Страница 4 из 6
Летящие молнии воды, толчок сердца – пошло!
– Доведите ее. Быстрее! Следующая!
Койка. Злополучная простыня, прикрывшая чужую кровь, принимай меня, теперь уже пустую. Взрыва не будет. Заплачено!
Пусто. Знаешь, это быстро проходит. Двадцать – тридцать минут слабости и возвращается тепло. Вокруг такие же посиневшие губы, вогнутые лица. Еще немного, и мы потянемся к остывающим тарелкам с мутноватым больничным супом.
И появится голод, протолкнувший противный комок токсикоза теперь уже окончательно в ту пустоту, которая внутри. (Ощущаете ли вы свою беременность?)
Что вы ощущаете сейчас? Неужели только голод?
Не встреча
Вокзал как вокзал. Как сотни таких же по всей России: неприбранный, неуютный, обсиженный транзитными пассажирами до неприличия. Из динамика голос вечно болеющей ангиной дежурной, который в одном конце почти не слышно, в другом оглушает. Но как ни напрягай уши, все равно толком понять слова ее невозможно.
Вокзал – место ожидания, место перетранспортировки тел в пространстве, место встреч случайных или запланированных… На разных перегонах жизненных путей мы сами порой – вокзалы, порой – поезда.
Михаил засиделся на жесткой скамье в зале ожидания, убивая время перед началом посадки на свой поезд. В резерве оставалось еще часа два, дел больше не было, ну не кроссворды же разгадывать? Поглядывал по сторонам: вдруг кто знакомый попадется? Впрочем, вряд ли! Давно не бывал в Красноярске, вполне хватало горизонтов в родном поселке. Город этот, в основном серый по окрасу домов, раскиданный в разные стороны, неласковый. Да и люди, как транзитные пассажиры, все мимо. Он рассеянно скользил взглядом по таким же обреченно-ожидающим лицам и вдруг внутренне дернулся, как будто натолкнувшись на препятствие.
Прямо напротив него расположился парнишка в камуфляже, с рюкзаком. Ладненький такой, плечистый, белобрысый. Михаил рассматривал его со странным ощущением, будто глядел в зеркало. Ну, может, только помоложе лет на двадцать… Сюрпризы генетики?… Парень явно был ему не знаком, но как похож!
Такие же широкие плечи, гордо посаженная голова на крепкой шее, весь спортивный и самоуверенный – это был его портрет двадцати трех лет от роду. Тогда он приехал в Красноярск, чтобы получить корочки для дальнейшей работы. Только что отслуживший, как, похоже, и этот парень. Сидеть на шее ему было не у кого, а шалберничать с детства не приучен, сибиряк все-таки. Так что специализированные курсы в дорожно-технической школе пришлись и к месту и ко времени.
В группе набралось человек двадцать. Среди них две девушки – так себе, неплохие, но и не яркие! Поселили всех в старом деревянном бараке, похоже, времен революции. Ну, так никто не в претензии: до вокзала – рукой подать, до школы тоже. Кто жил неподалеку, на выходные домой срывался. Михаил, или как его сразу окрестили – Мишаня, не рвался в поездки: далековато, да и не к кому.
Девушкам выделили комнату в дальнем крыле, рядом с чердачной лестницей.
У них даже оказался небольшой «предбанник», который послушно стал работать кухней. После лекций на плитку водружалась чугунная сковорода, и обжаренная до золотистой корочки, обалденная сибирская картошечка звала на аромат. В магазинах тогда можно было купить шестипроцентное молоко в литровых бутылках, вкус – это, я вам скажу, нечто! Да, еще если с голодухи. Ну, как вам ужин студента?
Девушки оказались вполне компанейскими, и заглянуть к ним на вечерок, по-дружески, было не противопоказано. Он и заскакивал, да и не он один. Друзей среди сокурсников они обретали быстро. Правда, почему-то никто из ребят не претендовал на право быть единственным, общались всей кучей. Да так было и легче!
Веруня уже успела побывать замужем, знала, что почем. Бойкая, веселая и заботливая. Рубашку погладить или там пуговицу пришить – это к ней. Денег перехватить можно было, а вот с опохмелкой лучше не соваться – отбреет! Вторая, Галина, поспокойнее, какая-то поникшая вроде. В наличии и муж, и ребенок, так что ловить нечего! Но, впрочем, девушка грамотная и с техникой на «ты». Мишаня тоже, вроде, не промах был, и поэтому они быстро общий язык нашли. Учебников не хватало, один – два на группу. Невольно оба в лидеры потянули, сами сделают, остальные у них попользуются.
Со временем Галка немного оттаяла, стала веселее. Говорила, что Мишка напоминает ей школьного друга детства из далекого волжского городка, с которым рассталась, когда вышла замуж за своего сибиряка. Разоткровенничавшись, призналась, что замужество не удалось, и мечтает получить корочки только затем, чтобы уехать с сыном на родину. Без профессии где устроишься? А институт пришлось бросить – не потянула по времени и расстоянию. Эта внешне не очень яркая девушка умела замечательно слушать. Мудрено ли, что Мишаня рядом с ней забывал про свое напускное высокомерие и позволял себе быть добрым и заботливым. А хотелось, и все тут! Мудрено ли, что совместные посиделки на чердачной лестнице день ото дня становились все более заманчивыми. Для обоих…
Галина каждый вечер звонила домой. Малыш был на время определен в круглосуточные ясли, благо в поселке проблем с местами не было. Но мало ли что? Каждый день хотелось удостовериться, что все в порядке. Если не дозванивалась или что-то настораживало – срывалась на вокзал. Два часа на попутках, и дома. Проверить, прибрать, увидеть сына, получить «втык» от нетрезвого мужа, а утром добрать два часа сна на жесткой полке вагона и, с опозданием прибыть на занятия. Учеба не напрягала, преподаватели – тоже. Знания, они как палочка-выручалочка, оправдывали все ее прогулы.
И, надо же, как не вовремя и не к месту пришелся этот Мишаня! Он, и правда, смахивал на медведя: крупный, большелобый и почти совсем ручной. Так забавно было его подразнивать, по-детски бороться, вырывая учебник или еще больше разлохматить его льняные вихры… Без проблем и обязательств!
Ой, ли! Без проблем? Их все больше и больше тянуло друг к другу. Вся группа с любопытным сочувствием наблюдала за развитием этого романа.
Ни для кого не было секретом, как эти двое постоянно цеплялись друг за друга глазами, в которых откровенно сияли все их чувства. Ни для кого, кроме них самих, как водится! Некоторые заключали пари: ну и когда же эти детки переступят порог невинности своих отношений?
Лед тронулся по всем законам природы весной, когда Мишаня в очередной борьбе за учебник или за что-то там еще, пригрозил: «Не отдашь – поцелую?»
Такая провокация приглашению подобна! Кто же устоит? Только не тот, кто сам того же желает.
«А попробуй!» – подразнила она.
А в следующий миг, уже зажатая в его мощных лапах, прильнула ответно губами к его горячим и властным, до боли, до стона ставшим родными. Судорожно попыталась ухватить за хвостики враз убегающие мысли и, обмякнув, поняла, что все они вовремя отправились погулять… Когда Мишаня, сам ошарашенный от ее и собственной реакции, наконец, разжал руки, несчастная (а, может, счастливая) жертва насилия вынуждена была еще несколько секунд повисеть на его шее самостоятельно, чтобы не упасть…
«Ну и ну! Похоже, я схожу с ума. Мне это надо?» – подумала она.
А он тупо топтался радом и все почему-то просил прощенья. Галина развернулась и молча ушла в комнату.
«И где ты раньше был?» – Вечный вопрос неудачников. «Раньше надо было думать! Э-э-э, да что говорить! Думать всегда надо… А, впрочем… Как, должно быть, скучна была бы размеренно продуманная жизнь без права на ошибки?» Но об этом можно было только тосковать. А субботняя дорога вела совсем в другом направлении. Обласкать сынишку, убедившись, что с ним все в порядке, перестирать кучу белья, убраться и наготовить, желательно на неделю, еды. Не срок еще выяснять отношения, хочешь, не хочешь, надо выполнять условия временного перемирия. В том числе и супружеские. Ну, тут уж душу в кулачок зажать: «Потерпи, милая, как-нибудь…Ничего не поделаешь, соглашение на отсрочку было дано, нечего ерепениться!»