Судьба наизнанку

– Давайте с хозяйственного начнём – Олег зашёл в занимающий полдома магазин.

   Здесь они задержались надолго. Фёдор с Антониной буквально перещупали каждую единицу товара, постоянно консультируясь у Олега с Вероникой. В результате Олегу пришлось дважды загружать багажник, перекладывая сделанные покупки. Два оцинкованных ведра, набор пластмассовых и оцинкованных тазиков, большой пластиковый контейнер с крышкой, в нём разместили купленные продукты, разнообразные скобяные и метизные изделия. Пара топоров, тщательно отобранных Фёдором, ванночка для стирки белья, настольный ручной сепаратор для молока, механический будильник, две эмалированных кастрюли. Свечи, инструмент россыпью (сплошь российского производства, китайский Фёдор забраковал), разнокалиберные ножи, несколько отрезов клеёнки и полиэтиленовой плёнки, клеи, пару литровых банок краски и кисточки, и многое, многое другое. Не считая купленных Антониной, на пробу, мыла и стирального порошка. Кошелёк Лапиных после посещения хозмаркета похудел почти на три тысячи рублей. Но как они были довольны!

   В аптеке командовала Вероника, профессионально снабдив предков медикаментами почти на все случаи деревенской жизни и всего за семьсот рублей.

– Активные субстанции у дорогих и дешёвых лекарств обычно одинаковые – объяснила она свой выбор, – какой смысл платить больше? Этого – она приподняла почти полный целлофановый пакет – вам надолго хватит.

   В книжном они купили домашний медицинский справочник, несколько книг сказок с картинками для малышей и большую энциклопедию 'Всё обо всём' для Полины. На оставшиеся деньги в отделе игрушек купили маленькую железную дорогу с машинкой для Максимки и куклу с набором игрушечной посуды для Леночки. Полина выбрала себе наручные цифровые часы и, не смотря на резонный вопрос отца 'где ты их носить будешь?' всё-таки упросила их купить. Благо они стоили всего сто семьдесят рублей.

– Уф, жарко – Олег закрыл крышку багажника, – вроде всё взяли.

– Да, хорошо у вас с товарами – задумчиво сказал Фёдор.

– С товарами хорошо, а с деньгами не очень – ответил Олег, не торопясь уезжать. Он открыл водительскую дверь и опустил стёкла, что бы избегнуть перегрева салона. Вероника, уловив начало скучного разговора о политике, увела Антонину с детьми в последний не пройденный ими магазин – 'Одежда для всей семьи', пообещав только посмотреть и быстренько вернуться.

– Не смотри, что полки полные, очень многие не могут себе позволить такие покупки. Сегодня бедных около трети населения. Просто нищих – более десяти процентов.

– Так как же – Фёдора поразили эти цифры – у вас революция не происходит? Пролетариата в семнадцатом меньше было, а буржуев свергли.

– Сравнил тоже. Тогда пролетарии были в одних цепях, как классики писали, без собственности. Терять им было нечего, а жить хорошо хотелось. Война шла, крестьяне, которых в армию призвали, хотели землю получить. Им было что приобрести. Вот так совпали желания пролетариата и крестьянства. Сверху им помогли генералы, сбоку – большевики и эсэры.

– Подожди – Фёдор стал кружить по тротуару около машины, не выходя из тени, – какие генералы, какие эсеры? Советскую власть в Петрограде установила Красная Гвардия под руководством РСДРП. Во главе с Лениным и Сталиным.

– Вот так прямо взяла и установила, практически без стрельбы – язвительно сказал Олег – а кто ж ей дал это сделать? В столице воюющей страны? Если бы не Генштаб императорской армии, практически полностью перешедший к Ленину, регулярные части уделали бы большевиков как бог черепаху. Вот кто Зимний брал, по-твоему? – спросил он Фёдора.

– Красногвардейцы – твёрдо ответил железнодорожник.

– Ага, щаз. Военные контрразведчики не хочешь? Твоих красногвардейцев юнкера на раз отогнали, пришлось большевикам к специалистам обращаться. К Бонч-Бруевичу, может, слышал?

– Он ведь в Советском правительстве потом работал, точно контрразведкой не занимался – не совсем понимая, к чему клонит Олег, ответил Фёдор.

– К брату его, не помню, как звали. Царскому генералу и главе контрразведки Генштаба. Он выделил для захвата Зимнего батальон из своего резерва, они 'временных' и повязали.

– Ну, знаешь – Фёдор перестал ходить и остановился напротив Олега – давай о прошлом спорить не будем. Скажи, почему у ВАС – он выделил это слово – если у народа жизнь так плоха, никто против власти не идёт?

– Так я ведь сказал – в семнадцатом нечего было терять, и было что приобретать! Сейчас совсем наоборот – несмотря на нехватку денег, потерять можно очень многое.

– Например?

– Например, собственную квартиру. У нас, когда Советский Союз распустили – при этих словах Фёдора передёрнуло – да, что тебе не нравиться? Распустили, при полном согласии народа. Вот здесь, в России, власти сказали людям – приватизируйте квартиры, которые бесплатно при соввласти получили, земельные участки, гаражи, забирайте себе, а мы пока с заводами разберёмся. Народ радостно это дело приветствовал и поддержал правительство в девяносто третьем, когда в Москве дело до стрельбы дошло.

– Да ну?

– Вот тебе и ну! Там в октябре настоящая война шла, с танками. Верховный Совет воевал с президентом России и проиграл. Никто его не поддержал, все приватизацией заняты были. Примерно то же было на Украине, только без стрельбы.

   Они спорили ещё долго, даже не заметив, как прошло около часа и к ним вернулись Вероника и Антонина с детьми. В руках у Вероники было два объемных непрозрачных пакета.

– Это ещё что? – удивился Фёдор, отвлёкшись от обсуждения последствий предстоящей войны для Советского Союза.

– Я гостинцы купила – ответила Вероника, загружая пакеты в открытый Олегом багажник.

– Дома посмотрим – сказала Антонина уже из машины. Вероника и дети уже расселись

– Тогда поехали – Олег с Фёдором вернулись на свои места. Олег включил кондиционер на полную мощность, дождался прохладного воздуха из дефлекторов и, развернувшись, поехал в сторону выезда из Октябрьского.

– В магазин заедем? – спросил он Антонину

– Не надо – ответила она – у нас дома всё есть.

– Оба-на – сказал Олег, издалека увидев гигантскую пробку на федеральной трассе. Они ещё не успели выехать из посёлка, как выяснилось, что двигаться дальше некуда. Олег всё-таки доехал до заправки, рядом с перекрёстком, вышел на дорогу и стал высматривать хотя бы один свободный просвет между стоящими друг за другом машинами. Они занимали все правые полосы, некоторые нетерпеливые пытались проскочить вперёд через 'сплошную' по 'встречке', но через несколько сотен метров упирались в хвост ещё одной пробки, уже на полосе встречного движения. Мимо Олега в сторону Белгорода с воем и миганием сирен промчалась милицейская 'волга', сопровождая забранный решётками омоновский 'Урал'-вахтовку. Доехав до столпившихся машин, милиционеры через 'матюгальник' стали сгонять на обочину застрявший транспорт, расчищая путь омоновцам.

– Так, ехать некуда – Олег заглянул в машину – Фёдор, может в Долбино ещё какая-нибудь другая дорога есть?

– Вдоль железной дороги можно проехать – Фёдор напоил Максимку соком, отдал бутылку Антонине – где телеграфная линия идёт.

– Точно – Олег вспомнил, что видел эту грунтовку, точнее две колеи в траве, когда ходил с Шубиным и Сергиенко к 'границе времён'. На первый взгляд она была вполне проходима для его машины, даже с полной загрузкой багажника и шестью пассажирами 'на борту'. В дождь, конечно, он бы не рискнул туда сунуться, но сейчас можно было попробовать, – Поехали обратно.

   Они вернулись в посёлок, частным сектором выехали на северную окраину. С асфальта ограничивающей посёлок дороги, вправо, через поле уходила чуть накатанная колея. Олег осторожно съехал на грунт, выровнял машину по гребням. Не спеша, чуть надавливая на педаль газа, двинулся в сторону Долбино. Метров через триста дорога раздваивалась, Олег повернул налево, вниз, к железной дороге и блестевшей в кустах воде. Проехав ещё полкилометра, они оказались на берегу небольшой речки. Через неё был перекинут не внушающий доверия деревянный мост, способный выдержать пешехода или телегу, но не машину более тонны весом. Олег с Фёдором прошлись по мосту, исследуя его на предмет безопасного проезда.