Страница 17 из 22
Но постепенно свист ветра в ушах стал затихать, уже не крутило кишки перепадами высоты и Башмак понял, что они приземляются.
- Сомлел, фраер? - спросила тётя Шура, тыча Башмака в грудь острым кулачком. - Ты глаза-то открой.
Башмак открыл. Они приземлились на окраине Главной Станции, как раз в том месте, где тропа над теплотрассой уходила прямо на Подстанцию и дальше в Запретные земли. Труба горячая, прогревает песок, некстати подумал Башмак, поэтому грунт над ней твёрдый. И ещё подумал, что надо Любовь Петровне долг занести, а то нехорошо получается. Не по шагательски.
- Немного недотянули, - виновато сказала тётя Шура, неверно истолковав молчание Башмака. - Сдохли аккумуляторы. Поспешать тебе надо, парень, пока темно.
- Конечно, - сказал Башмак, выбираясь из кресла. Ноги у него дрожали точь в точь как у Паркинсона, пока тот себе сыворотку жизни не вколол.
- Иди огородами, - сказала тётя Шура. - Там может, только на ахта какого-нибудь наткнёшься. Ну, шуганёшь его. К Лабораториуму подходи с тени, чтоб луна тебя не засветила. Не мне тебя учить, короче.
- Да, я пошёл.
- Удачи.
Башмак сделал несколько шагов в сторону городка, но тут же вернулся.
- Постой-ка, тётя Шура, - мозги у него после полёта наконец встали на место, и он начал соображать. - А ты сама как же?
- Пойду потихоньку к Обсерватории, - бодро ответила тётя Шура. - Ты не один у нас шагатель.
- И прямо на Тапка нарвёшься!
- Что ты за меня переживаешь? - зло спросила тётя Шура. - Думай лучше, как облучатель стырить и не спалиться.
- Нет, так не пойдёт, - твёрдо сказал Башмак. - Ты ведь не дойдёшь просто! Ты же не представляешь как это - по пескам, ночью, одной, без лыж... Давай так. Давай я тебя прямо домой провожу, там у себя и отсидишься.
Тётя Шура молча смотрела на него и печально улыбалась.
- Ну не могу же я тебя здесь бросить! - воскликнул Башмак.
- Домой мне нельзя, ты сам это понимаешь, - сказала тётя Шура. - И я, Башмачок, море уже видела. Оно красивое. Поэтому иди и не оглядывайся. И когда облучатель добудешь, крепко подумай, что с ним делать.
Башмак стоял в полной растерянности, а тётя Шура посмотрела ему прямо в глаза и очень твёрдо сказала:
- Иди.
И тут Башмаку в голову пришла спасительная мысль.
- Не ходи к Обсерватории! Дождись рассвета, первые лучи высветят в зыбучке тропинку. Она прямо к Подстанции тебя приведёт. Тут совсем рядом. Там у Малинниковых спрячешься. А я на обратном пути за тобой зайду.
Башмаку очень понравилось, как ловко он всё придумал и тётя Шура тоже согласно кивнула.
- Точно, - сказала она. - Пойду на Подстанцию. Видишь, как всё просто, а ты боялся. Давай, двигай ластами.
Башмак лихо развернулся и рванул к Главной Станции, но постепенно, незаметно для себя, шёл всё медленнее и медленнее. Куда, во Имя Колеса, я её послал, думал он. Какая к демонам, Подстанция? Она же не дойдёт. Нипочём не дойдёт. В зыбучке завязнет, наверняка. Но внутри него настойчивый голос твердил - море, горы, море, горы. Море и горы. И он шёл и не оглядывался. Ему только казалось, что песок нынче какой-то необычно вязкий, уж очень тяжело ноги было передвигать профессиональному шагателю.
***
Серёжа не стал спорить с профессором, когда тот потребовал "немедленно убираться из этой клоаки, пока нас самих не пристрелили", а просто притворился спящим. Дождался, пока Науменко не отправился на заправку, а заправить тачку "люкс" в такой глуши было делом непростым, и сломал гипс на ноге стойкой торшера. Торшер он сломал ещё раньше. Упал на него.
Нога была в порядке, немного побаливали связки в колене и сам сустав скрипел как несмазанный, но в целом военные медики оказались на высоте. Подхватив уже собранный рюкзак, Сергей подумал, а не оставить ли профессору записку и решил не заморачиваться. Пусть поволнуется толстяк, меньше будет истерить, когда Соломатин вернётся с результатом, на основании которого можно будет делать хоть сколь-нибудь обоснованные научные выводы.
Новые друзья ждали в условленном месте в условленное время. Сейчас, эти компанейские мужики из бара, переодевшиеся в камуфляж, были непривычно серьёзны и к тому же абсолютно трезвы. А ещё Серёжа не помнил, как их зовут. Нет, они само собой представились при знакомстве, но в дальнейшем обращались друг к другу исключительно "Эй" и "Слышь, Чудило". Впрочем, и Сергея они по-свойски называли просто "Студент".
- Готов, Студент? - обойдясь без приветствия спросил Эй, горбоносый очкарик интеллигентного вида.
- Готов, - сказал Сергей.
- Ну, почапали, - сказал Чудило, лысый коротышка с рожей уголовника. Великий Квадрат нам в помощь, подумал Соломатин, и они почапали.
В детстве Серёжа видел старинный фильм про парней, которые на древней войне ходили в разведку через линию фронта. Там очень живописно было показано как группа пробиралась под обстрелом через минное поле, как ребята резали колючую проволоку штык-ножами, а после долго шли по болоту, утопая по грудь в густой жиже. Ещё за ними гонялись с собаками. И Сергей внутренне готовился к подобным испытаниям, когда собирался на "скачок". Но ничего этого не понадобилось.
Они просто очень долго шли в темноте и было совершенно непонятно как Эй и Чудило угадывают верное направление. Соломатин только видел перед собой спину в камуфляже и даже не знал, чья она, эта спина. У Серёжи разболелась нога и, он уже собирался просить о привале, но неожиданно попутчики сами остановились и побросали рюкзаки на землю.
- Пришли, - сказал Эй. - Здесь рассвета подождём.
- Ничего не вижу, - растерянно сказал Серёжа.
- Вот чудило, - сказал Чудило. - ПНВ включи.
Ругая себя последними словами, Сергей включил прибор ночного видения, огляделся и спросил:
- А когда мы будем в резервации?
- Мы уже в ней, студент, - сказал Чудило.
- Вот же чудило, - сказал Эй.
Сергей ещё раз внимательно поглядел по сторонам. Вот она - резервация! Мечта детства. Самое загадочное место на Земле. Бескрайние пески и бесконечные дюны. Точно такие же какие он мог наблюдать из окна гостиницы. И только на горизонте виднелся силуэт какого-то полуразрушенного купола. Романтика, блин.
***
Гвардейцы во главе с Тапком, как и предсказывал Завадский, убрались из Обсерватории довольно быстро. Завели трактор и с песней "Тапок наша Ось, с ним всё удалось!" двинулись обратно на Главную Станцию. На площади они прикрепили издевательский плакат - "Не минует подобная кара укрывателей еретиков Паркинсона и Башмака!". Сапог и Сланец привели из Автопарка небольшой отряд сагитированных шагателей, пять человек. Сейчас они убирали трупы с площади, а пожары пытались гасить уцелевшие колесники.
- Уйти мне надо, - сказал Пятка профессору, когда они отволокли с площади тело пожилой арки и примерялись, как половчее ухватить мёртвого ахта с размозжённой головой. Как надо было лупит ахта, чтобы расколоть ему толстенную черепную коробку, было непонятно.
- Самое время, - недовольно ответил Завадский и схватил ахта за плечи, стараясь не задеть руками кровавую кашу. - За ноги, за ноги бери!
- У меня встреча. С пограничниками. Надо с ними перетереть про наши дела. Про сыворотку рассказать, патронов заказать.
- Ты вот что! - профессор разжал руки и тело бедного ахта шмякнулось на мостовую. - Ты им пока ничего не рассказывай.
- Отчего же? - подозрительно прищурился Пятка. Ему всё чаще стала отказывать его невозмутимость.
- Неизвестно ещё удастся ли Башмаку облучатель добыть, - пояснил Завадский. - А ты наобещаешь, заказ сделаешь, а потом рассчитываться нечем будем.
- Да, - согласился Пятка. - Это ты правильно говоришь. Но идти всё равно надо. Старый заказ пограничникам отдать, плату забрать. Вообще с ними встречу пропускать нельзя, обидчивые очень.