Застывший Бог

Взаимопонимание, – великая вещь.

- Жарко, – посмотрев вверх сказала Русанка.

- Да, печет “Божья Голова”. – Согласился я, и прищурившись поглядев на солнце. Даже после того как я прикрыл глаза, солнце все равно осталось висеть у меня внутри головы, световым пятном на закрытых веках.

Мы с Русанкой сидели перед домом на аккуратной белой скамеечке. Перед нами расстилалась зеленая лужайка и декоративный ландшафт с редкими деревьями. Все это выглядело как картинка христианского рая. Было благостно и спокойно. Редкая минута отдыха, между попытками связи со спящим богом...

- А у нас про солнце говорят, не “Божья голова”, а “глаз Богини”, – глянула на меня Русанка.

- Можно и так... – пожал плечами я. – Солнце – и Голова, и Глаз, и Колесница, и еще много чего. Каких ему только имен не давали. Вообще наше слово “голова” происходит от санскритского “гола”, “голака”, что значит “шар”. И Шар-Солнце так же называли – Голо. Это же слово знакомо любителям русской старины в несколько изменённой общеславянской огласовке, – “Коло”, от которого происходит “Коловрат”, (то есть “Солнцеворот”), и многие другие. От “Голо” происходит и наше слово “Гуля”, в смысле набитой на лбу гематомы-шарика.

- А ты знаешь, как с солнцем связан древний русский девичий убор под названием “кокошник”? – спросила Русанка.

Я посмотрел на неё, – в глазах её была хитринка, – очевидно таился в нем какой-то подвох.

- Ну-у... – Я поморщил лоб. – Уже в древности люди знали, что солнце – шар, который окружен ореолом пылающих лучей. Слово “Пылать, Гореть” на санскрите звучит как “Чур” – (Звук “Ч” и “К” в санскрите легко переходят друг в друга). И в той и в другой огласовке – “Чур” или “Кур”, мы до сих пор можем найти в русском языке слова однокоренные этому слову. “ЧУРка” – это деревяшка для топки печи. А “КУРить” в русском означает – “Дымить”.

- Так, – согласилась Русанка, – и?

- Ну и, так же как голова солнца на небе была окружена алым пламенем, так же и голова птицы-петуха, ходящего рядом с людьми по земле, была окружена алым гребнем похожим на пламя. – Продолжил я. – Голова птицы будто пылала! Всем наблюдательным людям было понято, что петух – это конечно священная птица, каким-то неведомым образом связанная с божественным светилом на небе. Потому и называется у нас эта птица “КУР” в мужском роде, или “КУРица” в женском. Петух в русской народной памяти настолько прочно связан с силой огня, что устроить поджог до недавнего времени иносказательно называлось “Пустить Петуха”. “Куд” на санскрите значит “Жечь”, “Обжигать”, а также “Окружать”, (ведь огонь пожирая предмет охватывает его со всех сторон). И петух в русских сказках кричит свои речи, не иначе чем с присказкой “Куд-Кудах”, предупреждая – Окружу, Обожгу!

- Верно, – Лукаво поглядывала Русанка. – Ну а женский кокошник?

- Момент, – успокаивающе выставил руку я. – Как раз к этому подхожу... Значит, у другой ветви наших предков, на эта же птица называлась “КУккута”, что и сохранил санскрит. (Слово это, кроме прочего, означает и вспышку пламени, и трескающую огнем головешку). В русском говоре в этом слове звук “т” превратились в “ш”, и после череды превращений “Куккута” превратилось в “Кокош” – так называли петуха и у Русские в старину, так сейчас называют его, например, Словаки. Итак, “Кур”, или “Кокош” означает примерно “Пылающий” – то есть носящий пылающий гребень. Огонь издревле был символом чистоты, – ведь пламя пожирает любую заразу, и убивает даже микробов. Санскритское слово “Чокша” – (а мы помним что “Ч” и “К” в санскрите легко переходят друг в друга; Чокша-Кокша) – происходит от все того же “Чур”, и наше слово “Чистый”, которое является ему переводом, все еще сохраняет ему какое-то созвучие. И вот, головной убор, символизирующий пламя приносящее чистоту, стали носить на голове девушки. Делать они это могли только до свадьбы, пока не теряли непорочность. Назывался этот убор у нас на Руси “Кокошник”, а у наших дальних родственников, ушедших жить в Индию – “Куду”. Кокошник – это олицетворение ореола пламени, сияния чистоты женщины. Точно так же цари-мужчины носят на голове пылающие солнечным золотом царские венцы – олицетворение сияния власти. Верно же говорю?

- Верно, – весело согласилась Русанка. – Но что из этого следует?

- А что? – Спросил я.

- А то, что ты сам сказал. В древности, ВСЕ женщины носили на головах сияющие венцы. А из мужчин это право смог выторговать себе лишь один – Царь-Жрец. – Русанка победно выпрямилась. – Теперь-то понимаешь, кто из мужчин и женщин изначально является высшим существом, созданным повелевать?

- Тьфу! Ну опять ты за свое... – Хлопнул я ладонью по подлокотнику скамейки. – Все тебе борьба полов покоя не дает... Кстати, ведь “чуркур” означало не просто пламя, но пламя данное людям богами от “Головы-Солнца”, – то есть пламя являлось кудрями с солнечной головы. Поскольку волосы обвивают, огибают голову человека, так же как пламя окружает то что сжигает, то в санскрите “Куд” стало обозначать “Изгибать”, “Кут” – “Гнуть, и у нас русские мамы до сих пор потеплее КУТают детей, – обгибают пеленками, – чтобы те не простудились... Поэтому в санскрите слово “Чуда” означает так же “вихор волос”. Сравни-ка это с нашими словами “ЧУб”, “ЧУприна” и “КУДри”. Да в довесок и “Коса”. Все-таки у наших предков связь с богами намного крепче была, чем у современных людей. Для них “по образу и подобию” не было пустым звуком. Они-то точно знали, в чем это подобие состоит... ой!..

- Чего – встревоженно подвинулась ко мне Русанка.

- Опять Он на связь лезет. – Пробормотал я, растирая переносицу. – Добит в голову как тараном. Неймется ему... Проводи меня пожалуйста, в комнату.

Через две с половиной недели. Всего через две с половиной недели я знал – где.

Я сообщил об этом Посье. Не до точки – точные координаты я пока приберёг, но примерный район обозначил.

- Отлично, – сказал Поль Посье, когда я сообщил ему о своих успехах. – Я доложу господину Пайджу. – Он задумчиво почесал подбородок. Значит, север... – Нам нужна теплая одежда. И надо проверить, нет ли в том районе геологических партий. Это осложнило бы дело...

Амос Пайдж примчался в поместье на следующее утро. Поль Посье спустился в иерархии охранников на второе место, потому что вместе с Пайджем прибыл Франц Фер – личный ближний телохранитель, и глава команды.

Завертелась подготовка к экспедиции. В поместье отрубили связь и интернет – мы перешли в режим информационной автономности. Правду говорят – деньги, это рычаг которым можно перевернуть мир. Собственно, моя “подготовка” заключалась в том, что я заказал, примерил и подогнал свои одежду и снаряжение. А потом несколько дней слонялся по поместью. Не скажу, чтобы я был этим угнетен – теперь хотя бы я не впадал в транс. Приятно, знаете ли, когда твоя рубашка не закапана собственной слюной, потому что интервьюируя бога, ты непроизвольно расслабляешь лицевые мышцы и забываешь закрыть рот, да... Днем я проводил время в закрытом тире, постреливая с охранниками. Я не уступал в скорости Посье, но всегда проигрывал ему в точности. Его “Манюра” укладывал в центр мишени буквально пулю в пулю. Он был первоклассный стрелок, хоть и несколько самодовольный... А ночью я того – конспирировался с Русанкой.

Это можно было бы назвать курортом, золотым отпуском.

Если бы в воздухе не висело некоторое напряжение.

Больше всех к экспедиции пришлось готовится Амосу Пайджу. Дело даже не в том, что он как организатор должен был утрясти все моменты. Не доверяя своей коляске в тех диких местах, куда нам предстояло ехать – Пайдж учился ходить. Его деградировавшие мышцы не могли поднять его ни при какой стимуляции. Поэтому он осваивал медицинский эксзоскелет. Вместе с ним кроме охраны и личного врача, приехала целая бригада техников, которая учила его обращаться с этим чудом враждебной техники. Усиленной обратной связи через мышцы – (по причине их фактического отсутствия у Пайджа) – как в военных моделях экзоскелетов, здесь не было. Сверх-современная машина была оснащена улавливателем мозговых биотоков, и в теории слушалась владельца как собственное тело, подчиняясь мысленным командам. На практике, биотоки у каждого человека слегка отличались, и пока техники подстроили машину под Амоса, тот испытал немало неприятных минут, выкидывая нелепые коленца, и шатаясь из стороны в сторону на лужайке перед домом. Техники прыгали вокруг ходуна, укорачиваясь от махов усиленных экзоскелетом рук. Увернуться удавалось не всегда... Охрана старалась сохранять каменные лица. Трехсотлетний старикан Пайдж как оказалось, знал много интересных слов на английском и французском пусть и несколько старомодных, и умел связывать их в весьма причудливые комбинации.