Мир наизнанку

- Или забивать микроскопом гвозди, - тихонько пробормотал Рангар. - Или палить из пушки по воробьям... хорошо бы только вспомнить, что такое "микроскоп" и "пушка"...

- Что ты там бурчишь? - спросил Дан, придвигая голову поближе.

- Я только что вспомнил, что птичка, подобная чиньку, на моей родине звалась "воробей", - сказал Рангар.

- Во-ро-бей, - повторил по складам Дан. - Гм... Нет, не слыхал. Я, правда, не этот, как его... естествоописатель, - последнее слово Дан произнес с таким сарказмом, что Рангар не мог не обратить на это внимания.

- Кто это такие?

- Так... придурки, в общем. Марают дорогую кожу своими никчемными письменами. В общем, смотрят они, что и как в мире устроено, и записывают. Камешки там разные, зверьки, птички, бабочки... тьфу! Занимались бы уж лучше делом.

Рангар даже зажмурился. Неужто это слабые, робкие ростки того, что в его мире дало могучие всходы и явилось _истинной наукой_? Да, в странный мир он попал... так сказать, в мир наизнанку.

Тут в мозгу в который уже раз как бы щелкнуло что-то, на мгновение заломило виски, потом пришла привычная ясность сознания... но на сей раз _он ничего не забыл_! И торопливо, словно вороватый токан, стащивший с хозяйского стола кусок мяса и прячущий его в темном уголке, чтобы потом спокойно съесть, Рангар засунул эти мысли и воспоминания на самое дно сознания, чтобы затем, когда придет время, не спеша насладиться ими, обдумать, проанализировать... А сейчас надо говорить о другом.

- Ты не совсем убедил меня, Дан. Я все-таки думаю, что магию надо применять шире. Вот, к примеру, наш баркас. Почему бы не использовать магическую силу, чтобы двигать его без парусов? Как говорится, без руля и без ветрил?

- Без руля и без ветрил, - насмешливо повторил Дан. - Не знаю, кто так говорит, но он либо сам дурак, либо сказал это о дураках. А ты не приметил, часом, куда дует ветер?

Рангар удивленно поднял голову и осмотрелся. Вообще-то он еще на берегу обратил внимание, что резкий порывистый ветер, дувший с океана, вначале утих, а перед самым отплытием сменился на ровный, умеренной силы ветер со стороны острова.

- Я не моряк, конечно, но знаю, что такое попутный ветер, - сказал Рангар. - В этом случае курс корабля совпадает с направлением ветра и нет нужды менять галсы.

- Верно. А поменяли ли мы хоть раз галс?

- Нет. Ну и что? Ветер-то попутный.

- А то! - рявкнул вдруг Дан так громко, что на него обернулись вахтенные. - Нам не надо менять галсы, потому что ветер всегда будет попутным!

- А!.. - догадался Рангар. - Магия, значит.

- А ты как думал? Дует себе ветер и дует нам в корму? А теперь скажи мне, ежели твоя голова не опилками набита, что проще: одним чародейством одного мага двигать всю нашу флотилию, или держать на каждом баркасе по чародею, дабы они своими заклинаниями двигали каждый свой корабль? А?!

- Сдаюсь! - поднял вверх руки Рангар и засмеялся.

- То-то же! Магию тоже с умом применять надобно. Вот ежели люди, человек десять, для примеру, водицы испить пожелают, что им делать? Поднатужиться всем скопом, поелику один не осилит такое, и дождик вызвать? А потом стоять, задрав головы и разинув хлебала, и ждать, пока туда вода натечет? Можно, конечно, кто говорит, что нет! Аль не сподручнее ли ручками-ручонками из самого обычного колодца водицы-то достать ведрышко да напиться всем вволю? Соображаешь, Рангар?

- Я же сказал - сдаюсь. - Рангар хлопнул Дана по плечу. - Научи лучше чему-то полезному.

- Вот это другое дело, - обрадовался Дан. - И уж коли мы в море, поучу тебя малость, как с парусами управляться. Авось пригодится когда.

...Как в воду глядел ловец Голубых Драконов Дан Зортаг. А может, и глядел - вон ее сколько вокруг было-то...

В район, где "драконы косяками ходят", как выразился Дан, они прибыли на третьи сутки. Все это время действительно дул ровный попутный ветер, хотя где-то у горизонта полыхали зарницы и супились мрачные черные тучи.

Было раннее утро; темный океан мерно подымал и опускал баркас, небо тускло серело, облака сплошной бугристой пеленой, обгоняя кораблик, текли на восход, навстречу поднимающемуся из-за океана солнцу этого мира, которое называлось Дорнмар (Большой огонь) и которое люди в этих суровых краях почти не видели. У Рангара, отстоявшего предутреннюю вахту, которая на здешнем моряцком сленге именовалась не совсем приличным словом "ф'ааф", слипались глаза и зевки раздирали рот; он уже сменился и направлялся в кубрик, предвкушая сладкий сон, как вдруг впередсмотрящий хрипло проорал что-то вроде "Форрер!", и спустя считанные заны отдыхающие ловцы повыскакивали на палубу, на бегу застегивая одежду. Рангар недоуменно вытаращил глаза и тут только заметил, что на мачте флагманского баркаса будто расцвел яркий голубой цветок.

- Лаурик Муун учуял неподалеку стадо с Голубым Драконом, - хлопнул Рангара по плечу подошедший сзади Дан Зортаг. - Смотри, сейчас начнется самое интересное.

Шедшие до этого в кильватерном строю баркасы перестроились в линию, плавной дугой охватывавшую некую точку в океане.

- Шлюпку на воду! - скомандовал Арун Лаокор. - Пойду я и первая четверка.

Одну из двух приготовленных в специальных гнездах на корме баркаса шлюпок споро подготовили к спуску на воду, и вот она уже закачалась на волнах. В ней вместе с бригадиром и еще тремя ловцами оказался и Дан Зортаг.

Сон слетел с Рангара, как последний желтый лист с дерева под порывом осеннего ветра. Он пристально всматривался в океанскую даль, в фокус дуги, вдоль которой расположились все одиннадцать баркасов флотилии, но даже его поразительно зоркие глаза спасовали, и он не видел там ничего, кроме темных мятущихся волн. Но именно туда, в фокус, устремились одиннадцать шлюпок - по одной с каждого баркаса.

Некоторое время ничего не происходило. Шлюпки, отдаляясь от баркасов, уменьшались в размерах, теряясь среди волн; у Рангара даже в глазах зарябило от напряжения - так он старался не упустить из виду шлюпку с Даном Зортагом. Затем океан как бы вспучился сразу в нескольких местах, и одна из этих пучностей имела ярко-голубой цвет... До Рангара донеслись приглушенные расстоянием выкрики, команды, какой-то стук и треск со шлюпок, микроскопические фигурки ловцов засуетились, задвигались, послышался странный, похожий на вздох гиганта звук, в воздух голубой молнией взвилось огромное гибкое тело, по обе стороны которого факелами синего огня дрожали исполинские полотнища крыльев, на флагмане что-то запел Лаурик Муун своим неподражаемым, похожим на раскаты грома голосом, не только не затухающего, но, казалось, нарастающего с расстоянием, ему вторили оставшиеся на палубах своих баркасов ловцы других бригад, огонь на мачте флагмана засиял так, что на него было больно смотреть... И все это происходило практически одновременно и очень быстро, и лишь фантастическая скорость восприятия и его специфическая избирательность позволили Рангару расчленить на простейшие фрагменты яркий, пестрый и очень краткий всплеск произошедшего действа.