Концепция жизни доктора Барри

Бугримов Сергей Николаевич

Концепция жизни доктора Барри (отрывок из романа)

Концепция жизни доктора Барри

Будь осторожен в своих желаниях,

они имеют каприз сбываться.

Мефистофель спрыгнул с подоконника, взобрался на кровать, побродил туда-сюда, нашел щель и юркнул под одеяло. Через секунду край одеяла откинулся, и в лучах ласкового солнца показалось заспанное лицо хозяйки.

-Малыш, отстань, - прозвучал не совсем проснувшийся еще голос, - не приставай.

Однако малыш, он же Мефистофель, продолжал резвиться, запутавшись в складках ночной рубашки.

-Ну что ты делаешь, проказник!..

Габи повернулась на спину, отбросив одеяло в сторону, и чуть приоткрыла тяжелые веки.

Кот прыгнул ей на грудь и вцепился зубами в пуговицу ночнушки.

-Мефистофель, брысь!..

Животное тут же ретировалось, поняв, что в данный момент лучше не испытывать судьбу. Если из уст хозяйки вырвалось его настоящее имя, стало быть, он действительно достал ее, а это было чревато; к примеру, можно вместо свежего вкусного молока получить препротивный кефир, и лакай его потом, насилуя свой кошачий организм и лишний раз бегая в песочницу. И пусть это происходило в основном из-за рассеянности хозяйки, потому как случалось такое не зависимо от того, набедокурил он или нет, Мефистофель все же больше предпочитал слышать несколько иное, более ласковое к себе обращение, типа: "малыш", "проказник", "ушастик", и тому подобное. Это хоть и не гарантировало стопроцентный результат, тем не менее, шансов, что вместо молока не обнаружишь кефир, было все-таки больше. Во всяком случае, Мефистофелю хотелось в это верить.

Габи действительно была на редкость рассеяна и, как она считала, на редкость невезучая.

Одно время ее даже донимала навязчивая мысль, что это какое-то родовое проклятие. Но потом она просто смирилась и стала относиться к своему невезению, как к чему-то естественному и неизбежному. Правда, не всегда это получалось, и порой, все же, раздражало... всего лишь на какое-то мгновение.

Габи встала, сладко потянулась, распахнула окно и вдохнула полной грудью одурманивающую свежесть раннего весеннего утра.

Приняла душ, приготовила завтрак; налила в кошачье блюдце молока. Мефистофель, как обычно, сначала с подозрением понюхал молочный продукт, удовлетворенно мяукнул и принялся лакать, мурлыча любимую песенку.

Как правило, невезение начинало проявлять себя еще до того, как Габи покидала свою маленькую уютную квартирку и бежала на работу. То больно ударится ногой о кресло; то перепутает вентиль и с визгом вылетает из ванной, обдав себя чересчур горячей водой; то испортится фен, который опять нужно будет нести мистеру Гросману, соседу снизу, и просить, чтобы починил; то лампочка перегорит в прихожей и нельзя будет сделать контрольный обзор своего изображения в зеркале, что для любой мало-мальски интересной девушки, либо считающей себя таковой, являлось бы просто катастрофой... вдруг какой-нибудь локон не так загадочно смотрится или, не дай Бог, взгляд подведенных глаз не такой выразительный, либо румяна слишком уж ярко подчеркивают некоторые тайные желание романтического женского сердца!.. Впрочем, что касается последнего, то бишь макияжа, то здесь Габи была в полном порядке. Не то, чтобы она злоупотребляла косметикой, она вообще ею не пользовалась. Одним словом, Габи представляла собой образ серой невзрачной мышки. Непорочная в свои двадцать восемь лет, скромная, безобидная... В общем, почти святая!..

Так вот, это утро началось для Габи на удивление спокойно и безопасно, что могло внести дополнительный оптимизм. Однако по своей рассеянности она не обратила внимания, что с момента пробуждения никаких бытовых происшествий не случилось. А ведь это могло быть залогом... чего-то неожиданно приятного, чего-то большого, светлого... или просто могло быть залогом удачного дня. Как говориться: время покажет.

Перед выходом Габи на минуточку задержалась у зеркала. Огромные очки в роговой оправе придавали ее образу вид ученого сухаря; умного, начитанного, и потому мало интересного для представителей противоположного пола.

Габи не принималась этим обстоятельством, давно уже свыкнувшись с мыслью, что обычное женское счастье в этой жизни ей не грозит. Принц на белом коне ей все равно не светит, а кого попало, только потому, что у него волосатая грудь и дополнительный отросток, ей и даром не нужно.

Она обреченно вздохнула, подхватила сумочку и выпорхнула из квартиры.

Да, с одной стороны, день, начавшийся без приключений, можно вполне было считать незаурядным, а значит удачным, а с другой стороны, покуда не случилось какого-нибудь естественного привычного казуса, то этот день, вроде как бы еще и не начинался.

Габи неслась вниз по ступенькам, как обычно витая где-то в облаках и совершенно не глядя под ноги.

Мусорное ведерко стояло себе чуть в стороне и никого не трогало, дожидаясь, когда Персиваль Ллойд вынесет его во двор, где находятся мусорные баки, и освободит от содержимого. Сей престарелый джентльмен вернулся в свою конуру надеть подштанники; он впопыхах выскочил на лестничную площадку в одних трусах подозрительной расцветки, и если бы не бдительность его второй половины, Элизабет Ллойд, премилой старушки во всех отношениях, быть бы ему на ближайшие несколько дней героем эротических эпосов в устах бдительных жильцов, наблюдающих из окон.

Габи налетела на ведро, вскрикнула и распласталась на полу.

-Что же это ты, старый черт, мусор на площадке оставил! - интеллигентно пожурила миссис Ллойд своего старика. - Боже мой, деточка, вы не ушиблись?! - предстала она пред очами пострадавшей, всплеснув руками и выражая явную тревогу и искреннее сочувствие.

Следом появился и сам виновник. Мямля какие-то извинения, он помог девушке подняться.

Габи уверила супружескую чету, что с ней все в порядке, подобрала очки, убедилась, что они не пострадали, кое-как оправилась, предложила помочь собрать рассыпавшийся мусор, получила категорический отказ от миссис Ллойд, приняла ее приглашение в гости на вечернее чаепитие с яблочным пирогом, попрощалась, и, слегка прихрамывая, продолжила прерванный путь.

Теперь наверняка можно было сказать, что новый день начался; и начался, как обычно, с крохотного несчастного случая.

-Бедная девочка, ей бы встретить кого-нибудь! - участливо заметила миссис Ллойд, глядя вслед удаляющейся Габи. - А то так и проживет всю жизнь гусеницей, так и не став бабочкой.

-Да, помню, ты была очаровательной бабочкой! - проблеял мистер Ллойд.

-Была?! - с наигранным укором взглянула старушка на своего ненаглядного.

-Была очаровательной, а стала просто прекрасной, - выкрутился Персиваль. - Каковой и пребываешь нынче, - добавил он, ласково улыбнувшись супруге.

Миссис Ллойд на секунду растаяла, одарив нежным взглядом своего старика. Но вдруг вспомнив, что в духовке готовятся пирожки, тут же преобразилась обратно в обыкновенную домохозяйку со своим обыкновенным характером.

-Господи, пирожки же там! А ты молчишь! Стоишь и комплементами меня потчуешь! Давай, быстренько собери весь мусор и вынеси его; а я побежала!

И миссис Ллойд суетливо бросилась на кухню.

Габи, в свою очередь, не торопилась. Она всегда выходила пораньше, чтобы успеть по дороге кое-куда зайти. Это была, своего рода, традиция.

Первым делом она посетила свое любимое кафе "Майская ночь". Заказала чашечку кофе и кусочек миндального торта. Устроилась, как обычно, в углу, за дальним столиком, предпочитая быть незаметной.