Страница 9 из 12
Согласно показаниям камердинера Лермонтова Ивана Соколова, «… во все время нашего с убитым господином пребывания в городе Пятигорске я ничего между им и Мартыновым не заметил предосудительного, как то: ссор и других качеств, клонившихся к исполненному ими злу, а жили в дружбе и согласии и обходились между собой дружески».
Подобные показания дали кучер Лермонтова Иван Вертюков, а также слуги Мартынова Илья Козлов, Иван Смирнов.
Конфликтная ситуация, по мнению В. Хачикова, фактически заняла не более 10 дней: 27 июня Мартынов вернулся из Железноводска, а 7 июля в Железноводск уехал Лермонтов. В воскресенье 13 июля Лермонтов по возвращении из Железноводска в Пятигорск оказался на вечере у Верзилиных, где и произошла его ссора с Мартыновым.
В пользу этого утверждения о том, что причиной конфликта стала приемная дочь генерала Верзилина Эмилия Клингенберг, являются следующие обстоятельства.
Вскоре по приезде в Пятигорск Лермонтов вместе со Столыпиным поселяются в принадлежащем В. И. Чиляеву домике, расположенном в непосредственной близости от дома Верзилиных.
Вполне вероятно, что именно тогда Лермонтов увлекся «розой Кавказа» – Эмилией Клингенберг.
Библиограф Лермонтова журналист П. К. Мартьянов, беседовавший с В. И. Чиляевым, который не мог не видеть, как развивались события, пишет: «Лермонтов же с первого дня появления в доме Верзилиных оценил по достоинству красоту Эмилии Александровны и стал за ней ухаживать. Мария Ивановна отнеслась к его ухаживанию за ее старшей дочерью с полной благосклонностью, да и сама m-ll Эмилия была не прочь поощрить его искательство. В. И. Чиляев положительно удостоверял, что она сначала была даже слишком благосклонна к Михаилу Юрьевичу. Все было сделано с ее стороны, чтобы завлечь «петербургского льва», несмотря на его некрасивость. Взгляд ее был нежен, беседа интимна, разговор кроток (она называла его просто Мишель), прогулки и тет-а-тет продолжительны, и счастье, казалось, было уж близко… как вдруг девица переменила фронт. Ее внимание привлек другой, более красивый и обаятельный мужчина. Мужчина этот был Николай Соломонович Мартынов… И он не задумываясь подал ей руку, и антагонизм соперников обострился. Было ли это сделано с целью испытания привязанности Михаила Юрьевича или же с намерением подвигнуть его на решительный шаг, или же, наконец, просто по ветрености и сердечному влечению к красавцу Мартынову, – осталось тайною Эмилии Александровны. Но факт предпочтения Лермонтову Мартынова – факт непреложный: он заявлен таким компетентным и беспристрастным лицом, как В. И. Чиляев. С этого времени, именно с конца июня, и началось со стороны Лермонтова усиленное бомбардирование эпиграммами и карикатурами Мартынова и самое тонкое и любезное поддразнивание m-ll Верзилии, как он стал называть Эмилию, соединив в этом названии начало фамилии ее отца «Верз» и конец ее имени «илия».
Р. Белов.
Эмилия Клингенберг
В своих воспоминаниях Эмилия Клингенберг (в дальнейшем Шан-Гирей) так описывает ее отношения с Лермонтовым в Пятигорске:
«В мае месяце 1841 года М. Ю. Лермонтов приехал в Пятигорск и был представлен нам в числе прочей молодежи. Он нисколько не ухаживал за мной, а находил особенное удовольствие me taquiner. Я отделывалась как могла то шуткою, то молчаньем, ему же крепко хотелось меня рассердить; я долго не поддавалась, наконец это мне надоело, и я однажды сказала Лермонтову, что не буду с ним говорить и прошу его оставить меня в покое. Но, по-видимому, игра эта его забавляла просто от нечего делать, и он не переставал меня злить. Однажды он довел меня почти до слез; я вспылила и сказала, что, ежели б я была мужчина, я бы не вызвала его на дуэль, а убила бы его из-за угла в упор. Он как будто остался доволен, что наконец вывел меня из терпения, просил прощенья, и мы помирились, конечно, не надолго.
Г. Г. Гагарин
Сестры Аграфена и Надежда Верзилины
Как-то раз ездили верхом большим обществом в колонку Каррас. Неугомонный Лермонтов предложил мне пари à discrétion [на что угодно. – фр.], что на обратном пути будет ехать рядом со мною, что ему редко удавалось. Возвращались мы поздно, и я, садясь на лошадь, шепнула старику Зельмицу и юнкеру Бенкендорфу, чтобы они ехали подле меня и не отставали. Лермонтов ехал сзади и все время зло шутил на мой счет. Я сердилась, но молчала. На другой день, утром рано, уезжая в Железноводск, он прислал мне огромный прелестный букет в знак проигранного пари»[13].
Комментируя эти воспоминания Эмилии Александровны, П. К. Мартьянов указывает: «Нет сомнения, что так все и было, но относится ко второму периоду ее отношений к поэту, о том же, что было в первом, она не только благоразумно умалчивает, но от всякого намека на ее кокетство (чтобы не сказать более) с Лермонтовым открещивается и старается всеми силами замести хвостом следы»[14].
Впоследствии, перед дуэлью Лермонтова с Мартыновым, была сделана попытка привлечь Эмилию Клингенберг для примирения противников, однако она ответила, что своим вмешательством может только повредить.
Можно сделать вывод, что именно эти обстоятельства и стали одной из основных причин состоявшейся дуэли.
Существуют также другие версии, но они не являются в какой-то мере достоверными.
Высказываются предположения, что, когда в 1837 году Лермонтов уезжал в отряд из Пятигорска, где в это время проводила лето семья Мартыновых, они вручили ему пакет с письмами для Николая Соломоновича Мартынова. Интересуясь мнениями о себе, Лермонтов якобы распечатал пакет, однако он не знал, что в него были вложены 300 рублей. Возвращая деньги Мартынову, он был вынужден сказать, что письма украли.
Эта версия не выдерживает критики, поскольку если бы указанные обстоятельства подтвердились, то дальнейшие хорошие взаимоотношения между Лермонтовым и семьей Мартыновых оказались бы невозможными. Вместе с тем о том, что Лермонтов в дальнейшем бывал у Мартыновых, свидетельствует письмо Е. М. Мартыновой (матери Николая Соломоновича Мартынова), относящееся к 1840 году, в котором она пишет, что Лермонтов часто у них бывает и ее дочери «находят большое удовольствие в его обществе».
Некоторые современники полагали, что Мартынов узнал себя в образе Грушницкого в романе «Герой нашего времени» и это могло стать основанием для размолвки.
Однако роман был написан за год до ссоры, и на тот момент блестящий офицер-кавалергард Мартынов ничем не напоминал Грушницкого.
Участники дуэли
Согласно принципам правосудия, при вынесении приговора суд обязан исследовать обстоятельства, характеризующие личность подсудимого.
Как следует из текста приговора, при назначении наказания военный суд в той или иной степени учитывал заслуги виновных.
Ниже приведены составленные по воспоминаниям современников краткие описания личности как тех участников дуэли, которых суд признал виновными, – Мартынова, Глебова, Васильчикова, так и тех, кому удалось избежать уголовного преследования, – Столыпина и Трубецкого.
Мартынов Николай Соломонович
Скинь бешмет свой, друг Мартыш, Распояшься, сбрось кинжалы, Вздень броню, возьми бердыш И блюди нас, как хожалый[15]!
Николай Соломонович Мартынов был сыном пензенского помещика полковника Соломона Михайловича.
На момент дуэли с Лермонтовым Мартынову было 25 лет.
Получил хорошее образование, был человек начитанный и с ранней юности писал стихи.
13
Щеголев П. Е. Книга о Лермонтове, Прибой. – 1929. -Вып. 2. – С. 192–193.
14
Мартьянов П. К. Последние дни жизни М. Ю. Лермонтова/сост. и автор предисл. Д. А. Алексеев. – М.: Гелиос АРВ, 2008. – С. 58.
15
Хожалый – рассыльный, служитель при полиции для поручений.