Неделя на Манхэттене

Как везде, где не легализована проституция, она уходит в подполье, а в подполье легче растлевать детей. В январе 2013 года в Америке прошла спецоперация «Подсолнух», в ходе которой арестовали 245 человек, а из сексуального рабства освободили 123 ребёнка. В июне 2014 года в ходе подобной операции в ста городах ФБР арестовало 281 сутенёра и 168 несовершеннолетних проституток. С конца девяностых в Америке освобождено почти 3600 детей, но это капля в море.

Основная часть вовлечённых в проституцию – дети из неблагополучных семей, родители которых даже не подавали в розыск; а также нелегально завезённые подростки, работающие в секс-индустрии под давлением сутенёров в туристических центрах Атлантик-Сити, Нью-Джерси и Лас-Вегасе.

Борьба с педофилией идёт в США с переменным успехом. В 2006 году был громко принят закон «Маши Аллен», история которого перекликается с «Законом Димы Яковлева». Наша страна долго и позорно торговала сиротами, и в 1998 году разведённому пенсильванцу Мэтью Манкузо продали крохотную девочку из Новошахтинска Ростовской области. Он привёз её в дом с единственной спальней и много лет насиловал.

Ни один социальный работник не переступил за эти годы порога дома Манкузо, ни один школьный психолог не обратил внимания на подавленного ребёнка, которому запрещалось иметь подруг и т. д. Спалился Манкузо на желании заработать – снимал девочку во всех видах, в том числе напяливая на неё фату и играя с ней «свадьбы», и торговал фотками в педофильской сети.

По ним его и вычислила полиция, и тут же, как принято в США, все заахали, закрутилось дело, Машу Аллен потащили на шоу Опры, а потом в Конгресс! И сделали закон её имени, дающий право жертвам педофилии подавать в суд на любого, кто пойман за скачиванием фотографий жертвы. Потом дочь Манкузо рассказала следствию, что он и её насиловал, пока не выросла и не перестала его возбуждать.

Когда Маша Аллен выросла, она подала в суд на первых 13 дядек, скачавших порнуху и эротику с её участием. Сумма общего иска оказалась 20 миллионов долларов. Но это не все педофилы, по информации Минюста США, смотрели на маленькую Машу ещё 2000 человек…

Кроме проституток, толпу у Пенсильванского вокзала щедро украшали проповедники. На главных улицах Манхэттена их уйма, в основном это сильно расторможенные одиночки, балансирующие на грани социальной опасности. А возле Пенсильванского вокзала стояла театрализованная группа чёрных проповедников – коротко стриженные и аккуратно бородатые мужчины в синих и зелёных накидках выстроились в настолько выразительную мизансцену, что казалось, вот-вот запоют кусок из мюзикла.

Но они не пели, а орали, заглушая поток машин:

– Америке конец! Люди, остановитесь, задумайтесь! Что вы делаете? Скоро всё это полетит в тартарары! Солнце Америки закатывается! Ваше Яблоко сгнило!

При этом тянули руки вверх, откуда, видимо, ожидалось возмездие. Но доведя себя несколькими часами крика до религиозного экстаза, они всё равно выглядели участниками флеш-моба. А прохожие упивались уличным спектаклем, в котором драматург не поскупился на экзотику, режиссёр не поскупился на массовку, осветитель не поскупился на лампочки, а бутафор не поскупился на чёрные мешки с мусором, на которых бликовали лампочки.

Психическое расстройство «Иерусалимский синдром» в Манхэттене популярней, чем в самом Иерусалиме. При проявлении синдрома турист ощущает себя реинкарнированным библейским персонажем, ответственным за спасение человечества. И через несколько дней хождения по Бродвею кажется, что «заиерусалимил» каждый двадцатый. И хорошо, если он «иерусалимит» на правовом поле.

Мужчины в синих и зелёных накидках были похожи на чёрных иудеев, но вступать с ними в беседу мы не решились. До Гражданской войны чёрные рабы на юге Америки принимали иудаизм только под нажимом хозяев – евреев-плантаторов. Кроме них иудейками становились чёрные жены сефардов – евреев из Северной Африки, Малой Азии, Балканского полуострова и Турции. Небольшое количество чёрных иудеев образовалось из вступивших в общины из-за расизма белого христианского общества.

Но остальные «чёрные евреи» появились перед Первой мировой войной под предводительством героев с зашкалившим «иерусалимским синдромом». Самый известный из них, Уэртуорт А. Мэтью, приплыл в Нью-Йорк в 1913 году из британской Вест-Индии. Вкалывая разнорабочим рядом с гарлемской синагогой, он выучил иврит и основал в 1919 году синагогу и общину «Хранители заповедей Бога живого».

Мэтью уверял, что истинные евреи – потомки Авраама по прямой линии и все библейские патриархи – чернокожие. Бог тоже чёрный; а «фалаши» – единственные, кто это точно знает. Метью не смущало, что «фалаши» жили до репатриации в Палестине и Эфиопии, а не в Вест-Индии, между которыми многочасовой перелёт, но с Мэтью никто не спорил. В Америке, если ты финансово преуспел, никого не волнует, кем ты был вчера и какую галиматью несёшь сегодня. Ведь чьё генеалогическое древо ни поскреби, наскребёшь компромат и криминал.

Так что вокруг самопальных ритуалов Уэртуорта А. Мэтью собралась огромная чёрная община «истинных евреев», которую в двадцатые годы заметили влиятельные белые евреи. Им было важно крепить ряды, а не тыкать Мэтью в карту мира, объясняя, где Эфиопия, а где Вест-Индия, и они без дискуссий признали «Хранителей заповедей Бога живого» истинными «фалашами».

Вторым по значимости «чёрным евреем» стал Ф. С. Черри, возглавивший «Церковь Бога». Родившись на юге Америки, он работал матросом и железнодорожником, а в одно прекрасное утро проснулся «пророком и основателем Церкви». После этого подучился ивриту и тоже объявил, что все персонажи Библии, включая Бога, чернокожие, а белые нагло украли у них Библию. На проповедях Ф. С. Черри объявлял: «Иисус Христос был чёрным, и я предлагаю полторы тысячи долларов наличными любому, кто сможет воспроизвести достоверный облик Иисуса Христа, доказав, что я не прав!»

С тех пор к любому необразованному чёрному подходит член подобной общины и говорит: «Здравствуй, брат! Хочу рассказать, что белые украли у нас Бога! Ведь на самом деле ты еврей и должен посещать еврейские курсы. Потому что у нас лучшая церковь! У нас лучшие проповедники! У нас лучшие певцы! И ты будешь классно петь вместе с нами рэп: „Хава нагила шалом Израэль!“»

Среди колонистов была уйма жертв религиозного преследования, и потому религия в Америке больше отделена от государства, чем в России. И США в сто раз терпимей к религиозному выбору граждан, чем Россия – крещённая сперва огнём и мечом, потом раскрещённая серпом и молотом и нынче снова крещённая сразу и огнём, и мечом, и серпом, и молотом.

Налюбовавшись чёрными проповедниками, мы – «семейная пара поэтов» и «семейная пара прозаиков» – подошли к Пенсильванскому вокзалу, от исторического величия которого не осталось ничего, кроме всасывающего толпу входа под козырёк.

Прежде этот архитектурный комплекс в эклектическом стиле боз-арт считался жемчужиной Манхэттена. Его ворота смотрелись не хуже Бранденбургских, колоннады сияли розовым гранитом, а зал ожидания напоминал римские термы. Но в семидесятые он был уничтожен без всякого общественного обсуждения и заменён высоченным офисным ящиком. Историк Винсент Скалли писал: «Прежде мы въезжали в город как боги, а теперь вползаем как крысы».

Своды залов, ушедших под землю, нынче мрачны, полы неопрятны, скамейки потёрты, киоски несвежи, лампы не ярки. Да ещё поезда, долго едущие под городом в туннеле… казалось, мы провожаем приятелей в ад.

– Дальше не ходите, – сказал Андрей, – там очень некрасиво.

– Куда уж ещё некрасивей? – удивилась я.

А Люда вздохнула:

– Какая я была дура, что не остановила сына, получившего предложение здесь работать! Если б кто сказал двадцать лет назад, что ты будешь провожать меня на Пенсильванском вокзале, я умерла бы от хохота…

Благодаря Люде не была уничтожена моя первая тоненькая книга «Пьесы для чтения», вышедшая в издательстве «Прометей» в мае 1991 года с надписью «Подготовлено Литературно-издательским агентством Р. Элинина при ВГФ имени А.С. Пушкина». «ВГФом» назывался Гуманитарный фонд, собравший в перестройку творческих неформалов и помогший им выжить в шоковой экономике.