Страница 13 из 32
– Почтеннейший, не стоит так удручаться. Кто знает, может, ваш воспитанник много пользы принесет и вам, и стране. Жизнь еще не раз переставит то, что, казалось бы, прочно стоит. «Ветер вечности неторопливо перелистывает книгу судьбы по-своему», – как не раз сетовали вы.
– Да, если только не вырывает их из общей книги бытия, – думая о чем-то своем, ответил монах.
– А мы, как и положено великой нации, будем две, а то и три цели вести. Если все идет к этому, почему не попробовать. Китай силен тем, что умеет выжидать.
– Самонадеянная нация, – голос Дэ был тих и печален.
Майор не встревал, чувствуя, что монах немало расстроен; но подытожил: – Ничего страшного. Пусть это будет нашей заботой. А сейчас мне необходимо посмотреть на янки со стороны. Руководство желает знать все. Маккинрой – хитрая лиса.
Настоятель показал рукой на дверь, приглашая идти.
Темными коридорчиками он провел офицера к боковой комнате, откуда были видны и слышны американцы. Сам же другим входом вошел к ним.
Маккинрой внимательно посмотрел на вошедшего настоятеля. Тот стал живее, но глаза сохраняли пасмурность, озабоченность.
– Уважаемый Дэ, почему в анкете не указан возраст воспитанника со дня и месяца рождения?
– У нас этого никто не знает. Все сироты. Приблизительно известен только год.
Эксперт хмыкнул. – Тоже кроется какая-то загадка.
– Ничуть. Наоборот, нет тайны. Если никто не знает, то и нет места для скрытых вожделений. В нашей обремененной неизвестностью жизни сокрытие дня рождения, время зачатия является дополнительным барьером, защищающим нас от тяжелых увечий и гибельных последствий от полученных ударов в поединках. Циклы развития: лунные, сезонные, суточные в состоянии тонуса организма значительно отклоняются в сторону низшего и высшего колебаний жизненной энергии. В периоды спада организм более подвержен губительным травмам даже при несильных, не очень точных атаках противника. Если сопернику будут известны часы рождения, дни, то он постарается использовать биологические режимы в свою пользу. Будет искать встречи для боя в те часы, когда эмоциональный и физический циклы минимальны и сопротивляемость внешним воздействиям наименьшая. Знаки зодиака оказывают не только магическое воздействие потустороннего мистицизма, но и действие психологической, талисманной защиты. А это, поверьте мне, немало, когда надеешься только на себя, на свое умение и опыт.
– Трудно верится в возможность воздействия каких-то нереальных сил, тем более сил собственного воображения на организм.
– Вам трудно, потому что вы не касаетесь этой темы. Но психологическое воздействие на организм всегда было сильнейшим стимулятором не только здоровья, но и долговечности. В этих вопросах существует целая система, знание которой дает видимые преимущества над соперником. Вот почему мы принимаем только сирот. Не только враги, но и братья по духу и вере не знают времени рождения друг друга. Это исключает подноготное тщеславие, ведет к более родственным отношениям. И для врагов мы остаемся незаполненной карточкой в их досье.
– А заявки на соревнования?
– А какое это имеет отношение, если за основу принят год? После двадцати четырех лет мы вообще считаем, что разница в годах не играет роли, если оба соперника изъявили желание встретиться.
– Круто.
– Пустота – лучший тайник даже для ваших служб.
– Уважаемый Дэ, время, нам пора отъезжать. Что смеем мы передать начальству?
Настоятель пожал плечами.
– Без патриарха мы эти вопросы не решаем. Но, в залог ваших серьезных намерений на период консультаций, если оставите сто тысяч сейчас, думаю, что Пат сможет положительно отнестись к надоевшему всем нам вопросу. Если вы в дальнейшем откажетесь от переговоров, то еще сто пятьдесят тысяч выплатите в счет компенсации того, что вы прознаете здесь, и за информацию, полученную за время пребывания.
Споун даже подпрыгнул от радости. Никак не ожидал подобного оборота событий.
– Лейтенант Берк, – зычно гаркнул он, – отсчитайте требуемую сумму. – Господин настоятель, все ваши слова и пожелания будут в точности донесены до начальства. Чтобы вы еще желали от себя добавить?
Дэ обернулся. Он увидел радостные глаза майора, но только ответил болезненно.
– Нет, ничего.
Через несколько минут машины, зловонно урча, оставляя черный след на нетронутой цивилизацией местности, тронулись поспешно от посеревших стен обветшалого монастыря.
Глава четвертая
И здесь песен особый мотив.
И речи людской, и молчания.
Уж камень на что молчалив,
И он вам расскажет сказание.
Здесь тянется все в облака:
И камни, и плоские крыши.
Любая гора высока.
Но люди мне кажутся выше.
Танзиля Зумакулова.
Старый монастырь.
Осевший, потемневший от долгого монотонного ожидания лучших дней. Его серые, подпорченные временем стены не выделяются на фоне неяркой, блеклой местности. Горный изломанный пейзаж. Скудная, неприхотливая растительность. Пугающее явью глубокое ущелье, прилагаемое с обратной стороны двора. А далее снова горы, скальные, с редкими клочками кустарника и мха. Вид монастыря, положение сохранили общую настроенность к защите, тишине, сокрытию своего в суете мирской.
Во многих местах дерево покрывает такой же тяжелый и липкий от годов лишай. Лианы пугалом свисают со стен, не надеясь на живительную поддержку. Можно смотреть на пагоду с расстояния семьсот—восемьсот шагов и не увидеть ее. Низенькая. Трехъярусная. С боковыми пристройками. Закрученные углы крыш круто вписываются сказочными драконами в рельеф небогатой декорации. Не сразу отличить их опытному глазу. Уступы, изломы гор объединяют храм с общей какофонией серости и обыденности, приглушенности звуков. Только одна дорога подходит к воротам. Местами до того сжимаются кряжистые подножия гор, что не каждый грузовичок рискнет протиснуться между базальтовыми выступами. Сама обитель не выглядит солидной, крепкой, но стоит удобно.
Единственная дорога змейкой вьется меж невысоких гор и одичалых холмов, увозя неприятное ощущение свидания со здешней местностью на удало иную равнину, где среди радостной зелени и многочисленных деревень быстро забываешь богом и людьми заброшенный убогий утолок сокрытой земли.
Немного осталось их, таких серых, неназойливых, живущих своей, никому не известной, размеренной, не интересной для мирян жизнью. Тишина, мудрый покой, философская мысль царят в тех местностях. Они не интересуются миром – и мир ими. В добре и сожительстве.
Страна оглушающих контрастов и раздражающих противоречий.
Следует оговориться: тот, о ком идет речь, еще не мог относиться к элите признанных мастеров. Не мог в силу своей молодости. Но, благодаря полному вживанию в курс подготовки, воспитываемое отшельничество выделило его из строя братьев.
Наставники Шао были более прогрессивны, чем настоятели других монастырей, но и они не торопились делиться высшими секретами и таинствами единоборства. Каждая школа, секция, тем паче монастырь, секта свято берегут боевые секреты, бдительно следят, чтобы они не покидали стен их залов.
Но в отношении с русским настоятель Дэ постепенно отошел от неписаных законов сохранения боевых тайн. Своим долгим вдумчивым взглядом сознавал, что в его руках то зерно, которое по всходу радует глаз, и что плоды будут самого надежного свойства.
Он начал заниматься ребёнком, когда тому было около трех лет, проникся к сироте отцовской привязанностью. Сам себе судья, Дэ видел незаурядные способности мальчика, его увлеченное желание и признание того, что пустое время, выпавшее на его дни, полезно занять тем, чего требуют отцы. Рус прочно схватывал на лету и быстро разучивал новое. Уже в первые годы настоятель понял, что сможет вырастить из ученика человека сильного и телом и духом. Он так вжился в свои думы, что со временем незаметно для себя выявил, что это и есть высокая мечта – дело всей жизни.