Страница 100 из 128
Наверное, мы зашли в лес довольно глубоко. Здесь не было ветра, все вокруг замерло и притихло. Деревья, казалось, застыли в преувеличенно торжественной неподвижности.
И в это обостренной тишине, сквозь дурман от нараставшего возбуждения и желания опуститься прямо здесь на мох, сбросить одежду и притянуть к себе Кейрана, я вдруг услышала тонкий, переливчатый звук. Словно где-то неподалеку пели хрустальные колокольчики.
Звук коснулся слуха, позвал, напоминая о чем-то.
— Кей… — выдохнула я, — ручей или родник совсем рядом.
Кейран нехотя оторвался от меня, открыл глаза, посмотрел, будто с трудом понимая, о чем я толкую. Взгляд его затуманило желание, дыхание стало прерывистым.
— Я как-то забыл, куда мы шли. И зачем… — хрипло произнес Кейран.
Он отступил от меня на шаг, сдернул с плеча рюкзак, вытащил бутылку воды. Яростно отвинтил крышку и только потом поднял на меня потемневший взгляд.
— Глотнешь? — предложил он.
Я кивнула, взяла бутылку, сделала пару глотков, чувствуя, как Кейран смотрит на мое горло и губы. Вернув ему бутылку, теперь уже сама наблюдала, как жадно, яростно он пьет, словно пытается этой водой утопить иную жажду.
— Я определенно не напился, — заявил он, закручивая крышечку и выразительно глядя на меня. — Пошли дальше, я тоже слышу, как течет вода неподалеку.
Он снова взял меня за руку и потащил за собой. Мы прошли еще немного, когда заросли вдруг расступились, и мы увидели ручей.
Он причудливо изгибался в ложе каменистого русла, начинаясь где-то справа и впереди по курсу нашего движения и теряясь в зарослях слева от нас. Вода была прозрачной и от нее веяло насыщенной свежестью.
— Когда мы были здесь с дедом, — сказал Кейран, — пытались с ним пройти дальше и найти сам родник, с которого берет начало ручей. Но так и не нашли ничего. Зато там, чуть впереди есть еще кое-что интересное.
Он повернулся ко мне.
— Ты как? Не очень устала?
— Совсем не устала, — отозвалась я, хотя желание присесть на пять минут все же возникло, но внезапная слабость в ногах была вызвана вовсе не усталостью.
Мы обменялись с Кейраном взглядами, в которых было и взаимной понимание, и обещание, и что-то еще, что рвалось наружу, ожидая подходящего момента.
Кейран снова вытащил из рюкзака бутылку и вылил из нее остатки воды. Присев возле ручья на корточки, погрузил в него пустую бутылку.
— Иди сюда, — позвал он меня.
Я стояла в двух шагах, наблюдая за его действиями. Подходить ближе в тот момент мне виделось неправильным. Но когда он позвал, я сразу оказалась рядом.
***
— Пей, — Кейран поднес бутылку с кристально прозрачной водой к губам Хейз.
— Э-мм… А про дизентерию будет уместно упомянуть? Или холеру, например? — засомневалась она, с опаской поглядывая на бутылку.
— Уместно, почему же нет. В таком случае сляжем оба.
Увидев, как округлились ее глаза, Кейран покачал головой.
— Реализм да померкнет перед силой первозданной природы, — проговорил он, настойчивей приближая бутылку ко рту Хейз. — Это чистая вода, любовь моя, пей, не бойся.
Девушка послушно сделала глоток, второй, третий. В глазах ее отразилось удивление.
— Вода просто ледяная, — заметила она. — И сладкая.
— Правда? Надо попробовать, — Кейран наклонился и поцеловал Хейз, слизывая капельки воды с ее влажных губ. — В самом деле — сладкая.
Он подал девушке бутылку.
— Напои меня, — сказал он.
Хейз, не отрывая взгляда от его вдруг ставшего напряженным лица, сделала аккуратный глоток из бутылки. Приподнявшись на цыпочки, приблизила лицо к замершему в ожидании молодому человеку и чуть разомкнула губы. Он наклонился, приник к нежным устам и стал пить из чаши ее рта.
Этих двоих все плотнее окутывал невидимый глазу покров, еще больше сближавший их, соединявший вместе так, словно у них даже кровоток вдруг стал одним на двоих.
— Mo Clear milis…*** — проговорил Кейран.
Хейз напряглась, нахмурилась.
— Как ты меня назвал?
— Моей сладкой дымкой. Ты плохо знаешь родной язык? — ухмыльнулся он.
— Я хорошо знаю. Но у тебя он звучит как-то… не так…
— Mo milis… — повторил Кейран тише.
Низкие вибрации в его голосе заставили Хейз задрожать. Она совладала с собой, снова подавив внезапный порыв начать раздеваться прямо здесь. Обхватив Кейрана за шею, запечатлела на его губах сочный и слегка отрезвляющий поцелуй. Потом подвела молодого человека совсем близко к ручью. Положила ладонь ему на спину, слегка надавила.
— Наклонись.
Он послушно склонился. Хейз зачерпнула воды и умыла Кейрана как умывала бы испачканного мороженным ребенка — нежно, бережно и в то же время уверенно, не церемонясь.
Кейран хохотнул, и Хейз тут же припечатала к его лицу ладошку с новой порцией ледяной освежающей воды. Он перехватил руки девушки, и рывком притянул ее к себе. Она ахнула от неожиданности, но ее вскрик был заглушен очередным поцелуем.
Сильными пальцами одной руки зажав оба тонких запястья, Кейран наклонился, окунул свободную руку в ручей и нежно провел по лицу Хейз. Он смотрел в ее широко раскрытые глаза, а капли воды на раскрасневшихся щеках походили на росу на тонкой бархатистой кожице нежного и спелого плода.
— Я должен показать тебе еще одно место, — сказал Кейран, с трудом отрывая слишком пристальный взгляд от стоящей перед ним женщины. — Пойдем, здесь должно быть уже совсем недалеко.
Они пошли вдоль русла ручья, углубляясь дальше в лес.
Мох то покрывал все вокруг целыми изумрудно-зелеными островами, то почти исчезал, оставаясь только на стволах старых деревьев. На каком-то отрезке пути ручей изворачивался, убегая в сторону, а Кейран и Хейз следовали только прямо.
Лес стихал и замирал по мере продвижения людей, пока неожиданно не расступился перед ними, выпуская на небольшую поляну.
Деревья стояли вокруг стеной, образуя обособленное пространство, утаенное, словно святилище, доступ в которое открыт не каждому. Под ногами и вокруг снова покров изо мха, как ковер, смягчающий шаги и приглушающий звуки, которым не положено слишком громко раздаваться здесь. Свет лился сверху, потоком освещая то, что находилось посредине.
— Это здесь, — сказал Кейран. — Это…
Он не договорил, повернулся к Хейз, внезапно прекратившей движение. Она замерла на месте и во все глаза смотрела на представшую перед ними картину. На ее лице отражались потрясение, благоговение и детский восторг одновременно.
— Это… кромлех. Ложе Диармайда и Грайне, — проговорила она.
— Точно. Ты уже видела такие?
— Видела, — кивнула Хейз, неторопливо приближаясь к древнему камню. — Я видела… этот.
— Ты была здесь? — Кейран удивился, но ничуть не засомневался в ее словах.
— О, да. Была…
На ее лице появилась улыбка, нежная, прозрачная, будто нанесенная акварелью. Улыбка шла изнутри самого существа Хейз, не призванная быть очевидной.
Она уже видела эту огромную каменную плиту, лежащую на подпиравших ее монолитах, за прошедшие тысячелетия почти целиком вросших в землю. Поверхность кромлеха покрывал мох, как слегка потрепанное, кое-где прорванное зеленое одеяло, наброшенное на ложе. С одной стороны мох плотнее и гуще, с другой камень был лишь чуточку подернут зеленоватым налетом.
Хейз двигалась, как во сне. Она провалилась в свои ощущения, настолько отчетливые и знакомые, что даже не удивилась, когда в чуть слышном шелесте листьев и шорохе ветра услышала тихий голос, произнесший: «Не отпускай…»
Тогда, в другой жизни, страшной ночью в одинокой квартире, она уже слышала этот голос. Тогда он произнес «Найди меня». Теперь говорил «Не отпускай». Значит она нашла?
Ей не надо было задаваться вопросами, что все это значит и не чудятся ли ей видения и голоса. Хейз уже знала, что насколько бы необъяснимым все это не казалось, в ее реальности произошло множество бесспорных и очевидных вещей, которые имели весьма непривычное истолкование.
***
Хейз замерла возле кромлеха, медленно поднесла к его поверхности руку, приложила ладонь, погладила. Там, где его не покрывал мох, камень был шершавым, нагретым солнцем. Мох добавлял тепла и бархатистой мягкости.