Страница 87 из 99
Вздох маркизы указал на крайнюю скуку человека, которому уже доводилось слышать мольбы узников о пощаде и который находит их банальным, хотя и неизбежным следствием выбранной профессии.
— Абсолютно, — палец маркизы усилил давление на курок, — уверена.
Глава тридцать пятая
Кофе, пить: попасть в крайне опасную ситуацию, часто требующую срочной помощи.
См. также: Молоко, добавлять.
— Генриетта!
Маркиза глянула влево — в комнату ввалился Майлз, таща за собой четырех громил, одетых лакеями. Двое хватали его за руки, один цеплялся за ноги, а четвертый безуспешно пытался запрыгнуть ему на спину.
От последнего Майлз освободился, энергично боднув его, взмаха правой руки оказалось достаточно, чтобы отшвырнуть висевшего на ней мужчину к стене, освободившейся правой Майлз ткнул в живот охранника, хватавшего его за левую руку, а от цеплявшегося за ноги избавился одним точным пинком по голове.
Пока четверо французов стонали, хватаясь за разные части тела, Майлз бросился к Генриетте, глядя только на нее.
— Проклятие! Генриетта, ты цела?
Маркиза опомнилась раньше своих прихвостней. Одним ловким рывком она подняла Генриетту на ноги и, используя ее как щит, приставила пистолет к виску.
— Не так быстро, мистер Доррингтон.
Майлз остановился как вкопанный, едва не упав. Он не учел одной маленькой детали, понял он. Пистолета, который маркиза наставляла на Генриетту. Вот незадача.
Маркиза, вместе с Генриеттой, отступила на шаг, ее черные глаза перебегали с Майлза на Болвана и обратно.
— Не двигайтесь, джентльмены. Иначе ваша очаровательная леди Генриетта перестанет быть такой очаровательной. Я понятно выразилась?
— Понятнее не бывает, — отозвался Майлз, сохраняя полную неподвижность. Лицо Генриетты было в пыли, на щеке глубокая царапина, но дыр от пуль, зияющих ран и других серьезных повреждений на теле не наблюдалось. Пока. Майлз посмотрел в глаза маркизе. — Что вы хотите?
Маркиза наклонила темноволосую голову, потянула паузу.
— Вы, мистер Доррингтон, не в том положении, чтобы торговаться.
— Отпустите ее, и мы поможем вам благополучно выбраться из страны, — отважно предложил Майлз, отгоняя любую мысль о реакции своих руководителей в военном министерстве на такое предложение. Он старательно старался держаться непринужденно, но пристально следил за маркизой, ища малейшей возможности действовать. Если у нее дрогнет рука, хотя бы на секунду…
Генриетта покачала головой, и маркиза крепче прижала палец к спусковому крючку.
Майлз, испугавшись, замер.
— Не шевелись, Генриетта, — взмолился он. — Стой смирно. — Он снова обратился к маркизе. — Ну?
— Что вы готовы дать, чтобы получить ее назад невредимой?
— Майлз, не надо! — воскликнула Генриетта. — Ты не должен дать ей уйти. А я… — ее голос дрогнул, но она решительно продолжала, вздернув подбородок, — я ценности не представляю.
— Только не для меня, — хрипло сказал Майлз.
— Как мило, — саркастически проговорила маркиза. — Вы закончили?
И сильно ткнула пистолетом в щеку Генриетте. Та вскрикнула. Майлз застыл.
— Прошу вас, продолжайте, — с сарказмом сказала маркиза. — Пусть мое присутствие не мешает вашей небольшой сцене. Вполне возможно, она станет для вас последней.
— Сомнительно, — пробормотал, качая головой, Болван. — Чертовски сомнительно.
Генриетта раздраженно на него посмотрела, пистолет помешал ей наморщить нос.
— Вы находите возникшую ситуацию сомнительной?
— На вашем месте, леди Генриетта, я бы не шевелилась, — предостерегла маркиза. — И если вы думаете, будто меня можно склонить к милосердию мольбой об истинной любви, — в устах маркизы эти слова показались ругательством, — то очень ошибаетесь.
— Да не к милосердию, — быстро поправил Майлз, — а к здравому смыслу. Как видите, нам с Генриеттой есть чем заняться, от Болвана вреда никому, кроме его лошадей. Мы отвернемся и сосчитаем до десяти, а вы тем временем уйдете.
— Только с тем, ради чего пришла.
Маркиза выразительно посмотрела на Болвана Фитцхью.
То же сделали и все остальные.
Болван со скромным видом поправил концы галстука.
— Без сомнения, польщен.
— Теперь вы можете оставить свое притворство, мистер Фитцхью, — сказала маркиза, больно стискивая левую руку Генриетты. — Я долго ждала этого момента.
— Не так уж и долго, — вставил Болван. — Я знаком с вами всего две недели.
— Возможно, — произнесла маркиза. — Но я знаю вас гораздо дольше, мистер Фитцхью. Или мне следует называть вас… Розовой Гвоздикой?
— О, не следует, — забормотал Майлз, — совсем не следует.
Генриетта свирепо нахмурилась. Майлз легонько кивнул, показывая, что понял. Если маркиза считает Болвана Розовой Гвоздикой, в настоящий момент безопаснее оставить ее в заблуждении. Непроходимая тупость Болвана способна заморочить даже самого одаренного шпиона. По-прежнему глядя Генриетте в глаза, Майлз слегка наклонил голову набок. Генриетта прищурилась, показывая, что не понимает.
Майлз сделал глубокий вдох. Стараясь не смотреть на смертоносное дуло, упирающееся в щеку Генриетты, он глянул по сторонам, наклонил голову, опустил плечи. Подняв голову, озабоченно посмотрел на девушку, молча спрашивая, поняла ли она теперь. Глаза Генриетты расширились, подтверждая; Майлзу только это и нужно было. Он поднял палец к носу, указывая на молчание. Генриетта поджала губы, без слов говоря; «Да знаю, знаю». По губам Майлза невольно скользнула кривая улыбка.
Занятая своей добычей, маркиза пропустила весь этот безмолвный разговор. По лицу Болвана пробежала судорога, заменявшая в семействе Фитцхью мыслительный процесс. После мучительного раздумья нахмуренный лоб Болвана разгладился, и лицо осветилось пониманием.
— Вы думаете, что я… о, право слово! Это очень лестно. Рад бы вам услужить, но на такое у меня мозгов не хватает, понимаете, только на жилеты.
Болван указал на свою расшитую цветами одежду и посмотрел на маркизу глазами пса, только что принесшего особенно славную косточку.
Лицо у него слегка вытянулось, когда он не встретил ответного веселья. Желающий во что бы то ни стало доставить удовольствие, Болван предпринял новую попытку.
— Видите? — снова показал он на свой торс. — Жилеты?
Маркиза не видела. Но зато Майлз увидел возможность для себя. Отвлекшаяся на Болвана, маркиза почти выпустила руку Генриетты, а пистолет на дюйм отодвинулся от ее лица. Мог подвернуться и лучший момент, но рассчитывать на это не стоило.
Майлз резко наклонил голову, глядя на Генриетту. Та закусила губу и еле заметно кивнула в ответ.
Майлз бросился на маркизу, и Генриетта, на мгновение зажмурившись, резко рванулась в сторону. Маркиза потеряла равновесие и сильно пошатнулась, увлекаемая Генриеттой. Майлз схватил маркизу за руку, в которой та держала пистолет, и стал выкручивать ее, поднимая вверх. Пистолет выстрелил, с потолка посыпались куски лепнины. Генриетта, инстинктивно пригнувшись, увернулась от большого куска гипса.
— Вам это, — пропыхтел Майлз, в борьбе за пистолет выворачивая маркизе руку, — больше не понадобится.
Задыхающаяся в пылу борьбы маркиза говорить не могла, поэтому просто злобно сверкала глазами. Она непроизвольно ахнула от боли, когда Майлз усилил нажим. В другом конце комнаты сообщники маркизы с трудом поднялись на ноги и заковыляли на помощь хозяйке. Разрядившийся пистолет выпал из руки маркизы, Майлз поймал его и бросил Болвану.
— Держи! — крикнул он, собираясь с силами, чтобы дать отпор очухавшимся громилам, чьи побитые лица совсем не соответствовали белым парикам, а ливреи превратились в лохмотья еще в предыдущей схватке.
Поймав пистолет, Болван мгновение озадаченно на него взирал, словно не зная, что с ним делать, а затем повернулся и бросил Жан-Люку как раз в тот момент, когда Майлз встретил первого из атакующих крепким ударом в челюсть.