Дельцы

Люси вскочила и посмотрела на него с ужасом.

- Аллан! - вскричала она.

- Что? - спросил он.

- Вы хотите сказать, что Уотерман позволил себе так поступить со мной, потому что Стенли Райдер мой друг?

- Именно это я и хочу сказать. Уотерман услышал сплетни на ваш счет и подумал, что если Райдер богат, то он в десять раз богаче.

Краска залила ее шею и лицо. Она стояла, нервно ломая руки:

- О, Аллан! Это чудовищно!

- Я тут ни при чем. Так устроен мир. Я это понял и старался, чтобы это поняли и вы.

- Но это ужасно! - сказала она. - Я не хочу этому верить, не хочу и допускать подобной мысли! Но я не могу из-за этого подло предать друга!

- Мне знакомо это чувство, - сказал Монтегю. - И я бы не оставил вас, если бы это был другой человек, а не Стенли Райдер. Но я его знаю лучше вас, поверьте.

- Вы не знаете его, Аллан, вы не можете его знать! - возразила она. Поверьте мне, он хороший человек! Это человек, которого никто не понимает...

Монтегю пожал плечами.

- Возможно, - сказал он. - Я и раньше слышал нечто подобное. Многие люди не так плохи, как их дела, по крайней мере они очень стараются себя уверить в этом. Но вы не имеете права портить себе жизнь из жалости к Райдеру. Он сам создал себе репутацию и если бы действительно относился к вам хорошо, то не потребовал бы, чтобы вы жертвовали собой ради него.

- Он и не требовал, - ответила Люси. - То, что я сделала, я сделала по доброй воле. Я верю ему и не хочу верить рассказам о нем.

- Хорошо, - сказал Монтегю. - Тогда вам остается одно - идти своей дорогой.

Аллан говорил спокойно, хотя на сердце у него было тяжело. Он точно знал, какого рода речи Стенли Райдера склонили Люси к ее решению. Он смог бы развеять то ложное представление, которое Райдер сумел внушить Люси о себе, но что-то удерживало его. Возможно, инстинкт подсказывал Аллану, что Люси любит этого человека и никакие факты ее не образумят.

- Вы убедитесь во всем сами, - вот единственное, что он мог ей сказать.

И, не глядя на расстроенное лицо Люси, повернулся и вышел, даже не прикоснувшись к ее руке.

8

Наступил май, и большая часть знакомых Монтегю разъехалась по виллам, а те, кто с утра был прикован к своим письменным столам, имели автомобили, яхты или экипажи и ежедневно после обеда уезжали в город. Монтегю был приглашен провести пару недель у Элдриджа Девона, где Алиса гостила уже целую неделю, но он никак не мог выбрать время. Наконец, в субботу после обеда Монтегю отправился по заливу Гудзона на "Тритоне" - новой яхте Девона.

Один недоброжелательный человек сказал как-то про Девона, что он олицетворение человеческой скуки. Но сегодня Аллан убедился, что Элдридж живо интересуется жизнью. Девон вдруг вообразил, что только что созданная новая модель еще не разрекламированного автомобиля намного лучше любой из семнадцати машин, имеющихся у него, и купил три таких автомобиля. Поэтому Монтегю, сидя на верхней палубе "Тритона" и любуясь живописными берегами реки, вынужден был слушать монотонный голос Девона, рассуждавшего на тему о клапанах и цилиндрах.

Один из новых автомобилей ожидал их у собственной пристани Девона и быстро помчал по холмам к особняку. Ни разу еще место, где находился особняк Девона, не казалось Аллану таким чудесным, как теперь, когда фруктовые деревья стояли в цвету и весна придавала очарование всему вокруг. На много миль склоны холмов представляли собой одну сплошную великолепную лужайку. Но - увы! - для Элдриджа Девона эти холмы были интересны только с точки зрения игры в гольф. Никогда в жизни Монтегю так остро не ощущал убогость людей, среди которых вращался. Стоя под портиком, таким огромным, что он мог составлять принадлежность какого-нибудь сказочного замка, и любуясь видом, открывавшимся на Гудзон, от которого у него замирало сердце, он даже не обратил внимания на миссис Билли Олден и еще нескольких ее друзей, играющих в бридж внизу на лужайке.

После завтрака Монтегю отправился на прогулку с Алисой, и она рассказала ему, как проводила время.

- Сюда приезжал на несколько дней молодой Куртис, - сообщила она.

- Племянник генерала Прентиса?

- Да. Он говорил, что познакомился с тобой. Что ты о нем думаешь?

- Он показался мне смышленым малым.

- Куртис мне очень нравится, - сказала Алиса. - Мне кажется, мы подружимся. Он интересный собеседник; знаешь, Гарри участвовал в войне, был ковбоем и вообще пережил много волнующих приключений. Мы с ним гуляли утром, и он мне рассказывал о них. Говорят, он преуспевающий юрист.

- По крайней мере входит в коллегию юристов, пользующихся успехом, сказал Монтегю, - и ему едва ли удалось туда попасть, если бы он не был таким способным.

- Куртис приятель Лауры Хиган, - сказала Алиса. - Она приезжала сюда на один день. Лаура очень придирчива, и дружба с ней говорит в его пользу.

Монтегю рассказал о том, как он посетил Лауру в одной из соседних вилл.

- Я разговаривала с ней тоже, - сказала Алиса. - Она пригласила меня на завтрак и уговорила покататься. Лаура понравилась мне больше, чем я ожидала. А тебе она нравится, Аллан?

- Я мало с ней знаком. Наверное, она понравилась бы мне. Но, увы, я-то ей не нравлюсь.

- Как это может быть? - спросила девушка.

Монтегю улыбнулся.

- Вкусы бывают разные, - сказал он.

- Нет, верно, есть какая-нибудь причина, - возразила Алиса.

- Она на многое смотрит так же, как ты. Мне кажется, ей было бы интересно с тобой поговорить, и я сказала ей об этом.

- И что она ответила?

- Ничего, - произнесла Алиса и, неожиданно повернувшись к нему, добавила: - Я уверена, ты знаешь причину. Мне бы хотелось услышать от тебя, в чем здесь дело.

- Не знаю ничего определенного, - сказал Монтегю, - но мне кажется, это имеет какое-то отношение к миссис Уинни.

- К миссис Уинни! - удивленно воскликнула Алиса.

- Вероятно, она слышала какие-нибудь сплетни и поверила им, - прибавил он.

- Но это бессмысленно! Почему ты не сказал ей правду?

- Что бы я сказал ей? - засмеялся Монтегю. - Не вижу причины говорить ей об этом. Ее нисколько не интересует моя персона.

Он помолчал.

- Раз или два я подумывал, не открыть ли ей глаза, уж очень мне было сначала досадно. И я представлял себе, как подойду к ней и скажу: "То, что вы обо мне думаете, - ложь!" Затем мне приходило в голову написать ей. Но, конечно, это было бы просто глупо: она никогда не призналась бы, что поверила сплетням, и составила бы обо мне самое превратное мнение.