Страница 63 из 94
всеоружии. По подсчетам старпома до водопада
оставалось всего ничего. Но он ошибся. До заветного озера
Грез было еще очень-очень далеко.
Мы продолжали путешествие по стране собственных
кошмаров. Здесь все было шиворот-навыворот: когда мы
должны были спускаться, нас ждал очередной подъем,
среди ясного солнца лил дождь, а конец дороги упирался в
начало нового пути. Настоящий каменный град, у
которого напрочь отсутствовал всякий здравый смысл.
Когда кончились припасы, а на посохе, который
смастерил старпом, уже отметилась двадцатая зарубка,
мы услышали шум воды. Гонимый невероятной жаждой, я
первый кинулся вперед, быстрее своих собратьев по
несчастью. Но как только туман отступил, ужасная
истина предстала перед нами во всей красе. Водопад
ниспадал с вершины, неспешно расплескивая вместо
освежающих брызг ярко-желтые ослепляющие песчинки.
Зачерпнув горсть, я машинально омыл лицо и заплакал,
понимая, что схожу с ума. Только мистер Джейсон
продолжал сохранять недюжие спокойствие. Он, молча
подошел, присел на одно колено, взял крохотную ветвь и
плавно провел ей по песочной поверхности. Движения
получились легкие, податливые, словно он всю свою жизнь
готовился к этому незабываемому таинству.
Не прошло и пары секунд, а Лиджебай уже шагал прочь
от водопада. Я понял все без слов – он написал свое
желание. Игра окончилась в один миг.
Старпом стоял поодаль, приготовив пистолет. У него
оставалось еще несколько пуль: и одна из них
предназначалась мистеру Джейсону. Я хотел крикнуть,
остановить происходящее, но в место этого трусливо
зажмурился.
Время отсчитывало каждую секунду уколом в сердце: я
ощущал жуткую боль, прислушиваясь к томительной
тишине. Но ничего не происходило.
Потом я услышал плач. Открыл глаза. Рядом со мной
опустившись на колени, сидел старпом. А пистолет лежал
рядом.
Пуля так и не пронзила тело Лиджебая. Случайная
осечка, - а может быть, длань Фортуны не позволила
убить победителя.
Песок продолжал медленно струиться по каменной стене,
превращаясь в округлую воронку, отражающую яркий
солнечный свет. Я смотрел вслед вашему отцу, гадая, чье
желание он произнес над водопадом Грез: королевской
четы или свое собственное. А еще мне казалось, будто
проклятый остров приготовил для нас самое страшное
издевательство в мире. И все вокруг было лишь пустым
фарсом. И театральный антураж, с которым нас
встретил неведомый гений, вел совсем ни в страну великого
счастья, а совсем наоборот. Мы попали в тиски
ненависти, смерти и лицемерия – трех сестер, не знавших
жалости. Нас обманули, поставив на кон наши жалкие
судьбы. И как бы странно не смотрелся песок,
ниспадавший с высот Тулты – я все равно не верил, что
нахожусь в купели человеческих желаний, там, куда
обычный смертный и не мечтает попасть.
В самом конце пути, оставшись один на один со своими
страхами и сомнениями, я решил, что каперы во главе с
Бероузом слишком уж дешево разменяли свои
обесценившиеся жизни. Выдумав себе мечту, они поверили
в нее, пав жертвой собственных пороков. Тогда я верил,
что все закончилось. Но как только наш корабль покинул
остров Грез, я понял, что сильно ошибся…
Прервав рассказ, Скиталец обернулся.
В дверь постучали несколько раз с двумя корткими
перерывами – явно условный знак. Рассказчик немного
помедлил и тяжело вздохнул. Ему так и не удалось
избавиться от тяжкого бремени, мучавшего его все эти годы
– окончание истории все еще витало в воздухе дурным
запахом табака. Но время откровений закончилось.
Стук с двумя паузами повторился. Пошевелив ключом в
замке, Скиталец впустил внутрь невысокого чумазого парня
в старой изодранной морской куртке. Прижав к груди
потрепанную треуголку, тот бросил на юную мисс быстрый
взгляд и спешно поклонился.
Сейл, сдвинув брови, что-то спросил у юноши. В ответ
гость кивнул и, приблизившись к моряку, стал быстро
нашептывать на ухо. Клер было ужасно интересно
услышать их разговор, но как она не старалась, не смогла
разобрать даже обрывки фраз.
Получив за сообщение весомое вознаграждение, юноша
проверил серебряный на зуб, словно действительно мог
определить его подлинность, и низко поклонившись,
удалился, напоследок наградив девушку очередным, на этот
раз уже смущенным взглядом.
Дверь захлопнулась. Оставшись на месте, моряк не спешил
возвращаться в кресло, чтобы продолжить рассказ.
- Что-то случилось? – нарушив тишину, спросила Клер.
Сжав губы, он собирался было кивнуть, но остановился,
задумчиво теребя цепочку дорогих часов.
- Если вы будите молчать, я стану нервничать еще больше,
- заметила девушка.
Сейл наградил ее рассеянным взглядом.
- Я готова встать на вашу сторону, если вы объясните мне
причину беспокойства, - наконец произнесла Клер, решив,
что так будет правильней всего.
- Безусловно, - внезапно согласился моряк.
Оставив в покое цепочку, он так и не открыл крышку,
чтобы взглянуть на циферблат.
- Что безусловно? – не поняла Клер.
- Безусловно, вы правы, мисс Джейсон. Я приятно удивлен,
что вы не оставили без внимания мой рассказ. Но, к
сожалению, в данный момент я не смогу поведать вам
окончание этой странной истории. Меня ожидают. Прошу
меня простить…
Он решительно открыл дверь и уже переступил порог,
когда почувствовал ее руки, цепко державшие его за лацкан
камзола.
- Я вас так просто не опущу, - голос девушки раздался
решительно, отметая всякие возражения. – Скажите, ваши
дела касаются моего брата?
Скиталец освободился с легкостью, одним движением.
Его ладони коснулись плеч Клер. Проникновенный взгляд
был красноречивее слов. И все-таки он ответил:
- Я не хочу говорить многообещающих фраз. И прошу вас
запастись терпением. Я поклялся спасти Рика, и не отрекусь
от своих слов ни за что на свете. Обещайте мне, что
дождетесь меня. Всего пару часов, не больше. Я не подведу
вас!
Его руки легко отстранили Клер в сторону. Ее губы
дрогнули – она не хотела отпускать своего спасителя, желая
быть рядом, помочь, сделать что угодно, только не
оставаться в этих четырех стенах, в ожидании очередного
визита.
Дверь захлопнулась, исключив бессмысленные уговоры.
Ключ несколько раз повернулся в замке, и наступила
тишина.
Едва держась на ногах Клер, дошла до середины комнаты
и обессилено упала на пол, не в силах сдерживать
нахлынувшие эмоции. Находясь с братом в одном городе,
она, словно отдалилась от него на тысячи миль. И ни
письмо, ни ее отчаянный голос не мог дотянуться до него,
передав ему скромную весточку. Невыносимое,
томительное ожидание в очередной раз поглотило девушку,
сковав ее тело путами бессилия.
* * *
Последнее слово далось ему с невероятной трудностью,
будто что-то внутри оборвалось и лишило его разом всех
навыков. Почерк испортился окончательно, изобразив