Страница 40 из 88
***
Стас собирал рюкзак… На территории бывшей Российской Федерации колыхал букет больших и малых войн, но… зацепились друг о друга как утопающие центральная Россия и Белоруссия, подтянулась часть Украины, и Казахстан. Вообще же, слишком много было людей, которые помнили развал еще Союза, и понимали чем обернется второй. Они не сохраняли гнилой морок Российской Федерации, и даже не пытались реанимировать некогда скончавшийся от рака мозга Советский Союз. Они просто боролись за справедливый государственный сплав народов, который позволит им не быть игрушкой в руках далеких чужих игроков. Называлось это хрупкое образование "ЕСР" "Евразийский Союз Республик". Но когда новый союз обозначил себя, стало ясно, – крови уже было много, – а теперь будет море, потому что душить его будут лихо и всерьез. Из малых войн быстро взревала крупная война… Стас собирал рюкзак, когда появился Одинцов.
Он появился у Стаса на квартире внезапно, и без предварительных телефонных звонков. Как чертик из табакерки. Одинцову Стас доверял, скорее всего это и была причина, почему его прислали. Говорили долго, Алена, – жена Стаса уложила детей, и ушла, чтобы не мешать. Глаза у неё были красные… На столе стояла открытая, но почти нетронутая бутылка водки – подняли чисто символически, за тех кого нет. После этого Одинцов переключился на дефицитное ныне – как и другие продукты – рассыпное печенье и, в перерывах между словами, оприходовал до дна всю вазочку. Он был тот еще плюшечник-сладкоежка, с училища совсем не изменился. Потом спели свою, которую написал еще Витька Андреев, земля ему пухом.
Эй, солдат, у нас случилось.
Две минуты тишины
Отдохни, представь, попробуй.
Будто нет сейчас войны.
Эй, солдат, споем о доме.
Где нас помнят, где нас ждут.
Где родные нас молитвой.
От лихого берегут.
Эй, солдат, а дом далеко.
Километры, города.
Только, все одно мы дома.
Велика у нас страна.
Эх, солдат, под волчьим небом.
Нам друзей терять пришлось.
Для того, чтоб волчье племя.
По России не прошлось.
Эй, браток, а наша дружба.
Кто тут не был, как поймет…
Друг, когда войной проверен.
Этот друг не подведет.
Эй, солдат, у нас случилось.
Две минуты тишины.
Отдохни, представь, попробуй.
Будто нет у нас войны…
Помолчали. А потом Одинцов спросил Стаса, что тот думает о происходящем, и что собирается делать. Стас ответил, что с новообразованной армией Сибирской Республики его ничего не связывает, – о происходящем думает непечатное, а сам уже преодолев сопротивление жены, собирался отправить её и детей к родителям в деревню, и перебираться через границу в ЕСР, – так по его пониманию присяги будет правильно…
– Но, ты ведь не просто так ко мне пришел? – Спросил Стас Одинцова.
– Не просто, – кивнул Одинцов.
***
За спиной зашевелились. Ладонь Черкеса легла Стасу на плечо, прервав воспоминания. Он обернулся. Черкес показал: – продолжаем движение. Снова медленно задвигалось перед глазами серое марево мертвых ветвей.
К полудню они вышли к цели. Сперва местность стала более ровной, деревья поредели, появилось возможность двигаться в полный рост, местность стала повеселее. А потом впереди посветлело, и они вышли к обрыву. Кол подтянул Стаса к себе, они залегли на кромке леса, и стали осматривать объект. В бинокль было видно отлично. Военные когда-то не поскупились. Посреди бескрайних лесов сияла огромная желто-серая проплешина. Когда-то здесь не просто вырубили лес, – начисто устранили возможность, что он сможет зарастить отвоеванную у него территорию: – весь грунт был снят до песка. Скорее всего, это было сделано давно, обрывистые трехметровые земляные края огромной выемки по срезу уже заросли мхом. Да и сама методика, концепция так сказать строительства… так демаскировать объект сверху могли только, когда еще не боялись наблюдения со спутников; позже военные объекты старались меньше выделять из природы. Посреди плеши находился складской комплекс, огороженный высоким забором. Караульные вышки по периметру прилагались. Насколько можно было видеть сверху, по участкам не скрытым огораживающим его высоким забором, внутри ограды были полузаглубленные бетонные ангары. От ворот к краю проплешины, и далее в лес, тянулась дорога, поднятое над песочным "озером" полотно, каменной подушки, поросшее зеленым мхом и травой. Вид у объекта был заброшенный. Бетон забора и ангаров время обработало как наждачной, и вбило в мелкие щербинки грязь, затемнив цвет. Крыши вышек были покрыты дождевыми отложениями, фонари на них были целы, но скопившаяся на стеклах грязь показывала, что их не включали годами. На зеленых створках металлических ворот красные звезды облезли и почти потеряли цвет. В будке контрольно-пропускного пункта перед шлагбаумом стекло полностью потеряло прозрачность. Шлагбаум почти потерял свою красно-белую окраску.
– Что скажешь? – Спросил у Стаса Одинцов.
Задание краевого центра было простым. Перед началом развала, на старый полузаброшенный склад, в глухом углу, по приказу некого генеральского чина перебросили партию новейших ПТРК, с беспроводной связью выстрела и блока управления, которая могла угробить любой современный танк, не говоря уж о бронетранспортерах. Зачем ПТРК забросили в глухомань, было непонятно. То ли инициатор пытался лишить Армию нового оружия перед высадкой американского экспедиционного? То ли наоборот, предчувствуя неизбежность оккупации прятал оружия для лучших дней? Спросить инициатора не представлялось возможным, так как после коллапса он исчез, и не всплыл ни среди администрации новой ДР, ни в рядах краевого центра. Исчез вместе с семьей, с концами. Свои люди информацию о переброски из армейских архивов аккуратно изъяли. Потому был неплохой шанс, что ПТРК до сих пор лежат на старом заброшенном складе посреди устаревшего хлама. Группе Одинцова поставили задачу – минуя дороги пробраться к складу, и выяснить – первое – находится ли под чьим-либо контролем в настоящее время склад, и – второе – если склад не охраняется, есть ли на нем указанные комплексы. Сперва хотели выдвинуться к складу под видом грибников, но администрация ДР, "в связи с увеличением напряженности обстановки" ввела для всех зональные пропуска. Всех вышедших за пределы своих зон задерживали до выяснения. Кроме того, если склад охранялся, то подойти к нему незаметно без защиты от современных средств обнаружения было почти невозможно. А объяснить оккупационным властям, откуда у "простых грибников" армейские термомаскирующие комплекты было бы затруднительно. В результате решили, что лучше уж идти, без дураков, с оружием. Несколько дней в лесу, без выхода на связь. Выяснить, и доложить. А уж как будут ПТРК вывозить в случае наличия, – уже не их дело.