Страница 103 из 128
— Давай поужинаем и пройдемся к озеру, — сказал Кейран, скользя взглядом по моему лицу.
Он стянул полотенце с моей головы, погладил по волосам, бережно расчесывая пальцами влажные пряди.
— Высуши волосы, и пойдем, — повторил Кей.
После ужина в малолюдном ресторане замка мы медленно побрели к озеру.
Молчали и смотрели, как тонет в воде солнце, утаскивая за собой последние всполохи света. И когда опустилась ночь, мы все еще не уходили в номер. Бродили по берегу, обмениваясь краткими фразами. Стояли, обнявшись. Присели на маленьком причале, прямо на доски, слушая, как тихо плещется озерная вода, ударяясь о деревянные сваи.
— Прости, что испортил нам день, — вдруг сказал Кейран. — Ничего этого не должно было случиться. Муть какая-то…
Он говорил, не зная, что прощение должна просить я. Неудобная женщина, которая не в состоянии вовремя проглотить пилюлю и избавить от лишних, никому не нужных и таких несвоевременных проблем.
— Спасибо, что ты со мной… — произнес он. — И вчера, в лесу. И сегодня…
И в этих словах было столько всего, что хватило бы на целую бессмертную балладу.
«В горе, и в радости».
— Я люблю тебя, — сказала я.
Свет от фонарей на лодочной пристани едва достигал того места, где мы с Кейраном сидели. Но я увидела в его глазах, все, что должна была увидеть, и вернулось то ощущение незыблемости момента, надежности и защищенности.
Мы пришли в номер, в молчании разделись и легли в кровать. Прильнули друг к другу, прислушиваясь к тишине и к самим себе. Как только руки Кейрана заскользили по моему телу, становясь все настойчивей, я напряглась и выдохнула:
— Нам следует быть осторожными… Я пропустила прием таблеток.
«Целых три вообще-то!»
Кейран замер, я перестала дышать, внутренне сжимаясь до размеров крошечной букашки. Он долго смотрел на меня в неярком свете настенного бра, оставленного зажженным над диванчиком. Выражение лица Кейрана было нечитаемым. Он медленно приподнялся на руках, нависая надо мной. Темные пряди его волос соскользнули вниз, закрывая лоб, затеняя взгляд.
— И когда мы вчера в лесу?.. — проговорил он.
— Да. И вчера…
«Провалиться мне на этом месте…»
— Прости. Я забыла… Не должна была забывать. Но забыла и пропустила… не один прием… — бормотала я.
Губы Кейрана расплылись в улыбке. Я завороженно смотрела на первую и единственную за весь долгий нелегкий день улыбку, возникшую на лице этого мужчины, и не сразу расслышала то, что он сказал.
— Ну, не знаю, сладкая моя. Я был бы совсем не против, если бы вся эта фармацевтика оказалась бессильна перед тем, что мы вчера с тобой творили. Было бы неплохо так феерически заделать малыша, а потом как-нибудь рассказать ему или ей о том, как он был зачат. Такая пикантная деталь. Прямо начало семейной легенды. Если, конечно, ты не возражаешь.
Я лишь потрясенно помотала головой.
Я не возражаю, не возражаю… Но жутко боюсь. И не очень верю.
Он склонился и поцеловал меня долгим, медленным, сладчайшим поцелуем, лаская мои губы и заставляя снова начать дышать. С величайшим облегчением, какое только можно вообразить.
***
Кейран припарковал «лексус» сразу за «тойотой» Хейз. Раз машина на месте, значит, этот ее приятель справился с несложной задачей забрать и пригнать автомобиль.
— Пока примешь душ, я быстро приготовлю что-нибудь перекусить, — сказала Хейз.
— Не сердись, родная, но я не буду заходить, — отозвался Кейран. — Поеду сразу к себе, начну разбираться с путаницей. Заодно и вещи соберу.
Он провел рукой по распушенным по плечам волосам Хейз, любуясь их шелковистым блеском и вспоминая, как минувшей ночью эти тяжелые гладкие пряди ласкали его, скользя по коже обнаженного тела. Как накрывали их темным плащом… Совсем как в его снах, теперь уже ставших явью.
— Ты еще не передумала пустить меня к себе жить?
— Не передумала. Может, тебе помочь?
— Ты хочешь помочь? — он просиял. — Что ж, не откажусь.
Лицо Хейз также озарилось улыбкой, словно в зеркале отражая его собственную.
— Тогда давай зайдем в дом, я быстро переоденусь и поедем. — Она посмотрела в окно машины, — И Уна, наверное, уже работает где-то здесь. Надо поздороваться и обозначить свое возвращение.
Они вышли из машины. Хейз быстро побежала к дому, доставая на ходу из сумочки комплект ключей. Кейран не спеша шел за девушкой, с удивлением отмечая, насколько преобразился участок. И все это стараниями одной юной садовницы, в то время как создавалось впечатление, что здесь потрудилась целая бригада умельцев.
— Уны не видно и не слышно, — проговорила Хейз, крутя головой по сторонам, пока сражалась с дверным замком. — Наверное, возится на заднем дворе.
Дверь поддалась, и они вошли в дом. Кейран глубоко вдохнул, ощутив в воздухе знакомый, тонкий и свежий, чуть сладковатый аромат. Ему нравилось дышать этим запахом. Он успокаивал и говорил о том, что любимая женщина где-то рядом.
Хейз сразу прошла на кухню. Схватила чайник, наполнила его водой, поставила на плиту. Потом, что-то соображая, забегала взад-вперед. Кейран приблизился, обхватил ее за плечи, притормаживая суетливое движение.
— Эй, не спеши, не дергайся, — сказал он, заглядывая в её озадаченное лицо.
— Но ты же торопишься…
— Время есть. Все равно пока с картами памяти не разберусь, никуда больше не поеду. Иди, спокойно переодевайся, а я тут на хозяйстве побуду, послежу за чайником. Кстати, почему ты пользуешься простым, а не электрическим? Ведь удобней же.
Хейз пожала плечами и, приподнявшись на цыпочки, легко поцеловала Кейрана в подбородок.
— Ах, да, я же хотела найти Уну, — проговорила она, подходя к окну кухни. — Сейчас посмотрю, в саду ли о…
И застыла с приоткрытым ртом, так и не договорив.
Кейран приблизился к ней, тоже заглянул в окно. В дальнем конце сада, среди пышно зеленеющих деревьев и кустов стояли двое, сплетясь в таком тесном объятии, что являли собой практически единое существо.
— Ого! — не удержался Кейран. — Это твой приятель тискает малышку-садовницу?! Я не ошибся?
— Не ошибся, — озадаченно проговорила Хейз, не отводя взгляда от окна. — Надеюсь, грозная маменька малышки-садовницы не узнает, что здесь происходит. А то обвинит меня в попустительстве растлению малолетних. Скажет, что у меня не сад, а рассадник греха.
— Ты-то здесь при чем? Это все твой прыткий друг. А садовнице сколько лет?
— Девятнадцать.
— Барышня совершеннолетняя, расслабься.
Они еще пару секунд наблюдали за парочкой в саду. Брайан и Уна целовались так самозабвенно, что вряд ли услышали, если бы Хейз сейчас высунулась из окна и заорала, маша им руками.
Две светловолосые головы, две пары рук, обнимавших друг друга. Две пары ног, удерживающие равновесие тесно прижатых тел. Брайан с видимой осторожностью и сдержанностью гладил спину девушки, не позволяя рукам быть слишком настойчивыми. В какой-то момент он чуть отстранился и посмотрел на раскрасневшееся лицо Уны.
Хейз увидела своего друга таким, каким не видела уже давно. Он улыбался, удивленно и счастливо. Не той своей привычной, полной обескураживающего обаяния, ироничной улыбкой, которую частенько надевал, как защитную маску, а искренней, адресованной только той, что стояла сейчас перед ним.
— Поздравляю, из тебя вышла прекрасная сводня, — заметил Кейран, целуя Хейз в макушку. И выглядел при этом страшно довольным.
— Угу, — вздохнула она.
Отошла от окна, взяла со стола телефон.
— Брай? Привет. Я приехала, — выразительно произнесла Хейз, когда ей, наконец, ответили. — Откуда звоню? Из своего дома. Стою на кухне, смотрю в окно. И ни-че-го не вижу. Ах, значит, ты просто заскочил перед работой!
Пауза, во время которой в глазах Хейз мелькнула улыбка.
— Спасибо, что присматриваешь тут… за садом в мое отсутствие. И что пригнал машину. Она мне сейчас понадобится. Мне нужно отъехать по делам.
Она снова помолчала, слушая ответные реплики.