Страница 47 из 88
- Подожди, скоро станет проще, - пообещала мне Ника, с которой мы снова встретились в комнате отдыха. К своему стыду я не сразу вспомнила о таком чудесном месте, довольствуясь нашей с Жюлем комнаткой.
По её бледному лицу такое сказать можно было с натяжкой, ну да она и не первокурсница, в прямо наоборот — выпускница. Точно как я в обычной школе. Бррр.
- Ты выглядишь не очень, - осторожно заметила я, уже привычно ловя проплывающее мимо блюдо с булочками.
- Еще бы, — легко согласилась Ника. - Мы с начала августа только и делаем, что практики сдаем, сил никаких нет. Зато потом только обычные занятия и дипломная работа — общая на группу и личная. С личной у меня вообще всё чудесно, да и группа у нас сильная, никто подвести не должен.
- А с теоретиком совместная? - я вспомнила про Жюля и наши с ним грандиозные планы. Удобно работать со своим напарником с другого факультета, что не говори.
- Нет, - Ника покачала головой, её хвост от резкого движения хлестнул её по лицу, и она поморщилась. - На самом деле редко, кто из практиков на самом деле дружит с теоретиками. Нас на первом курсе насильно сводят с этими заучками, чтобы мы не забывали о том, что одними действиями сон хороший не построишь, но отношения с ними не складываются. Мы с моим соседом смогли нормально прообщаться года полтора, не больше. А потом он принялся поучать меня, всё время нудел, что нужно сначала все обдумать, а потом создавать, словно мы архитекторы, а не сноходцы. И их карты — они же забивают ими любое помещение доверху!
Ника создала на руке крошечную бабочку, которая взмахнула крылышками и рассыпалась. Но вместо того, чтобы просто исчезнуть, каждая искорка стала еще более маленькой бабочкой, которые разлетелись по комнате отдыха, золотистыми брызгами оставаясь на подушках, с которыми сталкивались.
- Весь смысл в том, чтобы не знать, чем всё закончится, - Ника вытерла блестящие от золотистой пыльцы руки платком. - Если во всех снах появится логика, изменчивость мира падет, и это приведет к исчезновению любого смысла. Достаточно и упорядоченного реального мира.
Кивнула, не зная как относиться к этому признанию. Когда Вест рассказывал о том, что кто-то желает ввести этот мир в полный хаос, я была напугана и возмущена, но наоборот — абсолютный порядок, и это определенно меня пугало ничуть не меньше.
- Конечно, некоторые из нас близко дружат с теоретиками, мы часто работаем вместе, - продолжала Ника, видимо, в ответ на мое перекосившееся лицо. - Но обычно это не наши соседи с первого курса. Честно говоря, почти у всех моих знакомых в конце-концов в комнате остался кто-то один, и обычно это теоретик. Им неуютно здесь, в вневременной комнате отдыха, а вывести из комнаты не только его самого, но и все его карты для практика не так уж просто.
- Ты сказала «почти», - в голосе против моей воли проскользнули умоляющие нотки. Ничего себе, как я оказывается успела привыкнуть к Жюлю! А ведь прошло еще совсем ничего.
- Да, исключения тоже бывают, - легко согласилась Ника. - Но ты этим не заморачивайся. Самый сложный именно первый месяц. Потом вы разберетесь в преподавателях, и требованиях, переживете первую практику, и все пойдет проще.
- Первую практику? - эхом повторила я. Почему-то мне не понравился тон Ники. Такой нарочито небрежный, что у меня прямо сразу в голове зажглась красная лампочка.
- Ну да, - тон Ники стал еще небрежнее и она цапнула булочку с моего блюда и принялась её жевать с самым отвлеченным видом. - Скорее всего, первая практика будет у Мистера Совершенство. Или у ректора. У вас уже был факультатив Картины Георгиевны? Нет, не первая лекция, а её факультатив?
Я, и впрямь готовая вспомнить о первом занятии с ректором, закрыла рот и задумалась. Нет, с нами уже общался психолог Университета, мы уже окончательно обалдели от урока Эха, а Кошмарыча и вовсе видели каждый день а вот Картину Георгиевну до си пор не встречали. Она словно сквозь землю провалилась — ни в коридорах, где иногда словно из воздуха появлялись беседующие преподаватели, ни в столовой, ни в библиотеке она не попадалась. А в кабинет ректора, если таковой вообще был в Университете, нас не вызывали.