Страница 1 из 9
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Селия Аарон
«Синклер»
Приобретение #0.5
Оригинальное название: Celia Aaron «Sinclair» (Acquisition #0.5), 2016
Селия Аарон «Синклер» (Приобретение #0.5), 2017
Переводчик: Иришка Дмитренко
Редактор: Елена Теплоухова
Обложка: Врединка Тм
Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library
Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Оглавление
Селия Аарон
Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!
Аннотация.
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
Аннотация.
ГЛАВА 1
Прошлое
Кровь стекала по лицу моей матери и капала на перед ее солнечно-желтого платья. Крики звенели в темноте ночи, пока языки пламени взмывали в небо на соседнем земельном участке.
Абсолютная тишина поглотила дом. Мы с мамой были в нем одни. Я мучительно моргнул, пытаясь стереть из памяти ужасы, свидетелем которых стал. Но когда я открыл глаза, мама все еще была там, все еще смотрела на меня сверху вниз.
— Почему ты плачешь? — она схватила меня за запястье и дернула к широким входным дверям.
Я вытер слезы свободной рукой, когда она вытащила засов и бросила его на пол, ломая деревянные доски. Она резко дернула дверь на себя. Крики больше не были приглушенными. Вопли агонии доносились со стороны полей сахарного тростника, простиравшихся настолько далеко, насколько можно было увидеть в бледном лунном свете. Соседнее поле горело, от ядовитого дыма глаза слезились еще больше.
Мама стремглав спустилась по парадной лестнице. Я закричал, когда моя нога подвернулась на последней ступеньке, но она лишь потянула меня сильнее в сторону поля.
— Мама, пожалуйста! — я попытался упереться пятками в затверделую землю.
Она повернулась и ткнула меня в грудь указательным пальцем.
— Никогда и никого не умоляй, ты слышишь меня? Ты — Вайнмонт. Ты не плачешь. Не просишь. Ты делаешь то, что должен, чтобы сохранить знатное имя рода. Ты понимаешь меня?
В месте, куда она ткнула меня, стало больно, а от ее резких слов я заплакал еще больше.
— Мне… мне жаль, мама. Давай вернемся обратно.
Кровь вокруг ее рта засохла коричневой коркой, но потеки на щеках блестели, словно свежая краска. Она нагнулась и стерла слезу с моего лица большим пальцем.
— Пути назад нет, — она уставилась мне в глаза со злобной ухмылкой на устах. Передо мной стояла моя мать, но я не узнавал ее. Что-то случилось с ней за последний год. Что-то плохое. — Пути назад нет. Никогда. Больше никогда.
— Мам, — я взял ее за руку. — Давай пойдем. Идем! Пожалуйста.
Обжигающая пощечина заставила меня пошатнуться.
— Еще нет.
Я держался за щеку. Она никогда не била меня прежде. Я не смог сдержать рыдание, вырвавшееся у меня из груди. Мне хотелось проснуться.
Это должен был быть ночной кошмар.
Она ринулась к краю поля и вырвала один стебель тростника. Мама очистила его от зеленых листьев и повернулась ко мне в то время, как наш прораб выбежал из-за дома. За ним следовало двое мужчин, которые тащили третьего.
— Сеньора Вайнмонт!
Она ухмыльнулась и взяла меня за руку, волоча обратно к дому. Избитый мужчина поднял голову, кровь обильно стекала по его лысой макушке.
— Ребекка? — он моргнул, его глаза наполнились слезами от едкого дыма, или, возможно, от чего-то еще.
— Для тебя — Суверен, — ее голос был тверд, словно камень чиркнул о камень, но она сделала реверанс, словно маленькая девочка. — Эдвард Роуз. Так приятно снова тебя увидеть. — После она обратилась к прорабу: — Уведите его в дом.
Мужчины утянули мистера Роуза наверх по ступенькам, пока мы следовали за ними. Мама крепко сжимала мою руку в своей хватке. В позвоночнике закололо холодом. Вместо того, чтобы зайти в дом за ними, мне хотелось сбежать. Но крики в поле за нашими спинами вынуждали меня двигаться вперед. Деваться некуда. Моей матери больше не было, хоть эта женщина и выглядела так же, и имела тот же голос, что и она.
Как только мы оказались внутри, прораб снова запер дверь на тяжелый засов. Мужчины поставили мистера Роуза на ноги. Мама обошла вокруг него, ее юбки раскачивались, пока она всматривалась ему в глаза таким чуждым мне взглядом. Не стало той матери, которая читала мне на ночь, усаживала меня к себе на колени и бегала за мной по дому, когда я ездил на велосипеде по комнатам. Эта женщина — с холодными синими глазами и лицом, измазанным кровью — была незнакомкой.
Она прошлась вокруг мистера Роуза еще раз. Его взгляд по-прежнему был опущен вниз.
— Суверен, я…
— Шшш, — она встала перед ним, а один из мужчин ухмыльнулся и сделал шаг назад. Мистер Роуз покачивался, но оставался на ногах. Затем она протянула правую руку, ее бледная кожа была все такой же изысканной, хоть и покрыта красным.
Прораб вложил пистолет ей в ладонь, а она передала листья сахарного тростника мне.
Мистер Роуз начал трястись и качать головой, кровь струей вытекала из его уха.
— Я… простите за проблемы с поставкой. Я обещаю, этого больше не повторится. Теперь, когда вы — Суверен, я н-н-не… пожалуйста, — его голос надломился, — пожалуйста, Суверен, я умоляю вас, пожалуйста.
Мама подтолкнула меня вперед, чтобы я оказался рядом с ней. Она сжала пистолет изящными, мертвенно холодными пальцами.
— Думаю, ты знаешь, что для этого уже слишком поздно, — она взвела курок, щелчок прозвучал слишком громко. Так громко, что перекрыл собой даже крики с улицы.
— Так не должно быть, — мистер Роуз наконец-то взглянул на маму, уголки его рта были опущены вниз, подбородок дрожал. — Я дам вам все, что бы вы ни захотели.
— Я уже беру то, что я хочу, — она прижала пистолет к его голове.
Он отклонился, но двое мужчин тут же оказались рядом, удерживая его на месте под локти.
Я схватил ее руку.
— Мама?
— Вот, чему тебе нужно научиться, Синклер. Вот, кем ты должен стать. — Она так и не отвела взгляд от мистера Роуза.
— Нет, — мистер Роуз закричал, брызги слюны потекли по его губам. — Пожалуйста. Моя семья.
Мама рассмеялась.
— Мертва. Все они мертвы. Никого не осталось. Повеселился на Рождественском суде?
Он потряс головой
— Ч…что?
— Отвечай на мой вопрос. Ты повеселился на Рождественском суде?
— Я делал лишь то, что все…
Она ударила дулом пистолета ему по щеке.
— Я спросила: повеселился ли ты. Не все остальные.
— Я… я не помню. Пожалуйста, Ребекка.
Она ударила его в то же место, и он испустил вопль, но мужчины удержали его на ногах, пока кровь смешивалась с его слезами.
— Да, Суверен, я повеселился. Да.
— Помнишь мое Приобретение? Помнишь, что ты сделал с ней? Я до сих пор слышу, как она кричала, пока ты насиловал ее, причинял ей боль. Я знаю каждое твое слово, знаю, когда ты говорил ей «взять его» и называл ее шлюхой, когда ты утверждал, что она была пиздой, которая любила, чтобы ее трахали в задницу. Ты помнишь все это?
Мой желудок скрутило в узел, и я отвернулся. То малое количество еды, которое было во мне, вырвалось на поверхность и брызгами низверглось на пол. Прораб прыснул со смеху и отпустил мужчину.