Застывший Бог

- Пойдем.

{прим. Роланд и Амадис – благородные герои-рыцари из средневековых сказаний и баллад.}*

Через пол-часа когда Курбат пал на дворовую траву и свесил на бок язык в знак безоговорочной капитуляции, мы с кнопкой вернулись в дом.

- Заездили мы его, – довольно сказала кнопка, усаживаясь за стол.

- Ага. – Кивнул я.

После игрищ во дворе я почему-то стал относится к девчяке-задаваке лучше. Когда она бегала и гоняла Крубата, она ничего была, и вообще – тощая, а ловкая.

- Тебя Русанка зовут. – Утвердительно спросил я.

- Ага, это прирок мой, прозвище, потому что волосы русые, – кнопка дернула себя за косичку. – А ты Михаил.

- Да.

- Я тебя Михуилом буду звать. Решительно сказала Девчонка.

- Ну вот еще!

- Тогда Михуём.

- Щас в глаз дам.

- Попробуй! Ладно, так уж и быть, буду звать Михеем.

- Михеем можно. Дед вот, еще Мишуком зовет.

- Мишук ты и есть, – медвежонок неуклюжий.

- Чей-то неуклюжий?

- Ладно, не ярись. Мишук-то ведь тоже только твой прирок крестильный, – девчонка доверительно наклонилась ко мне, и подав вперед плечи попросила, – ты мне свое настоящее имя скажи.

- Так нет у меня еще настоящего имени, – развел я руками. – Это еще сколько дорасти надо, секретные испытания пройти, тогда вот только дадут.

- А какие испытания?

- Секретные! – Внушительно сказал я, потому что правду сказать, и сам не знал – какие.

- Мал ты еще.

- Сама-то не больно велика! – Огрызнулся я. – У тебя что-ли хочешь сказать настоящее имя есть?

- Ну... тоже нет. – Девчонка опять широко распахнула глазищи. – А если бы у тебя уже было настоящее имя – ты бы мне сказал?

- С ума что-ли сошла? – Я машинально сделал жест от сглаза, которому научил меня дед. – Кто ж такое первой встречной говорит? Вся власть над человеком в его имени.

- Не действует, – огорченно нахмурила брови девчонка.

- Чего – не действует? – не понял я.

- Чары мои женские пока не действуют. Все я делаю как матушка-Альда учит. И глаза распахнула, и сперва выпрямилась, чтобы грудь под платьем проявилась, а потом вперед наклонилась, и плечи свела, – чтобы мужик в декольте глазами обвалился. А не срабатывает... Мал ты еще, как есть.

- А чего это такое – декольте?

- Вырез такой, вот здесь – показала девчонка на своем глухом вязаном свитере.

- Так нет у тебя декольте. И груди никакой нет. – Захихикал я. – Так что это не я мал, а ты сама малявка!

- Ничего, через несколько лет все вырастет, – все мне тогда выбалтывать будешь.

- Вот еще! Ничего я тебе не буду!

- Будешь, никуда не денешься. Это у вас мужчин физиология такая. Матушка-Альда говорит, как только у вас водопроводный кран вверх загибается, – так и бери вас тепленькими.

- Какой еще кран?

- Вон там который – показала пальцем кнопка.

- Ничего он у меня не загибается. И не будет никогда, вот.

- А-ха-ха! – неизвестно почему засмеялась кнопка.

- Чего?

- Ты языком-то зря не болтай, вдруг, не приведи Богиня, – исполнится. – Задыхаясь от смеха пыхтела девчонка.

- Глупости ты говоришь! И вообще, мы варяги, у нас интересы другие, а не такие как ты думаешь!

- Варяги, не варяги, а все равно мужики. Никуда вам от своих кранов не деться. Ты вот думаешь, чем сейчас твой дед Глеб и матушка-Альда наверху занимаются?

- А чем?

- Да уж не в догонялки как мы с тобой играют.

- А чего, твоя матушка-Альда у деда секреты выпытывает?

- Ну... что-то вроде того.

- Ничего ей дед не скажет. – Решительно сказал я. – Он у неё сам все секреты выпытает!

Но в глубине души я все же забеспокоился за деда, и решил его потом предупредить, чтоб он лишнего с этой Альдой не болтал.

- Да не бойся, пошутила я – сказала Русанка. – Ничего матушка-Альда у твоего деда не выпытывает. Это они так... тренируются.

- А... – сказал я, – ну тренируются – это хорошо. А мой дед никаких секретов никогда не выдаст. Он у твоей Альды сам все выпытает.

- Да ну как же, – снова засмеялась девчонка.

- Слушай, – я вдруг вспомнил что говорил дед. – А вы правда считаете, что наш батюшка-Перун, он... того... ну... баба?

- А как же, – серьезно кивнула девчушка. Тут даже и спорить не о чем.

- Нет, ну как же, – загорячился я. Перун он ведь воин!

- Во-и-тель-ни-ца, – по слогам, как неразумышу произнесла мне Русанка.

- Так ведь все кумиры его – мужики усатые! – Говоря о куимре я непроизвольно посмотрел на пол в том месте где был скрыт секретный проход, и тут же отдернул взгляд, чтоб не выдать тайного священного места.

- Это у вас они усатые. А у нас они вовсе без усов, и женщины многогрудые. – Возразила Русанка. – А вот ты сам подумай, если бы Перун был мужчиной, то отчего все древнейшие изображения богов, которые находят ученые – женские? А? Ну? Что замолчал?

- Чего это женские?!

- А вот того! Того! Все самые древние фигуры найденные учеными изображают Великую Мать! Не отца! Даже незвание специальное этим найденым фигуркам ученые придумали. Эти, как там его... Па-ле-о-ле-ти-ческая Ве-не-ра! Потому что знаешь чего в старину было? Мат-ри-ар-хат!

- Чего это еще такое?

- Это значит “Материнская власть”! Мне тетушка-Альда все-все про это рассказывала. Даже тот знак что вы считаете принадлежащим своему Перуну – секиру, так и тот принадлежит Великой Матери. Это потом уже жулики-мужики чтобы захватить власть начали всем рассказывать, что великая Богиня якобы – Мужик. Даже своих женщин вы жулики убедили, они теперь сидят и глядят вам в рот как дуры, ну а мы то в нашем союзе все помним! Из-за того-то что мы женщины дали слабину и допустили вас мужиков до власти мы и живем теперь в таком мире.

- В каком, – таком?

- Ну в каком. В плохом! Война вон, повсюду. Корпорации все под себя подмяли. Сильный слабого обирает. По лесам ночные твари шарятся, на людей нападают... Кругом все плохо, а вот правили бы женщины, так все бы было хорошо. Потому что вы мужчины существа грубые и примитивные, а мы – женщины, духовные и высокоразвитые. А у вас только и есть что этот... как его... мужской шо-ви-низм!

- А это еще чего такое?

- Ну... Это я еще и сама толком не поняла. – Призналась Русанка. – Надо будет еще тетушку Нивену об это расспросить. Она когда про это рассказывает очень волнуется, так что мне там не всегда все понятно...

- Ну и все равно. Не может быть чтобы Перун бабой оказался. Мужской это бог. Воин! Воины-то кто? Мы – мужчины! Деда говорит, так от богов заведено, потому что мужчины сильнее женщин.

- Ой, тоже, мне сильнее! – Спопугайничала русанка – Сила для грузчика бывает нужна. А мы зато ловчее! Да вот ты сам подумай, если бы великая Богиня создала вас как воинов, разве она бы оставила вам такое уязвимое место как ваш водопроводный кран? Стукни вам по нему разок хорошенько, – так только и можете что пучить глазенки, как рыба на берегу.

- Кран просто прикрывать уметь надо. Меня деда этому учит. Чуть что вполоборота и принять удар на бедро...

- А если бежать, – ведь небось болтается же и мешает.

- Ничего не мешает!

- Да мешает, мешает. Ты просто без него-то никогда не бегал.

- Будто ты с ним бегала!

- А в седло если неловко вскочить – так сами себе там – хы-хы – яишницу в смятку сделаете. Вот у нас женщин, – ничего не висит, не болтается на бегу, в седло вскакиваем легко. Мы природные воительницы, – от Богини так. Все у нас в теле разумно и красиво.

- У вас зато тоже эти... хм... сиськи! Болтаются! Еще хуже болтаются чем у нас краны!

- Да ничего не болтаются! – Отвергла Русанка. – Это у наших жриц плодородия болтается, – для них чем больше, тем лучше. А у нас воительниц – нет. Подбирают нас с детства так, от матерей, у которых спереди ничего не мешает. А потом, когда физические упражнения делаешь, с ростом мышц грудь-то женская, как-бы сама немного размазывается, вот. Нас поэтому древние греки, которых мы ходили завоевывать, так и прозвали. – амазонки; это значит “безгрудые”. Только греки глупые были, они подумали что мы себе якобы сиськи сами прижигаем, чтобы грудь не мешала натягивать лук. Греков эта особенность наших пра-матерей так восхитила, что в некоторых районах у них у женщин даже стали заматывать грудь, чтоб не разрасталось, потому что большое вымя стало считаться некрасивым и варварским, вот.