужчин.

- Тогда зачем вы солгали, когда он спросил вас о Риверране?

Задав этот вопрос, она поставила девушку в тупик. У Сансы не было ответа. Ни того, который удовлетворил бы Бриенну, ни того, который она могла бы признать перед самой собой. Что-то внутри нее подсказывало, как действовать. Вот только было это интуицией или же неуместным чувством к предавшему ее человеку – волчица не знала.

Спустя почти месяц после того, как они выехали из разбитого лагеря, Санса возвращалась обратно, пустив своего коня рядом с жеребцом Сноу. Перед самым отъездом из Черного Замка она сшила ему плащ точь-в-точь как когда-то был у отца. С тех пор он не снимал его. Но чем больше проходило времени, тем больше Санса понимала - брату не нужно от нее ничего кроме вышивания.

Девушка была подавлена. С самого начала все пошло наперекосяк. Одичалые не хотели ввязываться в чужую войну. Они совершенно справедливо говорили о том, что их и так мало осталось, а пойдя за вороном, может не остаться вовсе никого. Странно было признавать, но ей начал нравиться Тормунд, вступившийся за друга. Он знал своих соплеменников лучше кого бы то ни было, и пользовался этим, убеждая сражаться. Его слова еще долго преследовали девушку. Засыпая, она слышала твердый уверенный голос:

- Вороны убили его, когда он вступился за вольный народ. Единственный из южан. Он умер за нас. И если мы не готовы сделать для него то же самое – мы трусы. А раз так, то мы сгинем вполне заслуженно.

И пусть Тормунд готов был сгинуть, но она нет. Она хотела жить! Она всегда хотела просто жить. Тогда, когда ее унижали в Королевской Гавани, когда она скрылась оттуда, когда позволила Лорду Перстов руководить своей судьбой и когда лгала ради него, когда бежала от безумного бастарда. Санса всего лишь желала спокойной жизни для себя. А для того, чтобы иметь шанс на такую жизнь, ей нужно стать противоположностью союзников Сноу – одичалых. Они не такие хитрые, как южане. Когда они пообещали что-то сделать, то они делали. Леди Старк предстоял иной путь.

Спешиваясь, рыжеволосая стискивала зубы, вспоминая о визите в Дом Мормонтов. Меленькая Леди Медвежьего острова прикрывала свой страх и недетскую тоску за маской суровости. Резкая и неулыбчивая, она не хотела слушать ни бастарда, ни дочь Старка, являвшуюся теперь то ли Леди Болтон, то ли Леди Ланнистер. Она не желала тратить время на посетителей, и ей было явно наплевать на правила приличия.

Санса ненавидела девочку за то, что та заставила ее оправдываться, что она заставляла признавать то, что для выживания волчица готова была на многое. Вот только она всегда останется Старком.

В синих глазах дочери Короля Севера застыл лед, когда маленькая пигалица смела повысить голос на Джона. Воспитание прошло стороной мимо нее. Что ж, если ей выпадет шанс, Санса проучит дерзкую медведицу. Она заставит ее почувствовать, каково это – пытаться выжить любой ценой.

Как любой ребенок, Лианна купилась на сказку об оживших кошмарах. Сир Даавос впервые за долгое время оказался очень кстати со своими разговорами о Короле Ночи и войске Белых Ходоков. Если ему так нравилось нянчиться с детьми, нужно было становиться нянькой, а не советником.

У замка Гловеров Сансе впервые стало смешно от того, что все, к кому они обращались, считали эту войну чужой. Одичалые, Мормонт, Гловер, все остальные… Для них сражение с Болтонами было неважным. Но Старк понимала – это будет длиться только до тех пор, пока с них самих не спустят шкуру, используя острые ножи.

Ей надоело слушать этот дешевый фарс, равно как и участвовать в нем. Гордо приподняв подбородок, рыжеволосая напомнила о принесенной присяге и клятве, по которой Гловеры должны были прийти на помощь ее дому. Когда Лорд стремительно развернулся и приблизился к ней, волчица напряженно выпрямилась. Она ожидала удара. Вот только Робетт не был таким же монстром, как Рамси. Он, глядя в ее глаза, высказал все, что думает о клятве, превратившейся в прах после смерти его брата. Синеглазая глубоко внутри понимала мужчину, потерявшего часть семьи. Но, как дочь Короля Севера, не могла простить клятвопреступника.

Они потратили целый месяц на то, чтобы попытаться собрать армию, а в итоге имели без малого две с половиной тысячи людей против четырех тысяч Болтонского бастарда. Да и эти две с половиной так и норовили передраться между собой.

Спустя месяц Санса оставила попытки достучаться до разума брата. Она видела, какое влияние на него оказывает доверенный советник. Злясь, она сложила руки перед собой и потирала большим пальцем ладонь. Этот жест она подсознательно скопировала у Пересмешника, как скопировала и язвительный тон, с которым напомнила, кому был верен до этого сир Даавос.

Джон слишком торопился покинуть временный лагерь. Он слишком торопился начать битву, будто не желал понимать - численное превосходство почти в два раза решает все. Но Санса видела эту разницу. Она считала безумием решение выступить с теми, кто есть. В отчаянии Старк почти кричала о том, что этого мало, что им нужно больше людей.