Страница 31 из 128
— Я не исчезну, — тихо сказала я, ласково прикасаясь легким поцелуем к его губам. — Успокойся, пожалуйста. Вообще не думала, что у нас… что мы… Сама не знаю, как реагировать… Но я не исчезну и прятаться не стану.
Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и снова притянул к себе, прижимая мою голову к своей груди.
Определенно, я сотворила нечто нехорошее, позволив всему этому случиться, ведь Брайан последний человек на земле, которому мне хотелось бы делать больно.
— Прости меня, родная. Я тебя просто штурмом взял, — хмыкнул он, прижимаясь щекой к моей макушке. — Нельзя так, знаю…
Я почувствовала, как его рука пробралась под мою косу и легла между лопаток. Он осторожно, медленно погладил меня по спине и… отпустил, отступая на шаг.
— Напои меня кофе, если нетрудно. Иначе не устою, снова накинусь, — сказал он, улыбаясь.
И сразу стал Брайаном, которого я знала всегда, чем мгновенно избавил меня от напряжения, свернувшегося внутри тугой дребезжащей пружиной.
Я улыбнулась в ответ и отправилась на кухню. Пока наливала воду в джезву и доставала банку с кофе, Брайан уселся за стол. Я чувствовала спиной его взгляд, следящий за моими действиями.
— Не хочу оттолкнуть тебя… — сказал он негромко. — Я слишком спешу?
— Пожалуй, да, — ответила, присаживаясь за стол напротив него. — Мы немного спешим.
— Мы? — он вскинул брови.
— Не ты же один в этом участвовал.
— Участвовал? — снова переспросил Брайан.
Он повторял мои слова, словно не совсем верил в то, что слышал.
— Звучит так, будто речь идет о спектакле или каком-то преступлении, — он растерянно потер лоб.
— Не усложняй и не придирайся к словам, — отозвалась я. — Да — мы. И да, согласна, что «участвовал» — неподходящее слово.
Брайан расслабился, снова улыбнулся, схватил мою руку и чмокнул в ладонь.
— Я хотел тебя с пятнадцати лет, — заявил он. — До сих пор кляну себя за то, что так и не признался, упустил тебя, позволил выйти замуж за другого, уехать отсюда. Почти смирился, что потерял тебя навсегда, но ты вдруг вернулась. И ты свободна… Я не мог больше позволить себе ждать чего-то. Прости, если все вышло слишком скоро. Готов исправиться, если уже не поздно. Ведь не поздно? — заглянул он мне в глаза.
— Не поздно — что? — осторожно спросила я.
— Не поздно поухаживать за тобой. Пригласить на свидание, как положено.
— Мы… мы, кажется, уже были на свидании, — проговорила я неуверенно.
Опять и снова все сворачивало не туда, и я не знала, как это остановить и прямо сейчас прочно и навсегда зафиксировать Брайана в директории «друг». Если уже не поздно.
— Когда это мы были на свидании?
— А пикник? Прогулка по городу? Посещение магазинчика, ресторан…
— Я не знал, что это были свидания, — задумчиво произнес он, чуть насмешливо поглядывая на меня.
— А разве нет?
— Ну, если ты так считаешь, — пожал плечами Брайан. — Тогда продолжим уже начатое. Как ты смотришь на то, чтобы пойти в парк Beach stone river послезавтра?
— Пойдем. А что там такое?
Старый городской парк, расположенный по обе стороны узкой каменистой речушки в одном из центральных районов, был самым популярным местом отдыха горожан. Пикники на изумрудной травке, прогулки по аллеям, ухоженные ландшафты, удачно имитирующие естественную, дикую природу, отвоевавшую уголок в черте города. Приятное, знакомое с детства место, многократно исхоженное вдоль и поперек.
— Бельтайн грядет. В парке весь день будут что-нибудь этакое заморачивать, а ближе к ночи начнется самое интересное, — ответил Брайан. — Не оригинально, конечно, зато весело.
— Пляски вокруг шеста и костров? Вино и эль рекой? Ничего не меняется годами.
— Ага. И поцелуи. Если кого поцелуешь на Бельтайн у костра — в сердце огонь тоже непременно разгорится.
— Веришь в это? — как можно более беззаботно спросила я.
— Верю, — очень серьезно ответил Брайан, в упор глядя на меня.
Мне захотелось съежиться на стуле и стать незаметной. Хорошо, что сейчас нас разделял стол, ведь даже во взгляде сидящего напротив меня мужчины было столько чего-то ощутимого физически, всей кожей, словно он касался меня горячими руками, а не просто смотрел.
Я промолчала. А дальше напряжение куда-то улетучилось. Брайан действительно больше не форсировал никаких неконтролируемых вспышек страсти между нами. Мы просто пили кофе и болтали.
Убирая со стола, я пару раз зевнула, деликатно прикрывая рот тыльной стороной руки, но Брайан все заметил. Он нежно поцеловал меня и ушел, велев выспаться.
Едва за ним закрылась дверь, я включила телефон.
Полдюжины звонков от Брайана, два голосовых сообщения от него же. Два звонка от Патриции.
И звонок с какого-то смутно знакомого номера. Полистав память телефона, я обнаружила этот номер в списке, и вспомнила, что принадлежал он Кейрану Уолшу.
***
…Добравшись до дому, Кейран, бросил сумку у входной двери и прошел прямо в кухонную зону квартиры. Открыл кран, давая стечь застоявшейся воде, полез в морозилку. Набив высокий стакан колотым льдом до самого верха, налил воды и жадно выпил, будто пытаясь погасить пламя, охватившее его изнутри.
Он растерялся, когда ощутил реакцию своего тела на близость Хейз. Собственно и близости-то никакой не было, она просто скользнула мимо него, даже не касаясь. Но ее тепло и этот аромат как ударная волна отбросили его в дебри какого-то первобытного восприятия.
Чувства мгновенно стали инстинктами и обострились до немыслимого предела.
Он видел ее: копну темных волос, плащом рассыпанных по спине, плавные изгибы тела, золотистую кожу. Чувствовал ее запах — сладкий, манящий. Слышал голос с легкой хрипотцой и запомнил волнующий тембр, отзывавшийся вибрацией в каждой клеточке его тела. Но всего этого было так ничтожно мало.
Теперь он хотел большего, хотел коснуться ее, руками, губами…
Он нормальный мужчина, и правильно реагирует на красивых женщин. Они привлекают внимание, волнуют, могут вызывать неконтролируемые фантазии и телесную реакцию. Но никогда это не было настолько неуправляемо, дико, напористо. Наваждение, затуманившее рассудок. Острое, внезапное желание поддаться невероятной потребности испытать нечто, без чего он не сможет больше мыслить своего существования.
Кейран ошеломленно уставился на свое отражение в серебристой дверце холодильника, словно сам себя не узнал. Снова наполнил стакан и снова осушил его залпом.
Внутренний огонь немного улегся, позволяя перевести дыхание. Зато теперь накатило чувство вины перед Шоной.
Его девушка не из числа ревнивиц. Будь иначе и с учетом профессии Кейрана, ей пришлось бы пребывать в непрерывном состоянии ревности и подозрений. Вокруг него все время порхали и вились девушки модельной внешности и просто красивые женщины. Многие из них проявляли к красавцу-фотографу совсем не профессиональный интерес, но до сих пор он ни разу не поддался искушению, ни разу не испытал потребности переступить черту. В большинстве случаев просто не хотел размениваться. И вообще Кейрану нравилось быть верным Шоне. Нравилась уверенность в своей подруге и ее некоторая предсказуемость
Сегодня же, выбегая из квартиры Хейз Макмей, он едва совладал с желанием схватить девушку, которую едва знал, притянуть к себе, почувствовать мягкость и тепло ее тела, вдохнуть волшебный аромат прямо с кожи.
Невероятно, необъяснимо, безумно. Словно спрыгнул с огромной высоты и угодил в кипящий океан.
Его стабильный, упорядоченный мир сейчас будто содрогался от подземных толчков, грозивших разразиться настоящим землятресением.
Кейран стянул очки, сдавил переносицу двумя пальцами. Потом вытряхнул из стакана подтаявший лед себе на ладонь и приложил к пылавшему лицу. Жаль нельзя натолкать ледышек вовнутрь себя, так, чтобы остыть, даже онеметь, приходя в привычную норму, к нулевой точке, к той координате, находиться в которой ему было комфортно до сих пор.
Жесткий, прагматичный и аккуратный во всем, Кейран сейчас не узнавал сам себя. Пытаясь продолжить существовать в привычном ритме и справиться с нежеланными эмоциями, он позвонил Шоне, сообщив, что благополучно добрался до дома, разобрал дорожную сумку, принял долгий душ, чередуя ледяную и горячую воду. Сделал несколько важных звонков, а затем до полного изнеможения пытался убежать от самого себя на беговой дорожке, установив угол наклона в 30 градусов и скорость в двадцать километров. После этого снова залез в душ, и закончил “истязания плоти” тем, что без сил рухнул на кровать, схватил телефон и… набрал номер Хейз.