Страница 2 из 119
- Ах, Поля, Поля!.. (Так я любил называть ее на русский манер.)
И в ту же секунду сгреб девушку в охапку, запустил руку под кофточку, с удовлетворением отметил, что Поля верна себе и бюстгальтеров летом не носит, наконец, поймал ее губы, и мы замерли в долгом поцелуе. Сопротивляться она, кажется, и не думала, сразу как-то обмякла в моих руках и тяжело задышала.
- Поехали со мной, - шепнул я, скользнув от трепетавших губ к восхитительно нежному ушку.
- Поехали, - еле слышно выдохнула она в ответ.
Но тут мне на плечо легла тяжелая рука Тополя, и его негромкий, но четкий голос произнес:
- Мы уезжаем отсюда вдвоем, господин Малин.
И мне показалось, что я слышу, как строгий взор его ледяных глаз шипит на раскаленной груди и жарких губах Паулины.
- Фу, какой ты обманщик! - фыркнула та, обиженно сморщив носик, впрочем, как и я, она осталась весьма довольна этим эпизодом.
- Ну извини, пожалуйста, - дела!
Я махнул ей рукою и, догоняя Горбовского уже в дверях, спросил:
- А кто это пытался отдавить мне пятки сегодня, ты знаешь?
- Знаю. Но не скажу, чтобы ты не расстраивался.
- Понятно, это были твои ребята.
Тополь укоризненно оглянулся:
- Нет, Миша, мои ребята тебя бы не потеряли.
- И то верно, - согласился я.
У обочины, прямо рядом с воротами "Литературхауса" стоял чуточку слишком шикарный "мерседес". Вряд ли в нем привезли кого-нибудь на экскурсию в музей художницы Кете Кольвиц в здании напротив. Да и поэты на таких, как правило, не ездили. Блистающий аспидным лаком, зализанный со всех сторон, автомобиль был похож на гигантскую каплю чернил, вытекшую из цистерны где-нибудь в невесомости на космической станции. (И на хрена, спрашивается, космонавтам столько чернил?) Поражали, однако, не столько зеркала, практически не выступающие за контуры кузова (как это возможно?), и не фары, спрятанные до темноты под щитками - поражало скорее полное отсутствие внешних ручек на дверях. Потом Вайсберг нажал какую-то кнопочку в своем кармане, и от центрального замка вся эта конструкция сработала машина взмахнула дверцами, как птица, раскидывающая крылья перед полетом, и замерла приглашающе, заманивая внутрь себя эротически красной кожей сидений и не менее сексуальной розоватой отделкой панели и стоек.
Тополь перехватил мой вожделенный взгляд, хмыкнул и с осуждением спросил:
- О чем ты думаешь, маньяк? Начинается серьезная работа. А он все по девочкам, по девочкамs тебя жена дома ждет.
- Белка? Сегодня как раз не ждет, - подкорректировал я.
- А где же она?
- Ольга Марковна, оне же Белка изволили посетить теятр совместно с камеристкою своею Бригиттой. А после сии почтенные дамы намереваются проследовать в ночной клуб с мужским стриптизом.
- О как! - откликнулся Горбовский. - Но все равно поехали к тебе. Там поговорим.
По-моему, не очень-то он поверил в эти россказни, меж тем запланированный Белкой поход на мужской стриптиз с предполагаемым возвратом домой лишь под утро был истинной правдой, и история эта занимала мои мысли и чувства самым серьезнейшим образом.
Женские ночные клубы - таково было давнее тайное увлечение нашей служанки Бригитты, с виду совершенно домашней толстушки, имевшей троих детей и верного мужа электрика - невзрачного, мелкого, но работящего и заботливого. Кто бы мог подумать, что этой благообразной немке больше всего на свете нравятся рослые, мускулистые, вихляющие бедрами негры? А Белка мужской стриптиз заочно считала полным бредом и никогда не тяготела к подобного рода развлечениям. Но однажды, уж не знаю, с какой радости, Бригитта уболтала ее, мол, нельзя же судить о том, чего не видела и не знаешь. Для первого знакомства выбрано было какое-то шикарное заведение на Ку'дамм с мальчиками высочайшего класса, и Белке вопреки всем ожиданиям понравилось. Не то слово! Они обе вернулись под утро, я еще не успел лечь, только душ принял, закончив работу над очередной главой романа, и благоверная моя, едва убедившись, что Бригитта ушла к себе, накинулась на меня, как дикая кошка: впилась губами, обхватила ногами, руки нырнули под халат, а трусиков на ней уже не было... (Я потом узнал, что она их скинула еще на лестнице, поднимаясь в нашу спальню на третьем этаже.)
Пожалуй, впервые я предавался столь милому занятию в такое неподходящее время и при такой невероятной активности моей весьма сдержанной супруги, но фактор внезапности сыграл положительную роль острое чувство новизны запомнилось надолго: Белка была просто не по-беличьи чумовой. После, отдышавшись, она призналась мне:
- Слушай, эти мужики так заводят! Ты себе не представляешь. Я думала, что не доеду до дома и кончу прямо в такси от одних мыслей о том, что скоро буду трахаться. Знаешь, что помогло? Бригитта начала странный разговор. Прижалась ко мне так нежно и спросила, не приходилось ли мне спать с женщиной. Нет, она сама не лесбиянка, не бойся. Просто она пробовала и считает, что это приятно. А у меня какое-то брезгливое отношение к сексу с бабой, вот она своими ласками и сбила мой настрой, а то я бы, наверно, прямо в машине мастурбировать начала...
- Постой, - перебил я, - а тебе хотелось трахнуть кого-нибудь из тех стриптизеров?
Белка задумалась ровно на секунду и мечтательно прошептала:
- Да-а! Там был один такой мулат...
Впрочем, тут же оборвала себя:
- Но я ведь понимаю, что тебе это будет неприятно.
- Как знать, - заметил я философски.
Она ничего не ответила, только посмотрела на меня долгим-долгим выразительным взглядом. И мы поняли друг друга. Я ее сознательно провоцировал.
Прошло недели две. Мы больше не возвращались к этому разговору. А они вдвоем с Бригиттой посетили еще пару-тройку заведений, Белка начала разбираться в тонкостях специфических танцев. И вот нынче днем она мне объявила с многозначительной улыбкой, что они вновь собираются в тот первый клуб, на Ку'дамм.
- Где был эффектный, заводной мулат? - решил уточнить я.
- О да! - выдохнула Белка подчеркнуто страстно и, в общем-то, не шутя.
Потом добавила:
- Ночью не жди меня, вернусь только к завтраку.
Этого она могла бы уже и не говорить. Я просто задумчиво кивнул.