Эсперанца

- Нууу, уже все хорошо. – И он затараторил. – Сперва ей было плохо из-за сыворотки Вельских, кроме того, что ты уже знала о заблокированной сущности, ей поплохело немножко, потому что разрушались ее клетки. И мы выводили этот яд из ее тела, а потом яд вывели, но она могла умереть от рака, а потом мы ей мою кровь ввели. И рак ей теперь не грозит. И она вообще уже в себя пришла. И ей почти совсем не было сильно больно, когда я уходил.

- Стоять! Не части! ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ????? Кровь свою ввел??? Ты сдурел????

- Ну почему сразу сдурел? Тёмушка, у меня выбора не было. Она умирала. Ой… - Свет понял, что проговорился.

Тьма обманчиво спокойным и ласковым голосом произнесла:

- Милый, так кто там умирал? Моя дочь??

- Она немножко поумирала. Совсем чуть-чуть. А теперь уже не умирает.

- Светик, а что теперь с ней будет, родной? А с нами? Если она перестала быть суккубой, то откуда ты собрался брать энергию для прорыва преграды?

- Тёма, она осталась суккубой. – И уже шепотом добавил. – Наверное.

Тьма обессилено откинулась в кресле.

- Свет, прошу тебя, вытащи мою дочь из этой истории.

- Милая, мы справимся. Жди меня. И мы обязательно будем вместе. Кстати, Мрака лишили энергетической подпитки. Теперь только взломать преграду, и его убежище станет его тюрьмой.

- Я надеюсь на тебя. Люблю. – И она прижала ладонь к зеркалу.

- Береги себя. И я люблю. – Он в ответ зеркально прижал свою руку к ее. Глаза в глаза, рука к руке, сердца в унисон.

------------------------------------

- Мммммм, как же вкусно! – Эсперанца доедала вторую тарелку грибного супа. После того, что с ней случилось, девушка ощущала вкусы, запахи с особой остротой. Ворачек не отходил от нее ни на шаг, не допуская к ней никого кроме монаха-лекаря.

Эспера касалась своего воспитателя, друга, заменившего ей родителей, и испытывала к нему огромную нежность, благодарность и любовь. Казалось, что с нее сняли плотный слой ваты, через который она не могла ни чувствовать, ни слышать, ни видеть в полную силу.

- Эспера, дочка, тебе бы не переедать. Вдруг плохо станет. – С улыбкой умиления говорил Ворачек.

Девушка отставила тарелку на тумбочку и похлопала ладошкой по краю постели.

- Присядь сюда.

Ворачек осторожно сел рядом и вгляделся в ее лицо, отмечая и впавшие щеки, и синие тени под глазами, и лихорадочно блестящие глаза.

Эспера порывисто обняла демона, обхватила его за шею и прошептала:

- Папа, папочка, спасибо тебе за все. Люблю тебя очень.

У растрогавшегося огневика на глазах навернулись слезы.

- Дочка, родная моя, и я тебя люблю. Я все для тебя сделаю, лишь бы ты счастлива была.

- Пап, что с Рэмом? – В глазах девушки было заметное беспокойство.

- А что с ним сделается… Чуть не подрались сегодня с Даном, когда спорили кому из них к тебе можно зайти. В результате не пустил никого.

Ворачек посмотрел на девушку и сурово сказал:

- И не пущу, раз вести себя не умеют.

Эспера улыбнулась, нежась в тепле и заботе сурового воина.

Скрипнула дверь, Ворачек отстранился от девушки, и они увидели улыбающееся божество.

- Как чувствуешь себя, Эспера?

- Вроде неплохо. – С некоторой опаской смотрела она на Света.

- А сущность свою чувствуешь?

- Не знаю, - девушка прислушалась к себе. – Не могу сказать. – И она виновато посмотрела на мужчин.

- Не страшно. Попробуем позже вызвать ее. – Улыбнулся Свет и взлохматил ее волосы.

Эсперанца фыркнула и оттолкнула руку Света от себя. Тот, продолжая улыбаться, спросил:

- Мальчишек позвать?

Ворачек нахмурился:

- Пусть вести себя научатся, тогда и идут к девушке. А то придумали драться.

- А накостылять ты им не мог? – Уже в голос хохотал Свет.

- Накостыляешь таким… Их же двое. А я у себя один. – Хмурый огневик криво усмехнулся.

- Нет, пустить их надо. Мы еще не все эмоции у девочки проверили.

- Все не надо. – Вновь обеспокоился Ворачек.

- Пап, все в порядке. Надо, так надо.

- Кого первого позвать? – Полюбопытствовал Свет.

- Они что ли оба за дверью? – Удивилась Эспера.

- Ага. Выбирай любого.

Эсперанца задумалась, конечно, ей очень хотелось увидеть Рэма. Она беспокоилась о нем, переживала, скучала, но чувство вины перед Даном все время давило на психику. Эспере казалось, что она была несправедлива к ледяному демону. Казалось, что она обманула его ожидания и виновата перед ним в том, что не сможет полюбить его так, как полюбила легкого в общении и очень светлого душою Рэмбранда.