Страница 39 из 41
- Это и есть защитный шлем! – воскликнул Джонни. – Как он оказался закопанным в земле?
Они с некоторым замешательством уставились на закопанного человека, гадая, как он там оказался и надо ли помочь ему выбраться. Пока они смотрели, лицо дернулось, высвобождая подбородок из песка и камней, и заговорило:
- ί γλαυνίρεσίτ στο υίπολύζίτε!
- Что это за язык? – спросил Джонни.
- Возможно, греческий, - предположил Дуглас, столь же озадаченный.
Шорох гравия заставил их поднять взгляд. Другие грибы – с обеих сторон прохода между машинами – тоже выросли в людей в защитных шлемах. Следующий за ближайшим был теперь закопан только по пояс. Он уперся ладонями о гравий и вытягивал себя, чтобы освободить ноги. Несколько людей позади него выросли в полный рост и, отряхивая ботинки, ступали на поверхность. На всех были одинаковые черные мотоциклетные кожаные костюмы и белые защитные шлемы, и все обладали самыми неприятными лицами.
Джонни и Дуглас единодушно оглянулись – посмотреть, как далеко их машина. Она стояла в двадцати ярдах. Проход между ними и ею был перекрыт выходящими из земли и угрожающе надвигающимися на них мотоциклистами.
- Мне не нравится, как это выглядит, - сказал Дуглас. – И не говори, что это моя вина. Я знаю.
Ближайший к ним человек выбрался из земли и встряхнулся. От его кожаной одежды разлетелись камешки, и мальчиков забрызгало грязью. Он осторожно вытянул ботинок из остатков гравия и шагнул к ним.
- Δουμαες, μοζεσ ςτουζατ παρνει πο γολουε, δα? – вопросил он Дугласа.
- Прошу прощения. Я не понимаю, - ответил Дуглас.
Человек окинул взглядом остальных мотоциклистов и сердито сказал:
- Ετι δετι πιταλις ποβιτ μενια, παρνι!
По тому, как отреагировали остальные, становилось ясно: что бы ни значили его слова, для Джонни и Дугласа они не значили ничего хорошего. Все они одарили мальчиков самыми неприятными пустыми взглядами и подошли ближе.
- Λαδνο, δαυαϊτε υοζμεμ καζογο ποοτδελνοστι, - сказал один.
А другой, который еще только наполовину появился из земли, добавил:
- Δαιτεμνε ιχυζατ.
Ни одно из этих высказываний не прозвучало доброжелательно. Джонни в отчаянии обвел взглядом ту часть стоянки, которую мог разглядеть между приближающимися кожаными костюмами. И не обнаружил ничего, кроме машин – рядов запертых, безмолвных и пустых машин. В поле зрения не было ни души.
- Встаем спина к спине, - сказал Дуглас. – Используй швабру.
Джонни немедленно обошел Дугласа и прислонился к его спине. Он держал крышку от мусорного ведра как настоящий щит и зажал швабру подмышкой так, чтобы ее палка была направлена на круг угрожающих мотоциклистов. За спиной он слышал грохот клубничного мыла, болтающегося в мусорном ведре, которое Дуглас поднял вместо щита, нацелившись метлой. Джонни порадовался, что имеет дело с такой высокой спиной, как у Дугласа. Если бы это была спина Каспара или Малколма, он нервничал бы гораздо больше.
Впрочем, их попытки защищаться нисколько не впечатлили мотоциклистов. Некоторые весело рассмеялись, и один сказал:
- Α ονι χραβριε, α?
Что явно являлось каким-то саркастичным замечанием. Остальные засмеялись. Затем первый произнес:
- Πριστουπιμ, παρνι.
И они сжали круг. Швабру Джонни схватили и начали выкручивать, и он отчаянно повис на ней. Позади него прижавшийся к нему спиной Дуглас повис на метле. Еще несколько мотоциклистов лениво и бесшумно подобрались с боков.
- Помогите! – закричал Джонни.
Тяжело ступая под весом громадной картонной коробки, Людоед ошибся и повел остальных по соседнему проходу. Подойдя к его концу, он встал на цыпочки, высматривая нужное направление.
- Извините, - сказал он. – Нам туда. Что происходит в том проходе?
Каспар поставил свою коробку на подходящий капот и встал на бампер, чтобы посмотреть.
- Выглядят словно Ангелы Ада[8], - сказал он.
- Действительно, - согласился Людоед. – Возможно, стоит подождать, пока они уйдут.
Но в этот момент из центра массы тел в черной коже донесся крик Джонни о помощи. Потом закричал и Дуглас. Каспар поспешно подобрал свою коробку, и они четверо пробрались между машин так быстро, как могли, пока не вышли в нужный проход к машине Людоеда. За ним, рядом с оградой стоянки разгоралась битва. Оттуда доносились лязг и восклицания.
- Какие они ужасные! – сказала Гвинни. – Что будем делать?
- Это точно не Ангелы Ада, - сказал Малколм. - Это то вещество, которое разлил Дуглас. Смотрите.
И они увидели, как последний мотоциклист вырастает и выбирается из земли, явно спеша присоединиться к остальным.
- Как оно называлось? – спросил Людоед.
- «Dens Drac.», - ответил Каспар. – Пойдемте.
- Оставайтесь на месте, - велел Людоед. – Все. Мы, скорее всего, не сможем справиться с таким количеством.
К их злости, он поставил коробку на капот машины и спокойно принялся перебирать ее содержимое, достав банку сардин.
- Но как же Джонни и Дуглас? – спросила Гвинни, пританцовывая от беспокойства.
- Что вы делаете? – спросил Каспар.
- Надеюсь, что старый трюк по-прежнему работает, - ответил Людоед и с бешеной силой швырнул сардины в защитный шлем, покачивающийся в центре драки.
Шлем немедленно повернулся. Его хозяин набросился на ближайшего к нему человека, явно думая, что это он его ударил.
- О, понимаю! – воскликнул Малколм и достал из своей коробки банку персиков.
- Не персики! – остановил его Людоед. – Я их люблю. Только сардины и консервированная фасоль.
Он распределил метательные снаряды. Каспар взвесил на ладони банку фасоли, нашел вес приятным и швырнул ее в толпу. Они с Малколмом засчитали себе меткие удары прямо по защитным шлемам, и еще один – Людоеду. Каждый человек, в которого они попадали, немедленно поворачивался к соседу. В считанные секунды вся толпа уже яростно дралась между собой. Кружились руки и ноги в черной коже. Раздавались яростные крики на странном языке. Гвинни усугубила неразбериху, когда промахнулась консервированной фасолью и с громким лязгом попала в мусорное ведро.
Людоед бросил Каспару ключи:
- Забирайтесь в машину вместе с продуктами. Оставь дверь открытой для нас.
Он бросился к колотящим друг друга мотоциклистам, принялся прокладывать себе путь между ними и почти сразу же полностью исчез. Гвинни в отчаянии выкручивала руки и больше ни о чем не могла думать. Малколму пришлось затолкнуть ее в машину.
Они поспешно загружали коробки, когда Людоед снова вынырнул из драки, таща Джонни и Дугласа. Оба были бледными и потрепанными, но по-прежнему держали метлу, швабру и обе части мусорного ведра. Банка Гвинни вместе с клубничным мылом оглушительно грохотала, болтаясь в ведре. Тяжело дыша, они добрались до машины, и Людоед зашвырнул их внутрь. Никто не понял, как они оказались в машине, но как-то оказались, и Людоед плюхнулся на водительское сиденье и завел двигатель. К этому времени мотоциклисты кучей катались по земле, колотя, пиная и даже кусая друг друга.
- Мы ничего не будем с ними делать? – спросил Каспар.
- Нет, - выдохнул Людоед. – Оставим это полиции.
- Но что будет, когда выяснится, что у них нет ни имен, ни адресов, ничего? – поинтересовался Малколм.
- Не имею ни малейшего представления, - ответил Людоед, торопливо отъезжая задним ходом – прочь от сражения. - Полиция что-нибудь придумает. Дуглас, можешь опустить ведро, чтобы я мог хоть что-нибудь видеть в зеркале?
Дуглас попытался, и Гвинни с Каспаром вскрикнули от боли.
- Боюсь, не могу.
- Значит, придется догадываться.
Людоед развернулся в конце прохода, проехав меньше, чем в полудюйме от другой машины, как сказал Малколм, и в сопровождении оглушительного грохота мусорного ведра быстро поехал по гравию к выходу.
- Дуглас, - громко сказал он, - всё это исключительно из-за твоего своеволия. Если ты еще раз сделаешь что-либо подобное, я брошу тебя на произвол судьбы.
8
Один из крупнейших мотоклубов, имеющих филиалы по всему миру. Правоохранительные органы ряда стран называют клуб «бандой мотоциклистов» и обвиняют в торговле наркотиками, рэкете, торговле краденным, насилии, убийствах. Члены клуба утверждают, что являются мирными энтузиастами мотоциклов, объединившимися для совместных мотопробегов, собраний и проведения общественных мероприятий.