Если это судьба

– В бокс, мне кажется, они пробрались через ворота, что ведут с озера, – сказала Вика, вслед за Смирновым выходя из леса на ведущую к станции дорогу. – Потому сторож их и не заметил.

– Я тоже думаю, что они проникли с озера. Потому что твой муж был осторожным парнем и должен был хоть что-то заметить, если они взломали внешнюю дверь. Такое ведь невозможно проделать совсем незаметно, если нет ключей. А у твоего мужа имелись все основания зорко следить за тем, что происходит вокруг.

– Я вот думаю: а не могли они сделать слепок с ключей, когда бывали у нас в гостях?

– Вряд ли Сагитов выпускал их из поля зрения, зная, что они собой представляют, Викуль. Да и ключи, наверное, не оставлял на виду?

– Нет, конечно. Но, знаешь, ключи у нас были не простые, какие-то очень замысловатые, а ворота, выходящие на озеро, управлялись еще и радиосигналом. Не так-то просто было их открыть постороннему человеку. Я даже не представляю, как им это вообще удалось.

– Ну, может, они как раз в этом деле специалисты, учитывая их криминальные наклонности?..

– Может быть, конечно. По крайней мере, квартирный замок они-таки взломали, хотя он тоже был у нас мудреный.

– Взрезали дверь болгаркой, если быть точным. Соседка твоя выглянула, услышав шум, а они ей сунули какие-то корочки, сказав, что из полиции. Она и ушла. Лишь потом спохватилась, что при полиции должны быть хотя бы понятые, а то и представители жилконторы. Она-то и вызвала настоящих полицейских. Да опоздала, взломщики уже сделали все, что хотели, и преспокойно удалились. Она даже их толком описать не смогла, потому что на их лицах было что-то вроде защитных очков, якобы от летящих искр. Лена тебе что, об этом не рассказывала?

– Нет. Да я и не спрашивала подробности. Зато тебе, как я погляжу, она отчитывается едва ли не за каждый шаг.

– Не отчитывается. Просто делится по-приятельски, зная, что меня это интересует.

– Смирнов… Не для протокола, как говорится. Скажи мне, вот чего ты так за меня уцепился? Тебе что, других баб вокруг мало? Таких, которые и встретили бы тебя приветливее, и проблем бы не создавали, какие я создаю.

– Баб не мало, – усмехнулся он. – Женщин не хватает.

– А в чем разница-то? Сиськи, что ли, не с той стороны растут?

– Ну, Викуль… – Смирнов на ходу обалдело взглянул на нее. – Умеешь ты порой загнуть…

– Стараюсь по мере своих скромных сил, – кивнула Вика, вдруг с удивлением заметив, что он, оказывается, выше нее ростом на целую голову. Клим был невысок, Вике было достаточно надеть каблуки, чтобы сравняться с ним. Зато как удобно было его обнимать… Милого, родного… И прижиматься щекой к его щеке…

– Разница в том, что некоторые дамы то, что мы собирались с вами сделать, даже за трагедию не сочли бы, – мрачно ответил Смирнов. – Как говорится, встряхнулись и дальше пошли. Не надо, только не распускай руки, Викуль! Я говорю сейчас то, что есть. Мы с друзьями знали немало таких. Или просто нам на них патологически везло? Не знаю. Но никто из нас даже подумать не мог, что твоя мать скорее предпочтет умереть, чем… Знаешь, она так и стоит у меня перед глазами. Немного таких на свете! И тем страшнее сознавать, что ты повинен в гибели одной из них. Так вот, что касается проблем, Викуль… Какие бы проблемы ты ни создавала, я буду их решать, пока это в моих силах. И потому, что ты – это ты, и потому, что ты – дочь такой женщины. Я просто преклоняюсь перед ней.

– А я ее любила, – насупившись, выдавила из себя Вика.

Дальше шли молча. Вика – пытаясь справиться с некстати нахлынувшими воспоминаниями, Смирнов – внимательно поглядывая вокруг. До станции добрались без приключений, никого не встретив по дороге. Сторожу Андрей предъявил временный пропуск. Тот с некоторым удивлением оглядел их с Викой, но ничего не сказал.

– Представляю, что он сейчас про меня подумал, – пробурчала Вика, шагая рядом со Смирновым к нужному боксу. – Не успела Клима похоронить, как уже во второй раз нарисовываюсь с другим мужиком…

– Не бери в голову, Викуль. Тебе что важнее, чужие мысли или своя правда?

Вика не успела обдумать ответ, потому что они подошли к боксу и она мысленно махнула на все рукой. Куда больший интерес для нее сейчас представляла лодка. Не такая ухоженная, какая была у них с Климом, и не столь современная, но – Вика теперь кое-что смыслила в этом – маневренная, и, наверное, на ходу хороша, если мотор не подкачает. Смирнов спустил лодку в док, помог Вике в нее взобраться. Она с брезгливостью покосилась на потемневшую скамейку, на которой топорщилась засохшая рыбья чешуя.

– Кто к своей технике трепетно относится, тот никогда ее в чужие руки не отдаст, Викуль. – Запрыгнувший в лодку Андрей, перехватив ее взгляд, смахнул чешую со скамьи за компанию с парочкой завяленных червяков. Вика отряхнула ее еще раз, после чего села на самый краешек. Смирнов завел мотор, и лодка, чуть задрав хищный узкий нос, понесла их к синеющему вдалеке острову, небольшому, но высокому, фактически к поросшей лесом скале, одиноко выступающей из воды. По мере того как они приближались, остров обретал цвета – между серо-синими тенями проступали светло-серые полосы слоистого каменного утеса, с отважно угнездившимися на крутизне, по-весеннему нежно-зелеными кустиками. И с соснами на вершине! Даже в пасмурный день чем выше, тем ярче светились их янтарные стволы, расходились ветки с густыми, пышными кистями длинных игл, поющих под ветром свою особую, с тихим присвистом песню. Глядя на приближающийся остров, Вика забыла и про чешую, и про червяков, постаралась забыть и про то, что у руля сейчас Смирнов, а не Клим. Это был их с мужем остров, их красота. И может быть, на самом деле нет здесь никакого тайника, а Клим просто любил это место? У Вики на ресницах дрожали слезы, когда она сказала Андрею:

– Возьми левее… Теперь чуть вперед. Вот это место. Видишь сосну напротив? Здесь.

Сосна над каменным обрывом начинала расти чуть ли не горизонтально, но потом изогнулась, вытягиваясь к небу. И напоминала Вике гордую лебединую шею. По ней они с Климом назвали этот остров – островом Лебедя. И, приехав сюда, целовались, взявшись за руки… Теперь Вика лишь тяжело вздохнула, отгоняя от себя воспоминания, от которых разрывалось сердце. Она сделает все для того, чтобы погубившие Клима подонки остались ни с чем! Что бы здесь ни оказалось, достаться им оно не должно!

– Викуль, а на каком расстоянии до острова вы останавливались, ты не помнишь? – прерывая затянувшуюся паузу, осторожно спросил Смирнов.

– Вот с этим сложнее, – вздохнула Вика. – Его я могу указать тебе только на глаз. Но не дальше, чем мы сейчас находимся. А если ближе, то ненамного. Где-то вот тут… – Она махнула рукой перед собой на прозрачную воду, ставшую темной от скрывающейся под ней глубины.

– Да… – Оставив лодку дрейфовать возле острова, Смирнов отметил что-то на карте, которую взял с собой. Потом вытащил мобильник, сделал звонок Лене, рассказал, как у них идут дела. Никаких помех сигналу не было. Потом, не довольствуясь данными карты, попытался замерить глубину дна эхолотом. В разных местах оказалось что-то от шести до десяти метров, мельче нигде не было – берега острова круто обрывались вниз.

– Соваться сюда без акваланга и гидрокостюма даже и думать нечего, – сказал он, убедившись, что отмелей нигде поблизости не наблюдается. – И не только потому, что воздуха не хватит донырнуть до дна, но еще и потому, что вода на глубине ледяная. В этом озере очень много ключей, и кто отважится спуститься вниз, рискует не выплыть.

– Ну, так не рискуй тогда, – разочарованно пожала плечами Вика. – Будем надеяться, что сладкая парочка, которая охотится за тайником Клима, тоже не сможет до него добраться.

– Я-то как раз смог бы. Но вот что касается твоего мужа… Викуль, он что, был опытным аквалангистом?

– Не знаю. – Она опустила руку за борт. Вода действительно оказалась ледяной даже у поверхности. – Я ни разу не видела, чтобы он нырял.

– А когда ты читала его досье, не помнишь, там нигде не указано, что он этим когда-нибудь занимался? Может, в армии?