Страница 21 из 155
- А вот мне непонятно, - проворчал мистер Уорингтон, - как у этакой мамаши да такая славная девочка, Я мало что смыслю в женщинах, но уж эта, по-моему... ой-ой-ой!..
- Ну же, договаривай, Джордж, - попросил его приятель.
- Многоопытная полковая дама - лицемерная, расчетливая и пронырливая, продолжал наш женоненавистник. - А вот девочку я готов слушать хоть до утра. Спору нет, она была бы Клайву лучшей подругой, чем эта его великосветская кузина, по которой он сохнет. Я слышал, как он давеча рвал и метал из-за нее у нас в Темпле, когда я одевался. И какого черта ему вообще жениться?! - Тут мисс Маккензи как раз кончила петь, Уорингтон подошел к ней и, краснея, сделал ей комплимент, что было для него совершенно неслыханным подвигом.
- Не пойму я, - говорил Джордж, когда мы с ним возвращались домой, неужели каждый мужчина непременно должен отдать свое сердце какой-нибудь женщине, которая того не стоит? Все эти чувства - вздор! Нельзя позволять женщине быть нам помехой в жизни; а коли уж надо человеку жениться, предоставьте ему подходящую подругу - и дело с концом. Отчего наш юнец не женится на этой девице? Вернулся бы спокойно к своим делам и занимался бы живописью. Папаша его желает этого, и тот старый набоб, добряк и эпикуреец, тоже, по-моему, благорасположен. Хорошенькая малютка, денег, я думаю, в достатке, - все прекрасно, одна, скажу я тебе, беда - полковая дама! Клайв малевал бы свои картины, крестил в год по ребенку и чувствовал бы себя счастливым, как молодой ослик, что щиплет траву на общинном выгоне; так нет, ему, видишь ли, понадобилась зебра! Это что, lusus naturae? {Игра природы (лат.).} Я, слава богу, в жизни не беседовал со светскими женщинами, не знаю, что это за порода; да я едва ли и видел-то их с тех пор, как юнцом посещал балы, которые устраивают по случаю скачек: я ведь не хожу на столичные рауты и в оперу, подобно вам, молодым прихлебателям знати. Я слышал ваш разговор об одной из этих редкостных женщин, да и как было не слышать - двери моей комнаты были открыты, а юнец орал, словно одержимый. Он что, согласен, чтобы его терпели из милости, авось, мол, и он понадобится за неимением лучшего? Или так принято, в вашем проклятом обществе, и светские дамы иначе не поступают? Нет, чем связать свою жизнь с подобным созданием, я предпочел бы лучше жениться на дикарке, которая вскормила бы мое темнокожее потомство; а чем растить дочь для здешнего рынка, лучше держать ее в лесу, а потом взять и продать в Виргинию! - Этой гневной тирадой исчерпалось в ту ночь возмущение нашего приятеля.
В последующие недели мистер Клайв имел счастье еще раз или два повстречать кузину на балу, однако все его свидания с медным дверным молотком леди Кью на Куин-стрит завершались неудачей. В конце концов, Этель прямо сказала ему, что бабушка не хочет его принимать.
- Сами знаете, Клайв, я тут бессильна - не могу же я подавать вам знаки из окна. Но вы все-таки приезжайте: вдруг на бабушку найдет добрый стих. К тому же, если вы перестанете ездить, она может догадаться, что это я вам посоветовала, а воевать с ней изо дня в день - маленькое удовольствие, сэр, могу вас заверить! Вот идет лорд Фаринтош, чтобы повести меня танцевать. Помните, сэр, вам нельзя разговаривать со мной весь вечер! - И девушка уплыла, вальсируя с маркизом.
Как раз в тот же вечер, когда он стоял, кусая ногти от досады, кляня свою судьбу и сгорая желанием вызвать лорда Фаринтоша в расположенный по соседству парк, откуда полисмен отвез бы в участок бренное тело того из них, кто останется жив, - старая леди Кью нежданно кивнула ему самым приветливым образом; а ведь в иные вечера ее сиятельство проходила мимо, не замечая его, будто он - какой-нибудь швейцар, отворивший ей дверь.
Если мисс Ньюком не могла встречаться с мистером Клайвом в доме своей бабушки и не слишком от этого страдала, почему же тогда она поощряла его попытки свидеться с нею? Если Клайву был заказан вход в особняк на Куин-стрит, то почему же огромная лошадь маркиза Фаринтоша что ни день заглядывала в нижние окна всех соседних домов? Почему для него устраивались маленькие семейные обеды перед отбытием в оперу, на спектакль и по разным другим случаям и на столе появлялся старый-престарый портвейн из погребов Кью, где его оплетала паутина еще в те дни, когда Фаринтоша не было на свете. Но столовая была такая тесная, что за маленьким круглым столом умещалось не более пяти человек, то есть леди Кью с внучкой, мисс Крочет, дочь покойного викария из Кьюбери, одна из девиц Тоудин и капитан Уолай, или же Фрэнк Подпивалл, родня и почитатель Фаринтоша, - оба люди без веса, или, на худой конец, старый Фред Тидлер (жена его была прикована к постели, а сам он приходил, когда бы ни позвали). Побывал здесь однажды и Крэкторп, но этот молодой вояка, нрава прямого и горячего, разбранил их трапезы и больше уже здесь не появлялся.
- Хотите знать, зачем меня позвали? - рассказывал потом капитан за офицерским столом в казармах Риджентс-парка, где случилось быть и Клайву. Да в качестве Фаринтошева пажа, чтоб стоял поблизости или посидел где-нибудь сзади в ложе, пока Его Королевское Высочество будет вести беседу со своей Дамой Сердца; а потом пошел кликнул экипаж и проводил до дверей эту скрюченную ведьму, которой бы только и ездить на помеле, черт ее подери, да еще эту старую заморенную и нарумяненную компаньонку, что так похожа на крашеную овцу! Кажется, Ньюком, вы неравнодушны к своей прелестной кузине? Я и сам страдал по ней в прошлом сезоне, и еще многие другие тоже. Бог мой, сэр, что может быть безотрадней роли младшего сына, когда на сцене появляется маркиз с пятнадцатью тысячами годового дохода! Вам кажется, что вы уже у цели, и тут выясняется, что ничего вы не достигли. Мисс Мэри, мисс Люси или мисс Этель будут на вас смотреть не больше, простите за грубое сравнение, чем моя собака на кусок хлеба, если ей предложить вот эту котлетку. Верно, старушка? Ну да, не хочешь, стерва! - Это относилось к Мэгги из породы скай-терьеров, которая и впрямь с презрением отвернулась от хлеба, предпочтя ему котлетку. - Не хочет, как все представительницы ее пола. Неужели вы думаете, что помри раньше старший братец Джека, тот, которого все звали "ходячим скелетом" (вообще-то, он неплохой был малый, только уж очень любил петь псалмы), - так неужели, по-вашему, леди Клара стала бы смотреть тогда на этого хлыща Барнса Ньюкома? Простите, он, кажется, ваш кузен, но, право, я в жизни не видел такого противного сноба.