Застывший Бог

Некоторое время мы глядели друг на друга.

- Здравствуй, – наконец сказал он.

- Долгих лет, старец, – ответил я. И включил на своей коммуникаторе громкую связь, чтобы нас могли слышать и дядька Горазд, и Русанка.

Он действительно был старик. Глубокий, дряхлый, изъеденный и протертый временем до стостяния живого полутрупа. Руки – кости едва обтянутые сухой кожей и редкими волокнами деградировавших, истончившихся мышц. Лицо – череп обтянутый пергаментом грязно-желтой с темными пятнами кожи. Волосы – редкие мышино-седые волоски, слишком редкие чтобы что-то скрывать. Он был живым воплощением старческой немощи и подступавшей смерти. Старик всем – кроме глаз. В зеленые его глаза ушла, отступила, сконцентрировалась вся его сила. И было этой силы там столько, что увидишь в глазах не каждого полного сил юноши.

- Меня зовут Амос, – прошелестел он своим странным голосом, сиплым, тусклым от изношенности связок, и при этом периодически подскакивающим чуть-ли не в фальцет. – Амос Пайдж. Я генеральный президент и председатель совета директоров северо-западного отделения корпорации “Панпрод”.

-Ну, какая честь. – Отозвался я, поглаживая рукоять автомата. – А мое имя ты знаешь. Что ты хотел мне сказать?

- Я приехал просветить тебя. – Улыбнулся старик. – Рассказать тебе правду. А уж что ты будешь делать с этой правдой, – решать тебе. Это длинная и сложная история, поэтому, чтобы ты лучше все понял, я начну рассказывать все в обратном порядке, – от сегодня, до давно минувших дней. Будто разматывать клубок наоборот, или чистить луковицу. Сперва шелуха, потом горькая суть. Там, – старик слабо махнул рукой себе за спину, в сторону светлого проема прохода ведущего на поле. – Среди моих охранников стоит субъект с которым ты знаком. Его зовут Карел. Это он вытащил тебя из цитадели дома Хатту. – По моему приказу. И те люди в машине на дороге, от которых ты по глупости убежал – их послал за тобой тоже я.

Я молча ждал продолжения.

- Карел – упырь. – Спокойно сказал старик. – Не рядовая шваль, настоящий Афтартос из древнего истинного рода. Ему двести с лишним лет. Способный и амбициозный мальчик. Знаешь ли, у вампиров есть одна сложная социальная проблема: общество у них строго иерархическое. Пирамида. Сеньери и Юниори. Старшие и Младшие. Доминус и Сервус. Господин и Слуга. Вот вся суть отношений. Здорово, когда ты можешь жить не жалкие шесть или восемь десятков лет, а несколько столетий... Но поскольку все вышестоящие в пирамиде власти тоже живут столетиями, – это несколько замедляет карьерный рост. Черт, – фыркнул старик – это его вообще останавливает! Амбициозным молодым людям трудно с этим смириться. Поэтому, однажды, на одной из операций упырей, Карел случайным выстрелом из автомата попал в своего сеньора. Как говорят американцы – “френдли фае” Три случайные пули в спину и две затылок... И рывок на одну карьерную ступень вверх обеспечен. Карел думал, что выбрал для этого пустынное место. Но к добру ли, к худу ли, мы уже живем в мире насыщенном средствами слежения. Кто же знал, что в заброшенном районе города, до сих пор может работать и посылать сигнал бог знает сколько не обслуживаемая камера наружного наблюдения. Когда мы выясняли, что за маленькая война случилась в мертвых кварталах, мои люди зацепили ту живую камеру. И меня заинтересовало, – почему один вампир застрелил другого вампира. Я не поленился найти стрелка... С тех пор Карел работает на меня. Думаю, мне не нужно тебе объяснять что ждало бы его от своих в случае огласки. А с помощью информации, которую я подкидывал Карелу, – его таланты заблистали еще ярче для старших дома Хатту.

Вот история Карела.

Старик передохнул, перевел дыхание.

Я слушал.

- Карел, стал смотрителем цитадели дома Хатту в нашем городе. Однажды ночью ему доложили, что в городской головной офис с центрального входа вошел человек. Тот человек нес очень тяжелый груз – шесть пуль в теле. И за ним по пятам гнались. Он был варяг. Его гнали другие варяги. Человека с тяжелым грузом звали Мислав Шпынь.

- Не знаю такого. – Дал голос я.

- Да, ты не был с ним знаком. – Кивнул старик – Но ты запомни имя. Мислав ввалился в офис дома Хатту – природных врагов всех варягов, – от отчаянья. Ведь его хотели убить его же братья. Рухнуло все во что он верил. И от этого вот злого отчаянья он рассказал сыну Хатту одну тайну. Не знаю, можно ли считать Мислава предателем? – Слегка развел в стороны тонкие руки старик – Знаешь, когда-то рыцари Арагона давали своему повелителю такую клятву, мол – “клянемся верно служить тебе, пока ты уважаешь наши вольности и бережешь наши права; а если нет – то нет”. Мне это нравится куда больше чем раболепная слепая верность в любых обстоятельствах, самураев с японских островов. Мислава предали. И он отмстил, как мог. А знал Мислав много, потому что был он личным секретарем прежнего, ныне покойного, главного Волхва Варяжьего Братства – Добромира Чуракова. Вот что рассказал Мислав... Кхе-кхе... погоди...

Старик откашлялся, и с сипом глотнул пару вздохов из закрепленной на его телеге кислородной маски. Мне подумалось, что вдруг он вот прямо сейчас и помрет, на пороге своего рассказа. Это была бы славная шутка, ага... Но старик таки продышался, и заговорил. И клянусь, были у него озорные искорки в глазах.

- Значит, жил да поживал славный орден Варягов. Когда наступила эпоха падших государств, этот орден подлинял голову, вышел на свет, и начал укрупнять подконтрольные территории, создавая неудобства окрестным конкурентам, – в том числе и твоему покорному слуге. Тем более, что им на это дала карт-бланш немощная за пределами садового кольца Москва. Нет ничего нового под луной. Знаешь... когда-то, в древности, Восточно-Римская империя потеряла свои владения в Италии, которые захватили варвары. Тогда империя признала одного из варварских вождей своим наместникам. Это было выгодно варварскому вождю, поскольку теперь он мог давить вождей-соседей под видом легитимности, от имени далекого столичного Константинополя. И это было выгодно Восточному Риму, поскольку он хотя бы формально сохранял отпавшие владения в своей орбите... и мог копить силы чтобы их вернуть. Вы русские, действительно унаследовали эту черту от Рима – вам все время хочется сбить в кучу как можно больше территорий и сделать их Общиной, в вашем понимании справедливости. Прямо какой-то рефлекс. Не удивлюсь, если вы когда-нибудь снова это сделаете...

- По-моему ты теряешь нить рассказа, – буркнул я.

- Да, уж ты прости старика... Значит, жил орден варягов да поживал. Поводил военные операции, сперва в чужих, а потом уже и в своих личных интересах. Воины ордена воевали, чиновники администрировали, а жрецы окормляли свою паству духовной пищей. Весь орден молился своему прародителю и всеотцу – Перуну. Соблюдались освященные веками ритуалы. Пелись молитвы. Приносились жертвы. В том числе и маленькие лопоухие щенки. – Старик пронзительно посмотрел на меня. – Пока в одну темную-темную ночь, один глупый-глупый мальчик не отказался принести жертву. И Совет Врагов разгневался на глупого мальчишку, и хотел приговорить его к смерти прямо на месте. Но из мальчика вдруг, под треск молний, вылез Некто. Некто другой, чужой, не от этого мира, и сказал – я никогда не просил у вас смерти щенков.

Старик щерился улыбкой смерти – древний череп с идеальными зубами, – чудом современной стоматологии неестественно смотревшимся на его лице.

- И ты, Михаил, знаешь что произошло после с тем мальчиком, ведь правда? А Мислав который был доверенным лицом самого главного Волхва, истекая кровью, рассказал в доме Хатту, что после произошло с Советом Варягов... Совет испугался. Глава, Воевода, Волхв, Опекун, Писец, Казначей. Все они крепко задумались. Жизнь – это эволюция. А что есть эволюция? Изменение. Приспособление. Жизненные условия меняются, и живые существа вынуждены подстраиваться. Кто может изменится – выживает. Кто не может – обречен. Но ведь это касается не только живых существ, но и обществ. Меняются народы, государства, религии. Это может происходить медленно. Иногда почти незаметно для взгляда человека. Но сколько таких изменений накапливается за сотню, тысячу, несколько тысяч лет? Исчезают и переписываются свидетельства. Отмирают старые нужды и возникают новые необходимости. И что мы в таком случае знаем о седой древности? Пересказы пересказов? Перепевы перепевов? Измененные по злому умыслу или из лучших побуждений, или по ошибке уставшего переписчика.... Некто-Из-Мальчика вылез и сказал – мне никогда не было нужно, то что вы истово дарите мне. Истовым, правоверным варягам, вдруг сказали, что возможно в их системе верований закралась ошибка. И у совета возник вопрос – в чем еще мы отклонились от воли Отца? Насколько в действительности, мы ушли от его путей? Насколько лжива наша традиция? Мы считаем себя детьми Бога. Но признал бы он сам нас своими детьми, если бы вдруг каким-то чудом появился из седой древности в нашем – таком отличном – современном мире? Это был очень сложный, очень неприятный вопрос. И потенциально правильный ответ не давал успокоения. Правда, слава высшим силам, это был вопрос всего лишь из области теории. Пару лет, и о инциденте бы почти все забыли. И продолжали бы исполнять свои обряды, освященные традицией... – Старик замолк в своей кривой усмешке, – Но тут вылез твой дед, пришел в совет, и сказал, мол: – У меня отличная новость ребята! Я нашел нашего древнего Бога, и сейчас достану его из пыльной коробки. Эй, почему я не вижу радости на лицах, парни?