Страница 35 из 37
Дао-Путь постоянен, в недеянии он пребывает, но нет ничего, не сделанного им.
И если князья и цари умеют его блюсти, все сущее будет изменяться само по себе.
Но если, изменяясь, оно возжелает творить самочинно, я буду давить на него простотой первозданной. После того как я надавлю на него простотой первозданной, оно желать перестанет. Без вожделений оно обретет покой, и тогда Поднебесная исправится сама собой.
Дэ цзин
Канон Благой силы
Высшее Благо не благо, и благодаря этому оно наделено благом.
Низшее Благо не теряет блага, и благодаря этому оно лишено блага.
Высшее Благо пребывает в недеянии, и ему незачем действовать.
Низшее благо деятельно, и оно имеет цель для своих деяний.
Высшее милосердие деятельно, но ему незачем действовать.
Высшая справедливость деятельна, и она имеет цель для своих деяний.
Высшее ритуальное благоговение деятельно, но ему не соответствует ничего во всем мире; поэтому следующие ритуалу тогда закатывают рукава до плеч и силой принуждают народ идти за ними.
Поэтому люди утрачивают Дао-Путь и обретают Благо; теряют Благо и обретают милосердие; теряют милосердие и обретают справедливость; теряют справедливость и обретают ритуальное благоговение.
Но ритуальне благоговение – свидетельство того, что у людей оскудевают преданность и верность слову. Поэтому оно – начало смуты. Предвидение будущего – не только цвет Дао-Пути, но и начало глупости.
Поэтому великий муж пребывает в том, что обильно, а не в том, что скудно. Он не пребывает в цветущих верхушках сущего. Отбрасывая то, берет он это.
Вот те, кто некогда причастны стали Одному:
Небо стало причастно Одному – и очистилось,
Земля стала причастна Одному – и упокоилась,
Божественное стало причастно Одному – и одухотворилось,
Долины стали причастны Одному – и наполнились,
Все сущее стало причастно Одному – и стало порождать,
Цари и князья стали причастны Одному – и Поднебесная выправилась.
А вот что было бы в противном случае:
Не стало бы Небо чистым и распалось бы на куски,
Не упокоилась бы Земля и раскололась бы на части,
Не одухотворилось бы божественное и истощилось бы немедленно,
Не наполнились бы долины и пересохли бы тотчас,
Не стало порождать бы сущее и тотчас бы погибло,
Не ценили бы цари и князья высокое и были бы низложены внезапно.
Поэтому цените униженное, считая его корнем, поскольку для всего высокого низкое будет всегда основанием. Вот поэтому-то цари и князья и называют себя «сирыми», «одинокими» и «недостойными». Разве это не означает «считать униженное корнем»? Не так ли? Поэтому стремящийся быть владельцем многих колесниц остается без колесницы. И я не стремлюсь быть блестящим и сияющим, как яшма, а хочу быть столь же простым и незаметным, как простой булыжник.
Возвращение к самому себе – вот принцип движения Дао-Пути. Ослабление – вот в чем использование Дао-Пути. Все в Поднебесной сущее рождается из наличия, но само наличие рождается из отсутствия.
Когда муж высшего ума о Дао слышит, то стремится с усердием осуществлять его.
Когда муж среднего ума о Дао слышит, то сомневается – то ли оно есть, то ли его и нет вовсе.
Когда муж низшего ума о Дао слышит, то над ним смеется громко! И если бы тот хохот не раздался, оно бы недостойно было Дао, Путем Великим, называться!
Поэтому попробую связать слова, чтобы сказать об этом:
Прозрение Дао – словно омрачение, приближение к нему – словно отступление от него, ровная поверхность Пути – как кочки и ухабы; высшее Благо-Дэ – словно ложбина, белизна великая – как очернение; обширность Силы Благостной – как недостаток; утвержденная Благая Сила – словно ослабленная; незапятнанное существо истины – как загрязненное. Великий квадрат не имеет углов, великий сосуд изготовляется последним, голос великого звука столь утончен, великий образ не имеет телесной формы, и само Дао сокрыто в безымянности своей.
О, только Дао-Путь хорош бывает и вначале, и при завершении!
Дао рождает Одно.
Одно Двоих рождает.
Двое рождают Трех,
Трое рождают все сущее.
Все сущее носит на себе инь – силу темную и обнимает ян – силу светлую, так достигая гармонии энергий жизни и сил равновесия.
Теми именами, что люди так не любят: «сирыми», «одинокими», «недостойными» – цари и правящие князья сами себя зовут.
Поэтому таков существования принцип: вещь, умаляясь, возрастает, а возрастая – умаляется. Тому же я учу, чему все люди учат: «Насильник и тиран своей не умирает смертью».
Вот мудрость эту я и сделаю своим учителем.
В Поднебесной предельно мягкое управляет предельно твердым.
А не имеющее наличия входит в плотное, не имеющее промежутков.
Вот и я обладаю знанием того, что польза проистекает из недеяния.
Бессловесное учение, польза недеяния – о, как мало в Поднебесной людей, которые могут этого достичь!
Слава или собственное тело – что нам роднее?
Собственное тело или имущество – о чем заботимся мы больше?
Обретение или утрата – что уязвляет нас больнее?
Чем сильнее любовь, тем мучительнее утрата.
И чем больше храним, тем тяжелее потеря.
Знающий меру не узнает позора; знающий, когда надо остановиться, не попадет в беду.
Такой человек сможет стать долговечным!
Великое совершенство подобно ущербности, но использование его не знает ограничений.
Великая полнота подобна пустоте, но использование ее не знает предела.
Великая прямота подобна кривизне. Великая изощренность подобна неумелости. Великое красноречие подобно косноязычию.
Возбуждение преодолевает холод, покой преодолевает жар.
Чистота и покой – вот секрет исправления Поднебесной.
Когда в Поднебесной есть Дао-Путь, кони спокойно унавоживают землю.
Когда в Поднебесной нет Дао-Пути, боевые кони родятся в предместьях.
Нет больше вины, чем страстям поддаться.
Нет больше беды, чем меры не знать.
Нет больше преступления, чем желание обладать.
Поэтому знающий меру сам является мерой; он всегда всему мера.
Не выходя со двора, я познаю Поднебесную. Не открывая окна, зрю я небесный Путь-Дао. Чем дальше мы ходим, тем меньше мы знаем.
Поэтому совершенномудрый никуда не ходит, но все знает.
Он ни на что не смотрит, но все постигает;
Он ничего не творит, но все свершает.
Кто следует учености, тот день за днем возрастает.
Кто следует Дао-Пути, тот день за днем умаляется: так достигает он недеяния. Он пребывает в недеянии, но нет ничего, им не сделанного.
Такой человек, дел никаких не делая, легко берет Поднебесную: ведь совершения дел недостаточно, чтобы взять Поднебесную.
Нет постоянного разума-сердца у совершенномудрого. Сердца всех людей Поднебесной образуют его разум-сердце.
Добрым людям я делаю добро, и злым людям я также делаю добро: Благая Сила преисполнена добра.
Достойным доверия я верю, и недостойным доверия я также верю: Благая Сила преисполнена доверия. Совершенный мудрец спокойно и мирно живет в Поднебесной; все чаяния народа стекаются в его глаза и уши, и всех людей считает совершенномудрый детьми своими.
Рождаясь, чтобы жить, люди устремляются к смерти.
Учеников жизни – трое из десятка. Учеников смерти – трое из десятка. Тех людей, что рождены для жизни, но стремятся в царство смерти, – трое из десятка.
И по какой причине это?