Смотрящая со стороны

Надо мной склонилась Маргарита Александровна. Бабушка Рита — так мы, внуки, звали ее только между собой. Она изучала мое лицо глубокими глазами цвета нефрита, поглаживая мой лоб, совсем как в детстве, когда я лежала с температурой. Сейчас голова болела и пульсировала даже сильнее, чем тогда. Двойная нитка жемчуга раскачивалась на ее груди, словно маятник гипнотизера. То ли благодаря покачиванию, то ли от прикосновения прохладной ладони с каждой минутой мне становилось легче. Глаза начали слипаться.

— Адель, — снова позвала меня бабушка.

Услышав форму имени, которым никто, кроме нее, меня не называл, я тут же снова пришла в себя.

— Так больно…

— Я знаю, моя девочка. Жить иногда очень больно.

Кто, если не она, мог это знать? Полтора года Маргарита Александровна боролась с раком груди. Врачи говорили, что такие испытания не перенести даже молодым женщинам, не говоря уже о восьмидесятилетней старушке. Вот только она до последнего вздоха оставалась настоящей женщиной. Той, которой я мечтала когда-нибудь стать. На всю жизнь эта красивая, изящная в каждом жесте дама стала моим идеалом. Приблизиться к нему самой и научить этой женственности других — вот в чем я видела смысл собственного существования.

— Но ты терпи, — нотки жалости внезапно исчезли из ее голоса. — А что же ты хотела? Путь, усыпанный розами? Такого не бывает, девочка моя.

— Выживает сильнейший, да? — попыталась улыбнуться я. — Кажется, Абакумов оказался сильнее.

— Глупости! — всплеснула руками бабушка. — Выживает самый настойчивый. Упертый, если хочешь. Вот и ты сожми зубы и упрись как следует, поняла?

Я попыталась кивнуть, но стоило приподнять голову, как боль разрезала ее поперек. Кажется, бабушкин гипноз перестал действовать.

— Ну, все, — сказала она, отворачиваясь.

— Не уходи, пожалуйста! Помоги мне.

— Он уже пришел. Он тебе поможет.

Бабушкина тень выскользнула из моего поля зрения, а на ее месте оказался Руслан. Он склонился надо мной и дотронулся одной рукой до лба. Во второй он держал какой-то блестящий серебристый лоскуток. Боль снова притихла.

— Твои руки тоже волшебные, — прошептала я, но Руслан приложил палец к моим губам.

— Тсс! Он еще здесь.

Я хотела спросить, о ком они с бабушкой говорят. Кто еще здесь и должен меня спасти? Озирающийся взгляд Руслана напомнил мне, где я нахожусь. Это логово маньяка. Абакумов еще здесь. Вот о ком говорит Руслан. А бабушка, наверно, имела в виду самого Руслана. Выходит, он пришел, чтобы меня спасти? Почему-то от этой мысли глаза заволокло слезами.

— Очень больно, да? — наморщил переносицу он и погладил меня кончиками пальцев по щеке.

Больше всего на свете мне хотелось, чтобы Руслан, не отводя зелено-карих глаз, продолжал меня гладить, но в больной голове эхом отозвались тяжелые шаги.

— Держись, — прошептал Руслан, сжав мне предплечье, и так же, как бабушка, исчез.

Следующему подошедшему ко мне человеку я уже не была рада. Да и человек ли стоял передо мной? Мерзкое свиное рыло на бычьей шее. Взгляд, полный ненависти, налитые кровью глаза. На этот раз рыжевато-карие. Похоже, единственные настоящие в этой комнате. Бабушка умерла пять лет назад, а Руслан сейчас на другом конце страны, готовится жениться на Миле. Глупо, но даже рядом с маньяком, вскрывающим крышку канистры с растворителем, от мысли о предстоящей свадьбе мне становится тоскливо на душе.

Грустные мысли прервал не столько еле слышный скрип половицы, сколько реакция Абакумова. Он развернулся и со всей силы махнул зажатой в руке канистрой. Из-за спины маньяка я увидела силуэт пригибающегося Руслана. Выходит, он и правда здесь? Но как… Вопрос унесся из моей раненой головы вслед за канистрой, пролетевшей над ванной, в которой я лежала. Похоже, Абакумов понял, что не угонится за прытким Русланом, не освободив руки.

Здоровяк замахнулся, чтобы еще раз попытаться ударить. Кулак Руслана промелькнул у него над плечом. Голова маньяка откинулась назад. Похоже, Руслан попал. Теперь он быстро подпрыгивал на месте. Прямо как неделю назад в парке возле библиотеки, только на этот раз выставил кулаки перед собой. Очередной широченный замах Абакумова прилетел Руслану в ухо. «Неприятно, наверно», — подумала я и тут же вспомнила о собственной боли. В глазах помутилось. Пришлось заново настраивать фокус, чтобы разглядеть драку.

Судя по звукам, я пропустила самое интересное. Кажется, это Руслан нанес серию хлестких ударов по мясистым щекам Абакумова. Пока маньяк тряс головой, мой спаситель ударил его мыском ботинка в голень.

— Бей по яйцам! — крикнула я, удивляясь, что еще на это способна. — Не время для благородства!

— Сам знаю, куда бить! — отозвался Руслан и тут же пропустил еще одну оплеуху.

Я прикусила язык. Зато впервые за все время, что я здесь находилась, из насиженного угла подала голос девушка. Она тоненько завыла. Этот звук, слившись с мужскими криками и ударами, превратился в извращенный саундтрек драки. Мне еще сильнее захотелось вмешаться. Правда, не уверена, кого бы я ударила сначала, если бы смогла встать — маньяка или подвывающую девушку. Неважно. Мои руки по-прежнему были примотаны к туловищу веревкой, а ноги скованы пластиковой стяжкой.