Четырехкрылые корсары

Разве исследования ростовчанина Миноранского не стали еще одним веским подтверждением обоснованности, справедливости, проницательности, точности заключений и выводов Фабра касательно осы, превратившейся почти в домашнее насекомое, в частого обитателя человеческого жилья?

Здесь ничего еще не сказано о фабровских исследованиях других ос, например филанта.

С этим любопытнейшим видом воздушных корсаров успешно поработали после Фабра многие, в том числе один из опытнейших исследователей поведения животных Нико Тинберген.

Встречи Тинбергена с филантом станут темой некоторых последующих глав.

В «Новой Бремовской библиотечке», много лет выходящей в ГДР, доктор Гюнтер Ольберг издал несколько книг: «Цветы и насекомые», «Болотные и водные растения», популярные книжечки об одиночных осах — аммофила и подалония. На воспроизводимой здесь обложке изображена оса-подалония, она забрасывает в шахтный ход, ведущий в гнездо, 7-миллиметровый камешек весом 0,3 грамма.

IV. ОСЫ СЕРГЕЯ ИВАНОВИЧА МАЛЫШЕВА

Глава 12

О журнале, издававшемся Сережей Малышевым, и о том, как выявляется призвание

Ни в одном перечне изданий, выходивших в конце прошлого века в России, не упомянут довольно необычно названный журнал «Из жизни русской природы Курского уезда». Редактировал и выпускал это издание четырнадцатилетний уроженец села Пузачи Сережа Малышев. Правды ради добавим: журнал выходил в единственном экземпляре, писанный от руки Сережей и им же иллюстрированный. Рисунки изображали животных.

Жаль, не сохранилось выпусков этой старой летописи юного натуралиста, как назвали бы Сережу теперь. Потому невозможно определить, что к жизни природы интересовало молодого редактора-издателя, какие именно растения и животные привлекали его внимание.

Впрочем, насколько можно судить по примерам других биологов, юношеские научные увлечения переменчивы. Профессор Карл фон Фриш всему миру стал известен благодаря расшифровке значения пчелиных танцев, представляющих информацию, наводящие сигналы пчел-разведчиц, их указания товаркам по улью, куда лететь за кормом, где находятся источники взятка. Этой теме — ориентировке пчел в полетах из гнезда к цветущим растениям и с кормом от растении обратно к гнезду — Фриш посвятил 60 лет исследований. А будучи ребенком и даже подростком он совершенно не проявлял интереса к медоносным пчелам. Зато его очень занимали птицы, а аквариумов у него было даже два: один — с морской водой, морскими растениями и животными, второй — с пресноводными. И позже, уже будучи студентом, Фриш все еще не думал о пчелах.

А вот Сергей Малышев уже в школе занялся и пчелами и осами, которых, как и других перепончатокрылых, продолжал изучать всю жизнь, хотя впоследствии ему доводилось по долгу службы заниматься и растениями, и птицами, и зверьем: бобрами, косулями, зубрами, пятнистыми оленями, маралами…

Но в центре внимания Малышева с детства, юности и до зрелых лет, до седой головы всегда были муравьи, пчелы — одиночные и общественные — медоносные, а также осы, тоже одиночные и общественные. И изучал Сережа, впоследствии Сергей, потом Сергей Иванович, наконец, профессор С. И. Малышев не столько строение тела и систематику, сколько повадки, нравы, образ жизни занимающих его родов и видов.

Совсем молодым человеком опубликовал Малышев в журнале «Естествознание и география» первую свою статью «Топографическая способность насекомых- о том, как насекомое возвращается из полета в свое гнездо. Вопрос в какой-то мере связан с темой профессора Фриша, но статья Малышева была напечатана в 1908 году, когда Фриш еще и не собирался изучать ориентировку медоносных пчел в их кормозаготовительных рейсах.

Если Аристотель и Линней пытались обнять мыслью все живое, Реомюр сосредоточился на мире насекомых, Фабр совершил следующий шаг вперед, углубившись в изучение разных видов из числа избранных им отрядов, то Малышев посвятил себя перепончатокрылым. И уж после него Фриш занялся одной стороной деятельности одного лишь вида перепончатокрылых — медоносных пчел…

Ученые все больше сужают поле зрения, но это не мешает важности их заключений широте выводов, значительности открытий. Когда серьезный естествоиспытатель продолжает изучать свои объекты или явления, наблюдает и осмысливает их, перемалывает добытые данные на жерновах мысли, то чем дольше годами, десятилетиями — он остается на месте, тем дальше продвигается вперед, чем дольше изучает одну проблему, тем более глубокие может делать из работы выводы. Особенно плодотворны эстафеты исследования, передаваемые из поколения в поколение.

Так и С. И. Малышев смолоду продолжил работы с пчелами и осами Дарвина, Фабра, Леббока…

Тема первого исследования Малышева особенно знаменита. Ею живо интересовался Жан-Анри Фабр, а рассказ его об опытах, напечатанный в первом томе «Энтомологических воспоминаний», отметил Дарвин. Дарвин даже отправил Фабру письмо со своими соображениями о природе привязанности некоторых насекомых к гнезду.

Письмо заканчивается советом и просьбой продолжать наблюдения, содержит план нескольких опытов, имевших целью «сбить насекомых с толку». Ос, пойманных при выходе из гнезд, Дарвин предложил заключать в темные коробочки и уносить на разные расстояния. Обвязанные шнурком коробочки быстро, сильно и долго раскручиваются в разных направлениях. Как скоро и будут ли вообще возвращаться в гнезда насекомые после такой, можно сказать сногсшибательной, встряски — вот что считал полезным выяснить Дарвин.

Фабр эти опыты провел, но уведомить Дарвина о результатах уже не успел. Впрочем, опыты не внесли ясности в вопрос. Отчеты опубликованы во втором томе «Энтомологических воспоминаний», и хотя Фабр продолжал исследования, проблема «чувства направления» осталась нерешенной.

Профессор Карл фон Фриш 60 лет назад начал исследования лётно-ориентировочного поведения медоносных пчел. Им сделаны в этой области выдающиеся открытия и показано, что так называемый «язык танцев» служит у лётных пчел сигналом о месте, где есть нектар или пыльца. У общественных ос открыты только зародыши «танца», еще не ставшие «языком».

Глава 13

О том, как С. И. Малышев использовал совет, данный Дарвином Фабру, и о том, чем различается зрительная память человека и насекомых

С. И. Малышев вернулся к предложению Дарвина и, стремясь проверить, существует ли у насекомых «чувство направления», пытаясь, в частности, выяснить, можно ли прервать и тем погасить это чувство, отказался от предложенных Дарвином Фабру способов «сбить насекомых с толку». Он применил для той же цели гораздо более сильное средство, подсказанное нашумевшими в те годы работами Порфирия Ивановича Бахметьева. Бахметьев показал, что под воздействием холода многие организмы впадают в анабиоз.

Однажды утром в конце апреля Малышев нашел на южном склоне оврага скопление гнезд одиночных пчел. То были Коллетес куникулярия (вот и снова мы сталкиваемся с этим явлением — плотно и густо населенные гнездовья одиночных перепончатокрылых). Солнце сильно грело, температура была 20–23 градуса. Коллеты усердно таскали цветень.

— Налево от меня на восточном склоне, — рассказывает Малышев, — блестела узкая полоса снега, не растаявшего на месте бывших заносов. С сеткой в одной руке, со стаканом в другой я расположился у норок коллетов. Один из них пронесся мимо у самой земли, потом вернулся и скрылся в норке. Я сейчас же прикрыл вход опрокинутым стаканом. Минут через пять хозяин вылетел и, конечно, попал в стакан, а отсюда я при помощи сетки пересадил его в стеклянную баночку. При такой технике ловли не касаешься насекомого руками, и, следовательно, нет опасности помять их. Улетевшие за цветенью коллеты довольно долго (20–30 минут) отсутствовали, у меня же был всего один стакан: поэтому за час или полтора удалось поймать только трех коллетов и одного галикта обутого (Галиктус кальцеатус). Гнезда пойманных насекомых были хорошо замечены, и отверстия их слегка засыпаны песком, засыпаны для сравнения также две-три соседние норки. Ловля кончена, надо было приступать к опыту.