Страница 57 из 88
Он подошли к краю рукотворной пещеры, и выйдя на полукруглый пандус, будто на гигантский балкон, замерли пораженные картиной. Перед ними с двух сторон тянулось ввысь глубокое скальное ущелье, с редкими кряжистыми будто распластанными деревьями, которые врезались корнями в почти вертикальные скалы. А внизу, всего в нескольких метрах под "балконом" по дну ущелья бежала вдаль широкая река. Она брала свою воду из нескольких водопадов, водопадов, что мощными потоками сбегали по ярусам скала по обоим сторонам от пещеры. От балкона к реке бежала каменная, вырезанная в скале лестница. Там же внизу, где после водопадов продолжалась река, видимо сползя когда-то с пандуса в воду, лежала в прозрачной воде полузатопленная летательная 'тарелка'. Небо в вышине за скалами было отчаянно синим.
– А ведь наверх-то не заберемся, братцы, – Задрав голову вверх осмотрел скалы Петр. – Если выбираться отсюда, так один путь, по реке.
– Вплавь? – Спросил Стас. – Не хотелось бы.
– А вдруг там дальше еще один водопад, – Спросил Межислав.
– Все может быть. Можно конечно вернуться в подземелье и поискать еще. Наверняка где-то там должен быть еще выход.
Все посмотрели назад. Идти обратно в удушливый скелп явно никому не хотелось.
– Пить охота, – сказал Андрей… – Интересно, вода-то в реке пресная?
***
Межислав задумчиво поглядывал на воду, и смотрел как по струи обегают пальцы.
– Вытащил бы ты из воды руку от греха, – Посоветовал Петр Межиславу.
– А чего?
– Черт знает где мы, чего тут в воде может водится. Знаешь, есть такие рыбки, называются "пираньи". Сами небольшие, но наполовину из зубастой пасти состоят. Налетают стаей, и от человека в воде за несколько минут голышный скелет оставляют. Ну и рукой не побрезгуют.
– Ну? – Недоверчиво спросил Межислав, поворочая головой на Стаса и Андрея. – Петр-то меня не трунит-ли?
– Есть такие рыбки, – факт. – Кивнул Андрей. Не в наших местах живут, но все же.
– Насчет рыб не врет, – кивнул Стас, держа в руках испорченный излучатель за ствол.
– Экое диво… – удивился Межислав. Внимательно поглядел в воду, не обнаружил там ничего подозрительного, но руку на всякий случай из реки вынул.
…Плыли почти с комфортом. Кроме монументальных дисковых кораблей, неизвестно как призванных держаться в воздухе, в пещере было изрядно и других аппаратов, гораздо меньшего размера, – напоминавших формами веретена и сигары, – стоявших на отдельной полосе с небольшой разметкой. Правда большинство из них, было разрушено почти до основания. Среди них и обнаружилась относительно небольшая сигарообразная машина с двумя крыльями. Крылья – как сказал Стас, знавший самую современную для них летательную технику вообще вряд ли служили для создания подъемной силы, а похоже предназначались для крепления к машине цилиндров на их концах, потому как были не сплошными а сетчатыми. Судя по форме дня машина была специально приспособлена для посадки на воду. Проблема была в том, что одно крыло у машины было начисто срезано, равно как и её задняя часть. Дальнейшие повреждения машина видимо причинила себе сама, по приказу автоматики отстрелив колпак кабины и выбросив из своего нутра два располагавшихся друг радо с другом пустых кресла, спасая несуществующих пилотов от так и не произошедшего взрыва. Да вдобавок автоматика еще и залила внутренности ныне пеной, ныне окаменевшей, и похожей на пемзу. Эта пена покрывавшая всю внутренности кабины, заодно перекрыла и дыру, оставшуюся от хвоста. В заплывшей пеной двухместной кабине теперь могло волне спокойно разместится четверо могли поместится четверо. Дело было за малым. Узнать поплывет удержится ли на воде однокрылый аппарат…
С превеликим трудом волоком сдвинули аппарат и дотянув его до края обрыва, примерились, и сбросили вниз носом вперед, так чтоб он аккурат проскользнул по корпусу полузатопленной тарелки. Аппарат рухнул с балкона, с диким скрежетом съехал по боку полузатопленного диска, едва при этом не перевернувшись вверх ногами на безкрылую сторону, но все же каким то чудом удержался, и полунаркенившись медленно поплыл от берега. Воздушный корабль превратился в речной. Держался на воде и основной корпус и "поплавок" на конце крыла; впрочем, возможно он когда-то для этого и предназначался?..
Плавучесть аппарата сперва вызвала на берегу бурю восторга, а затем легкую панику, когда четверка сообразила, что импровизированный плот весьма бойко поплыл от берега без них. Дикими козлиными прыжками мужики попрыгали на аппарат, при этом едва его не перевернув, кое-как уселись, и поплыли, меняя одни тревоги на другие. Сперва опасались, как бы плавающий самолет не затянуло в сторону под один из водопадов, потом, когда вышли в русло стали тревожится за подводные камни, и не течет ли где их 'каравелла'. Искалеченный летун держался на воде прочно, река после водопад пугала камнями недолго, и теперь они плыли по спокойной воде. Единственным недостатков их плавсердства было только отсутствие весел. Загребать набранными для этой цели испорченными излучателями было трудно. Кое-как помогал здесь только добытый на разрушенном поле Межиславом "посох" – длинная металлическая палка из очень легкого сплава, которую он использовал как опорный шест.
Однако вскоре река начала ширеть. Скалы на её берегах медленно опускались все ниже, одеваясь зеленью. А сама река видимо стала глубже, потому что шест Межислава до дна уже не доставал. Теперь аппарат практически лишился управления и плыл сам, ворочаясь на неторопливой воде, то боком, то задов вперед, но по прежнему оставаясь на стремнине. Отсутствие контроля за плавсредством всех тревожило. Оставалось только надеяться, что впереди действительно нет водопада, что быстрое течение вскоре не унесет их в какой-нибудь океан, а благополучно приткнет их к какому-нибудь берегу, желательно без крушения. Межислав время от времени пытался нащупать дно, а когда ему надоедало тыкать в неизвестную глубь шестом, холодил в речной воде руку.
Пока Петр не рассказал ему про ужасных пираний.
Межислав сидел на левой стороне, как раз со стороны почти под основание, что и позволяло ему, при случае, кое-как ворочать из кабины шестом. справа от него сидел Петр. За Межиславом сидел Стас, а за Петром – Андрей, с исправными излучателями наготове.
Петр повертевшись некоторое время, начал ковырять прикладом излучателя пену под ногами, которая ломалась с громким хрустом.
– Что ты делаешь? – Спросил его Стас.
-Пытаюсь расчистить кабину, – Сказал Петр. – Наверняка ведь здешние авиаторы возили с собой что-то интересное. Запас еды, может быть.
– Прекрати, – Фыркнул Стас. – Эта рухлядь может только на этой пене и держится. Сейчас доковыряешься до воды, и придется нам плыть вплавь. И потом в моем мире летчики возили припас на случай катастрофы не в самолете.
– А где? – Удивился Петр.
– Ну, в смысле, в самолете, но не в самом корпуче, а прикрепленным к креслу. Видишь эта кабина без кресел. В мое время уже похожее было. Это ведь их автоматика их сама отстрелила, чтоб спасти пилотов, когда поняла что повреждения критические. Называется кресло-катпульта. В ней летчика выбрасывало из самолета.
– Хм-хм… Ну на земле, как здесь, понятно, – Кивнул Петр. – А если аэроплан в воздухе получал эти критические повреждения, он тоже кресло выбрасывал? На самолете хоть какой-то шанс спланировать есть, а если тебя за борт в кресле выкинут – так вместе с ним в лепешку превратишься.