Возвращение

Владимир Сорокин

Возвращение

Шуршащие о борта лодки камыши кончились, впереди показался залив и узкая песчаная полоса.

Владимир вынул весло из расшатанной уключины, опустил в прозрачную воду и с силой оттолкнулся от мягкого дна.

Лодку качнуло и понесло к берегу. Вероника перестала смотреть в воду и повернула к нему свое молодое загорелое лицо.

Владимир посмотрел на ее мокрые спутанные, как у русалки, волосы и улыбнулся.

Глаза их встретились и разошлись.

Вероника отвела упавшую на щеку прядь и снова посмотрела на него.

- Русалка... - тихо проговорил Владимир и улыбнулся.

Лодка ткнулась в подмытый водой берег, заставив их вздрогнуть.

Оставшееся в уключине весло глухо лязгнуло.

Владимир встал и, неловко балансируя в закачавшейся лодке, спрыгнул в воду.

Вцепившись в лавку, Вероника смотрела на него.

Он подтянул лодку к берегу и протянул руку Веронике.

Ее узкая ладонь доверчиво оперлась на его пальцы.

Вероника прыгнула на берег и побежала вверх по песку, смеясь и оступаясь.

Владимир выбросил якорь, прижал его знакомым валуном и побежал за ней.

Спугнутые ими чайки поднялись с плеса и, громко крича, закружились над заливом.

Наверху Вероника остановилась, оглянулась. Теплый речной ветер спутал ее мокрые волосы.

Владимир подбежал к ней и осторожно взял ее маленькие руки в свои.

Она быстро высвободилась и, опустив голову, пошла по песку.

Владимир пошел рядом.

Одна из чаек повисла над ними, отчаянно махая крыльями и крича. Ветер подхватил песок, закружил и понес назад к заливу.

Вероника подняла высохшую створку раковины и легко сломала.

- Ну, как же теперь быть? - тихо спросил Владимир, вглядываясь в ее загорелое лицо.

Она вздохнула, бросая под ноги острые кусочки раковины:

- Не знаю...

Он забежал вперед и снова взял ее руки:

- Но я же не могу без тебя! Что же мне делать? А?

Вероника опустила голову:

- Что делать... мне кажется... нужно просто...

Он вздохнул, достал подмокшую пачку сигарет, закурил.

Чайки, успокоившись, снова опустились на розовый песок. Отсюда они казались маленькими белыми пятнами.

- Как тут хорошо... - огляделся Владимир.

- Да... - пробормотала Вероника, улыбнулась и вздрогнула.

- Что, холодно? - спросил он, беря ее за локоть.

- Нет, нет... - порывисто высвободилась она и пошла дальше, разгребая песок босыми ногами.

- Какая ты все-таки красивая, - пробормотал он, еле поспевая за ней. Я тебя как увидел тогда, у Валерки, так вот... ну, не знаю... что-то произошло со мной.

Он покраснел и потупился.

Вероника молчала.

- А я... я тебе хоть понравился немного?

Вероника улыбнулась и кивнула.

- А что ты тогда подумала?

- Подумала... я подумала... что я сопливая...

- Как - сопливая?

- Сопливая пизда.

Владимир бросил сигарету и пошел рядом, покусывая губы.

Они пересекли дюну и оказались в сосновом бору.

Воздух потеплел и запах хвоей. Высокие прямые сосны чуть покачивались, шершавые стволы их поскрипывали. Ажурные голубые тени колебались под ногами.

- Ну, а к сестре ты так и не съездила? - спросил Владимир.

- Нет.

- Почему?

Она пожала худым плечиком, подошла к сосне и положила ладони на бугристую кору.

Владимир осторожно провел рукой по ее влажным спутанным волосам.

- Не надо... пожалуйста не надо... - тихо прошептала она, прижимаясь к сосне.

Он обнял ее, ткнулся лицом в пропахшие рекой волосы.

- Не надо... не надо...

Голос ее задрожал.

Он отстранился и вдруг быстро поцеловал ее в шею.

Вероника вздрогнула, села на песок и быстро проговорила, прищурив слегка раскосые глаза:

- Здесь охуительно пиздеть про блядей и ебарей... охуительно...

Владимир опустился рядом.

Теплый сухой песок был усеян отвалившейся корой.

Сосны тихо покачивались, ветер мягко шуршал в кронах. Между соснами просвечивало синее небо...

Владимир нажал кнопку звонка и успокаивающе улыбнулся Веронике:

- Не волнуйся. Все будет хорошо.

Она еле заметно кивнула и опустила свое загорелое лицо в букет из мокрых речных лилий.

Дверь медленно отворилась. На пороге стояла полная седая женщина с добродушным лицом и маленькими, живо блестящими глазками. Увидев Владимира и Веронику, она удивленно открыла рот:

- Господи...

Владимир, улыбаясь, шагнул к ней:

- Не пугайся, мама, это мы. Познакомься: это Вероника. Моя однокурсница.

Выражение удивленного испуга сменилось на лице полной женщины, уступив место добродушному оживленному облегчению:

- Господи... Володя... да что ж так... ой, я очень рада. Проходите!

Вероника вошла, неловко протянула лилии:

- Нина Ивановна, это вам.

Пухлые руки громко всплеснули:

- Ох, красота какая! Да где ж вы насобирали?

- На косе, мама, - ответил Владимир. - Там их столько, в глазах рябит...

Нина Ивановна осторожно приняла букет, восторженно качая головой:

- Чудо, чудо... Да проходите в большую комнату, что ж вы в коридоре... Вася! Иди сюда, посмотри какие лилии! Ведь это усраться сушеными хуями!

Из комнаты вышел русоволосый широкоплечий юноша, очень похожий на Владимира:

- Привет.

Заметив поправляющую волосы Веронику, он покраснел и тихо поздоровался:

- Здравствуйте...

- Здравствуйте, - улыбнулась Вероника.

Владимир потрепал Васю по вихрастой голове:

- Ну, что оробел?

Вася молчал, потупленно улыбаясь.

Владимир весело шлепнул его по худому плечу:

- Молчишь - хуй дрочишь. Хватит мяться. Лучше покажи Веронике свой телескоп.

Они прошли в большую комнату. Здесь было просторно, чисто и светло: солнечные лучи искрились в круглом аквариуме, стоящем на подоконнике, в правом углу рядом с письменным столом поблескивало черное пианино, слева по всей стене теснились книжные полки.

- Садитесь, садитесь! - суетилась Нина Ивановна, любуясь букетом. - В ногах правды нет... Я его вот в эту вазу поставлю...

- Да, в этой они красиво будут смотреться, - согласился Владимир.

Вероника опустилась на диван:

- Как у вас уютно...

- Правда? - радостно улыбнулась Нина Ивановна.

- Правда.

- Спасибо, - покачала головой Нина Ивановна.