Страница 15 из 18
«Общее количество жертв, понесенных Красной Армией на территории Западной Белоруссии и Западной Украины, составляет: убитых – 737, раненых – 1862, то есть в целом – 2599 человек <…>.
Перешедшая к нам территория Западной Украины вместе с территорией Западной Белоруссии составляет 196 тысяч квадратных километров, а её население – около 13 миллионов человек, из которых украинцев – более 7 миллионов, белорусов – более 3 миллионов, поляков – свыше 1 миллиона, евреев – свыше 1 миллиона <…>»[61].
Красная армия взяла в плен более 452,5 тыс. польских военнослужащих, в том числе войсками Белорусского фронта (с 17 по 30 сентября) – 60 202 (офицеров – 2066), Украинского фронта (с 17.9 по 2.10) – 392 334 (офицеров – 16 723)[62]. В число пленных, как оказалось позже, входили не только военнослужащие, но и полицейские, жандармы, и даже лесники – все, кто носил какую-то форму.
Командиры частей запрашивали, что делать с пленными, куда их отправлять. Транспорта для их отправки в тыл не хватало. На ст. Барановичи, забитой эшелонами с материальными средствами для войск, в октябре скопилось несколько эшелонов с пленными польскими солдатами и офицерами. С момента установления соприкосновения наших войск с германскими происходил неорганизованный обмен польскими военнопленными: немцы передавали их нашим войскам, зачастую отказываясь принимать таких же с нашей стороны. В последующем наше командование решило принимать от немцев столько пленных, сколько последние готовы принять от нас. Видимо, обмен пленными проводился с учетом их постоянного места жительства. Хотя отмечались случаи, когда поляки предпочитали сдаваться в плен немцам, нежели нашим войскам.
Советское командование, бросив против польской армии более 4,7 тыс. танков, имело возможность в реальных условиях проверить некоторые взгляды на их применение.
8. Заклятые «друзья» в Бресте
Однако отсутствие организованного сопротивления со стороны поляков и небольшой пространственный размах боевых действий не позволили на практике проверить теорию глубокой наступательной операции. Средний темп продвижения передовых танковых бригад в полосе Белорусского фронта составил 40–60 км в сутки, Украинского фронта – до 45 км.
Основные силы войск обоих фронтов действовали в походных колоннах. При этом зачастую пренебрегали разведкой маршрутов. Например, в 6-й тбр умудрились посадить в болото до 60 танков. В результате бригада опоздала с выходом в назначенный район на 12 часов. Служба регулирования не была налажена, как следует, попытки отдельных машин догнать свои части приводили к дезорганизации движения. Движение по дорогам осуществлялось в 3–4 ряда. Темп продвижения танковых частей по дорогам составил в среднем 8-10 км/час. Это привело к повышенному расходу горючего и масла.
В артполках на мехтяге разнотипные трактора, принятые от народного хозяйства, оказались в плохом состоянии. Уже на первых переходах многие из них вышли из строя. Недостаточное количество ремонтных средств.
Радиосвязь работала плохо, к тому же радиосредства имели малый радиус действий. В результате слабо организованного взаимодействия отмечались случаи стрельбы по своим войскам.
Много недостатков было отмечено и в вопросах материального обеспечения боевых действий состава. В связи с недостатком автоцистерн войска использовали обычные грузовые машины с бочками для горючего, которых тоже не хватало. Например, 15-й тк, укомплектованный авто-цистернами только на 18 %, смог поднять лишь 50 % горюче-смазочных материалов (ГСМ) и 25 % боекомплекта боеприпасов. Между тем, машины с ГСМ быстро отстали. Отстали и головные склады горючего. Забегая вперед, отметим, что все это повторилось с началом войны в июне 41-го.
Распорядительные станции и станции снабжения оказались забиты эшелонами (сказалась различная ширина колеи железнодорожных путей), и доставка войскам необходимых грузов была сорвана. Из-за отставания полевых хлебозаводов в некоторых соединениях возникли трудности в обеспечении личного состава хлебом. Пришлось обращаться в местные частные предприятия, использовать захваченные трофеи[63].
Выявленные недостатки и накладки во многом объяснялись слабой подготовкой войск, штабов и командного состава. При «двойном» и особенно «тройном» развертывании соединений и частей многие командиры, выдвинутые на одну, а то и две ступени вверх, не всегда соответствовали своим должностям. «Базовые» (их называли также соединениями первой очереди) и вновь созданные соединения потребовалось доукомплектовывать в срочном порядке, организовывать на ходу подготовку комначсостава к выполнению боевых задач, проводить хотя бы минимальное сколачивание частей и подразделений. Недочеты, прежде всего, касались вопросов управления войсками, организации взаимодействия и связи, боевого и тылового обеспечения.
Это коснулось и артиллерии. Так, вскоре выяснилось, что обеспечить в короткие сроки резко возросшее количество артполков орудиями, средствами тяги, автотранспортом и другим боевым имуществом, а также подготовленным личным составом трудновыполнимая задача. Например, вновь сформированный 350-й гап БМ РГК получил на вооружение 203-мм гаубицы Б-4 непосредственно перед отправкой в БОВО. При этом приемка орудий личным составом осуществлялась прямо на железнодорожных платформах. Большая часть командного состава полка новой для них матчасти и вопросов её применения не знала, не говоря уж о младших командирах и рядовых.
Степень боевой готовности вновь сформированных артполков к выполнению боевых (огневых) задач не соответствовала условиям современной войны. Поэтому от «тройчатки» пришлось отказаться. И уже со 2 сентября 1939 г. согласно плану реорганизации сухопутных войск приступили к переводу полков артиллерии РГК с тройного развертывания на двойное.
Тем не менее, наши войска получили пусть и ограниченный опыт ведения боевых действий, который необходимо было обобщить и сделать правильные выводы на будущее. Наметить меры, чтобы выявленные недостатки не повторилось при столкновении с более сильным врагом. Прежде всего, надо было продумать и отладить всю цепочку мероприятий по подготовке к боевым действиям, начиная с мобилизации (в том числе и скрытой), по своевременному приведению войск в боевую готовность, в том числе и в условиях внезапного нападения противника.
К сожалению, не все выводы из польской кампании оказались обоснованными. Так, в связи с выявленными громоздкостью и трудностью управления крупными танковыми соединениями было принято поспешное решение о расформировании имеющихся в Красной армии четырех танковых корпусов, а также стрелково-пулеметных бригад. Вместо них решили наращивать создание отдельных танковых бригад, которые «действовали лучше и мобильнее», но упразднив в них стрелково-пулеметные батальоны и сократив тылы.
Зима в 1939 году наступила необычно рано – в конце ноября ударили морозы, выпал снег. Для большой массы войск, скопившихся на присоединенной территории, не хватало казарменных помещений. Было решено рассредоточить войска, вышедшие к демаркационной линии. При этом руководствовались в первую очередь не оперативными соображениями, а наличием возможных мест размещения личного состава. 33-я сд, расположившаяся первоначально в Брестской крепости, была передислоцирована в г. Березу-Картузскую. Здесь находилась тюрьма для политических заключенных, переоборудованная поляками из казарм старой русской армии, известная чрезвычайно жестоким режимом. Теперь её вновь приспособили под казарменные помещения.
120-й гап РГК дошел до Бреста, но непосредственно в боях не участвовал – разрушать вражеские укрепления не потребовалось. В отношении размещения ему повело. Полк разместился в казармах бывшего польского уланского полка в 3 км западнее г. Пинск. Расположение подразделений в специально построенном поляками прекрасном военном городке не требовало от командования особых забот. Всех восхищала полковая баня для личного состава полка. Она представляла собой большое помещение, в котором на потолке были смонтированы в несколько рядов 50 душевых установок, на каждой из них имелся простейший рычаг, позволявший регулировать температуру воды. Для размещения семей командного состава предназначались два трехэтажных корпуса, квартиры в которых были оборудованы с невиданным для советских людей комфортом.
61
Оглашению подлежит: СССР-Германия. 1939–1941: Документы. С. 157.
62
Россия и СССР в войнах XX века. С. 184.
63
РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 235. Лл. 2, 3, 49.