Смотрящая со стороны

— Благодаря присланному вами видео, — продолжал Глазков так, будто зачитывал речь с бумажки, — наши эксперты определили, что похититель уехал на темно-синей «Тойоте Короле» две тысячи шестого года выпуска, тип кузова — хетчбэк. Я дал своим ребятам задание обойти всех владельцев данных автомобилей с целью обнаружить отличительную особенность, на которую вы указали ранее. К сожалению, поиски ничего не дали. Но! В то же время я разослал наводку во все отделения полиции. Моих коллег вызвали в придорожное кафе. Там накануне ограбили туриста, украли дорогостоящий мобильный телефон. Так вот, на записи с видеорегистратора одного из работников видно, как в направлении выезда из города по трассе движется темно-синяя «Тойота Корола». Диск на заднем правом колесе у нее отличается от переднего, как и у искомого автомобиля.

— Номер разглядеть удалось? — разволновалась я.

— К сожалению, нет.

— Так что же вы выяснили?

— Похоже, похититель приезжий. Скорее всего, девушку уже вывезли из города.

— Как удобно! И это все? — слетело с моих губ раньше, чем я успела подумать, что говорю.

— К сожалению, да. Может, вам удалось узнать больше?

Полчаса назад мне казалось, будто я нашла маньяка, а теперь выяснилось, что все мои догадки — пустышки. А все ли? Теория Попаданца развалилась, как слои торта Наполеон, но мои наблюдения полученные от него данные только подтвердили. Фотографий с мест преступлений у меня пока нет, да и какое это сейчас имеет значение? Если захочет, следователь проверит информацию. Сама я все равно понятия не имею, что с ней делать.

— Есть кое-что, — начала я. — В марте этого года пропала еще одна девушка, двадцатилетняя Полина Кузнецова. Ее соседка по комнате обратилась в полицию, но заявление не приняли, кажется, потому что девушке уже исполнилось восемнадцать…

— Соседка не является родственником, а с момента исчезновения должно пройти не менее трех суток. Понятно.

— Через неделю тело девушки выловили из реки Сочи, после того, как на мосту нашли ее одежду.

— С чего вы решили, что эти два происшествия как-то связаны?

— Это не единичные случаи. Девушки в Сочи исчезают уже на протяжении пяти лет. Сначала только весной, потом весной и осенью, а в последние пару лет еще и зимой.

— По всей России девушки исчезают круглый год.

— Да, но не такие.

— Что вы имеете в виду?

— Все они очень похожи по типажу. Миловидные блондинки, невысокого роста, — я на секунду задумалась, стоит ли использовать полученную от Попаданца информацию, но потом все-таки решилась, — и все они студентки, приехавшие учиться в сочинские институты из разных городов.

— Хотите сказать, в городе орудует маньяк?

— Не знаю, но самое странное — все восемь пропавших девушек в итоге якобы покончили с собой. Кто-то утонул, кто-то разбился, кто-то повесился…

— Откуда вы все это знаете?

— В основном из Интернета. Кое-что из объявлений о пропаже в социальных сетях, кое-что из криминальной хроники.

Попаданца с его теорией о секте я решила не упоминать.

— Понятно, — снова повторил следователь, а потом сказал фразу, от которой у меня в душе засветились новогодние гирлянды: — Это действительно странно.

— Я могу прислать вам список девушек и даты, когда обнаружили их тела. Поднимите дела, убедитесь сами, что я не вру.

— Хорошо, пришлите имена по смс, остальное я выясню сам.

— Договорились, сейчас же наберу!

— Аделина, — он с минуту помолчал, прежде чем продолжить. — Я вам верю, но ничего обещать не могу. Одной теории мало…

— Конечно, я понимаю, но все-таки покопайтесь в материалах дела. Вдруг вы найдете там какие-нибудь подсказки. И еще…

— Я вас слушаю.

— Если в одном и том же городе периодически пропадают студентки, похититель наверняка местный. Попробуйте получше поискать машину. Может, ваши люди что-то упустили?

— Вы же сами говорите, что все девушки приехали из разных городов.

— В том-то и дело! На первый взгляд ничего, кроме учебы в Сочи, их не связывает.

— Хорошо, я сам займусь этим вопросом. До связи. Жду список имен.

— Всего доброго! Удачи!