Страница 38 из 128
Работая, Кейран старался не думать о предстоящем визите к Хейз, хотя давалось это ему с трудом. Её неожиданный звонок удивил и смутил его. Заставил волноваться. Он до ночи метался по квартире, не находя места. Почему она передумала? Не то чтобы ему очень важно об этом знать, но все же…
Они договорились встретиться сегодня вечером. За два прошедших после ее звонка дня он все обдумал, договорился с хорошим специалистом по недвижимости. И ничего не сказал Шоне.
А Шона все время была рядом, более молчаливая и сдержанная, чем обычно. Вчера она приехала к нему и прямо с порога попросила заняться с ней любовью. Именно попросила, смотрела с вызовом и дрожала от нетерпения. И, наверное, от чего-то еще.
Раньше она никогда так себя не вела, и Кейран не склонен считать это попыткой Шоны внести разнообразие в их сексуальные отношения.
Следовало бы успокоить девушку, расспросить о том, что с ней происходит. Но Кейран просто сделал то, чего она хотела.
Но слыша тихие стоны женщины, которую умело доводил до оргазма, целуя знакомые губы, вдыхая ее тонкий аромат, он думал о другой и заводился именно от этих мыслей…
— Ты хорошо себя чувствуешь, Ши? — тихо спросил Кейран, увидев Шону сегодня утром.
— Чувствую нормально. Физически я в порядке, — отозвалась она, целуя его в уголок рта. — Не знаю, что за чертовщина творится, но с той ночи в Столице я почти не сплю. Снится какая-то отвратительная ересь.
— Обратись к специалисту, — честно говоря, Кейран не знал, что еще сказать. — Я вижу, что ты вся издергалась. Не просто же так. Причины должны быть.
Шона усмехнулась, пряча печальный вздох. Она приблизилась к своему мужчине и, касаясь губами его уха, прошептала едва слышно:
— Есть причины. И они в тебе.
— Вот уж не стремился стать предметом твоих ночных кошмаров, — удивленно взглянул на подругу Кейран. — И что же я такое натворил?
— Стыдно признаться, но я, кажется, безумно ревную тебя, — ответила Шона.
Одна темная бровь Кейрана выразительно приподнялась над оправой очков.
— И как же я сам не догадался. Ревнуешь и только-то?
Он сразу не понял, шутит она или говорит серьезно и попытался придать своему саркастичному тону немного безразличия, но на самом деле в душе его что-то дрогнуло и заворочалось, словно проснулся доселе спящий зверь — опасный и непредсказуемый.
— Не надо сарказма, милый. Я действительно дико ревную тебя. И к какому специалисту посоветуешь обратиться? Кто у нас лечит ревность?
— Я такой специалист, — ответил Кейран, привлекая Шону к себе. — Посоветую выбросить из головы нездоровые фантазии. А я могу осторожно поинтересоваться, какой повод дал, сам того не ведая?
— А его вовсе не ты дал, а она, — и девушка едва заметно кивнула в сторону Морин.
Пламенноволосая красавица величественно возвышалась среди окруживших ее стилистов, поправлявших макияж и прическу. На Шону и Кейрана она не смотрела и казалась целиком и полностью поглощенной тем, как вокруг нее суетились помощники.
— Становится все интересней. Но почему я об этом не знаю?
— Неужели? — вскинула брови Шона. — Хочешь сказать, что ни разу не замечал, как она смотрит на тебя?
— Ну, почему же. Замечал, и не раз. Я же разговариваю с ней, снимаю ее. Я фотограф, она модель. Мы все время друг на друга смотрим. Очень пристально.
— Она на тебя даже не смотрит, — Шона легонько дернула его за отворот куртки. — Она тебя… обволакивает взглядом. Словно хочет пропитать своим… своим… — Шона замешкалась, подбирая слово, — своим вожделением. А потом проглотить, всего без остатка. Как Венерина мухоловка.
— Жуть какая, — картинно содрогнулся Кейран. — Сравнение-то, какое… сочное, с мухоловкой. А слово ты подобрала — вожделение. Буэ… — на его обычно не богатом мимикой лице отразилось комичное отвращение. — Я ее уже боюсь.
— Правильно делаешь, — мрачно отрезала Шона, и Кейран с удивлением понял, что она не шутит.
И тут же испытал облегчение: пусть Шона лучше сосредоточит свое внимание на Морин, чем начнет догадываться, о ком он на самом деле думал.
Кейран снова не стал ничего рассказывать девушке о звонке Хейз и о предстоящем к ней визите. Он вообще сохранил бы в тайне ото всех, что покупает квартиру в городе.
В течение дня Кейран несколько раз перемещался по особняку Морин Берриган, меняя места для съемки, за ним тащились все, участвующие в процессе. Действо казалось нескончаемым, как и сам длинный утомительный день. И он все время чувствовал неприятный привкус короткого разговора с Шоной, и привкус этот отдавал горечью вины.
Стены шикарного особняка вдруг стали давить на него, инстинктивно заставляя как можно скорее завершить работу, свернуть все и покинуть это место. Но, вспомнив, что он здесь не один и существует намеченный график, Кейран взял себя в руки, выбросив лишнее из головы хотя бы на время работы.
В перерыве, когда Шона и другие перебрались перекусить на террасу особняка, Морин подошла к нему. Кейран снова просматривал на маленьком экране камеры только что отснятый материал, прихлебывая крепкий ароматный кофе из большой фарфоровой кружки. Хозяйка виллы распорядилась, чтобы всех кормили самым лучшим образом: никакого фастфуда, никакой одноразовой посуды и суррогатного кофе.
— Вы выглядите усталым, — сказала она. — И озадаченным.
— Я озадачен ответственной работой.
— Это я. Ваша ответственная работа — это я, — заявила Морин. — Но мне совсем не надо, чтобы вы тут пали бездыханным. Я за вас тоже отвечаю.
— Да я и сам за себя отвечаю, — сдержанно отозвался Кейран, борясь с желанием отодвинуться или поскорее свернуть этот разговор. — Не хотелось бы нарушать намеченный план. У меня ведь еще есть заказы. Хочу все успеть.
Ему показалось, что он лепечет что-то себе под нос, как оробевший подросток. И при этом вцепился в свою камеру, как в спасательный круг.
— «Когда Бог создавал время, он создал его достаточно»*, - процитировала Морин. — Сделайте перерыв. Мы все успеваем, и нет нужды надрываться. Хотя, может быть, вы торопитесь быстрее все закончить и распрощаться со мной?
Молодой человек открыто посмотрел на неё. Женщина была почти одного с ним роста. В облегающем платье темно изумрудного цвета, с высоко поднятыми над стройной шеей волосами. Янтарные глаза на идеальном лице смотрели серьезно и внимательно, и в них не было ничего… призывного. Или даже отдаленно напоминающего, как выразилась Шона, вожделение. Она смотрела без иронии или кокетства, с искренним интересом, ее губы не кривились в улыбке и между ними хищно не мелькал яркий, манящий кончик влажного языка…
Кейран невольно задержал взгляд на губах Морин, и едва утерпел, чтобы не зажмуриться и не потрясти головой, прогоняя из воображения вульгарные картинки карикатурного соблазнения.
— «Перемена работы — тот же отдых», — поговоркой на поговорку ответил он.
— Согласна. Но не в вашем случае. У вас покраснели глаза, Кейран. Вам надо перекусить и немного отдохнуть, — не отставала Морин. — Оставьте ваш кофе и идите на террасу, там накрыли стол к обеду.
Она очень аккуратно взяла из его рук камеру и осторожно положила ее на стол.
— Оставьте здесь вашу аппаратуру. С ней ничего не случится. Пойдемте, я тоже хочу есть и отсюда чувствую запах пряностей. Очень соблазнительный. Мой повар бесподобно готовит гуляш с клецками.
Кейран усмехнулся, сдаваясь. Он вытащил из камеры карту памяти, положил ее в карман и с готовностью посмотрел на Морин. Женщина улыбнулась.
— Дефицит доверия? Боитесь, что-то пропадет? Любите все держать под контролем? — выдала она строй вопросов, не требующих ответа. — Вот и у меня та же история.
Взяв фотографа под руку, Морин направилась в сторону дверей, ведущих на террасу особняка.
Касание ее изящной, ухоженной руки к его предплечью показалось Кейрану мягким и в то же время удивительно сильным и уверенным. Она не просто шла рядом, она вела, направляла, настойчиво увлекая за собой, не давая возможности даже допустить мысль, чтобы передумать и отказаться сопровождать ее.