Страница 97 из 100
— Да постой ты! — Виктор оттолкнул Фифи. — Где Вадик?
Вадим стоял в стороне и молча смотрел на брата.
— Вадька, смотри! — Виктор подскочил к нему и протянул горсть монет. — Мы все-таки нашли. Там, в пещере. Я тогда докопался, но потерял сознание. Мы теперь богатые, теперь…
Но Виктор не смог договорить, потому что Вадим вдруг с размаху двинул брату в подбородок, и он полетел на палубу.
Монеты сверкнули в воздухе, покатились по доскам под ноги ничего не понимающим французам.
— Эй, ты чего? — испуганно спросил Виктор, глядя на брата.
— Ты что делаешь, гад? — грозно спросил Вадим. — Как ты мог? Ты знаешь, какая у нее истерика была. Моли Бога, чтобы она с ума не сошла. Беги к ней она у тебя в каюте.
Виктор побледнел. Потом резко вскочил на ноги и бросился вниз…
Глава 55. Старые враги
В конференц-зале роскошного отеля в центре Парижа было людно. Корреспонденты всех крупных газет поспешили подъехать сюда пораньше, чтобы занять лучшие места.
Стояла обычная для таких случаев сутолока. Журналисты проверяли диктофоны, телевизионщики ставили камеры на штативы и тянули провода микрофонов к стоящим на небольшом возвышении столам, за которыми должны были расположиться виновники события.
Через некоторое время все было готово. Молоденькая девушка-секретарша поставила на столы три таблички с именами и несколько бутылок «Кока-Колы».
Никто из присутствующих толком не знал, кто именно будет отвечать на вопросы. Не было точно известно и то, что послужило поводом для пресс-конференции. Просто уже несколько дней по Парижу ходили туманные слухи о каком-то гигантском кладе, вроде бы найденном где-то в Полинезии.
И вот, наконец, на сцене появились Виктор, Вадим и Фифи. Все зааплодировали.
Фифи первой взяла слово:
— Уважаемые дамы и господа! Меня зовут Фифи Брассанс. Мы собрали вас, чтобы внести ясность в вопрос о сокровищах, обнаруженных членами нашей организации. Я имею в виду Гринпис. Прежде всего, я хочу поблагодарить вашего коллегу из телекомпании Си-Эн-Эн Теда Бакстера, присутствующего здесь, который сумел сохранить тайну по личной просьбе главнокомандующего военно-морских сил Франции. Это было необходимо для того, чтобы обезопасить клад во время транспортировки во Францию.
Все повернули головы направо, где стояла камера с надписью «Си-Эн-Эн». Рядом сидел тот самый комментатор, который вел прямой репортаж с борта «Рейнбоу Уорриор II». «Эх, ты!» — выражали лица журналистов. Однако, как всегда улыбающийся Тед Бакстер, не моргнув глазом, встал и кивнул Фифи.
— …Итак, — продолжала она, — теперь я предоставляю слово нашему коллеге из России, которому мы, собственно, и обязаны тем, что обнаружен один из самых больших кладов в истории Франции.
Журналисты снова захлопали. Виктор встал, откашлялся и начал свой рассказ:
— Ну, значит, так. Попали нам в руки с братишкой как-то раз дневники одного купчика, которого в двадцатом году расстреляли большевики…
Вадим в это время перешептывался с Фифи.
— Слушай, — говорила она, — а что ты сделаешь со своей долей?
Музей восстановлю. Дом куплю. А то нам с Виктором в старом тесновато будет. Он, вроде, на Наде жениться собрался. А у нее сын есть, Миша.
— Ну а ты как, насчет жениться? — Фифи кокетливо повела плечиком.
— Я-то? Можно и жениться.
— А на ком, если не секрет?
Но продолжить этот разговор им не удалось.
Сзади к Вадиму подошла секретарша и положила перед ним свернутую вчетверо записку, на которой значилось: «В. Кротову».
— Как ты думаешь, — спросил он у Фифи, вертя записку в руках, — это мне или Вите?
— А какая разница? — удивилась она.
— И то верно, — пробормотал Вадим, разворачивая записку.
В ней крупным, размашистым почерком было написано:
«Срочно нужно поговорить. Поднимись в 504-й номер. Н.»
— Это, наверное, от Нади. Тогда, скорее всего, эта записка для Вити. Но его сейчас беспокоить нельзя.
Виктор как раз подошел к самому интересному — как он, задыхаясь в пещере, откопал-таки клад.
— Ну ладно, — сказал Вадим Фифи. — Пойду посмотрю, в чем там дело.
Он вышел из зала и отправился к лифтам. И тут ему в голову пришла неожиданная мысль: «Но ведь Надя живет не в 504-м номере. Интересно…»
Он еще раз развернул записку.
«Да и почерк вроде не ее…»
Виктор поднялся на пятый этаж и отыскал нужную дверь. Надо сказать, что она отличалась от всех остальных, — была снабжена специальным переговорным устройством.
«Наверняка, это какая-то ошибка», — подумал Вадим и все-таки постучал.
— Кто там? — раздалось из динамика.
— Это… э-э… Кротов.
— Заходи!
Вадим вошел и очутился в шикарном номере, обставленном дорогой мебелью. У дверей стояли два дюжих охранника в черных костюмах.
А в большом мягком кресле в глубине комнаты, завернувшись в домашний шелковый халат, сидел не кто иной, как Роман Наливайко собственной персоной!
Вот уж кого не ожидал увидеть здесь Вадим! От неожиданности он несколько секунд не мог вымолвить ни слова.
Зато Наливайко остался весьма доволен произведенным эффектом. На его круглом лоснящемся лице расплылась широкая улыбка.
— Ну что, друг ситный, не ожидал?
Вадим молчал. Наливайко усмехнулся, встал с кресла и подошел к Вадиму.
— Вижу, что не ожидал. А я вот сюрприз решил сделать.
«Да уж, сюрприз», — промелькнуло в голове у Вадима.
Появление здесь Наливайко, конечно же, не сулило ничего хорошего.
— Ну, чего ты молчишь, как воды в рот набрал? Или не рад мне? А, Витюня?
«Ага, — подумал Вадим. — Значит, я был прав. Он вызывал Виктора».
— Ну, здравствуй, Рома, — сказал он как можно развязнее.
Наливайко, к счастью, не заметил подвоха. Братьев сейчас трудно было отличить друг от друга — оба загорелые, обветренные, просоленные.
— А ты загорел. Что в Полинезии-то, тепло?
— Даже жарко, Роман Макарович.
— Ого, — удивился Наливайко. — Стоило в Париж тащиться, чтобы сподобиться услышать, как старый дружок по имени-отчеству величает. Ц-ц-ц-ц. — Он довольно долго качал своей стриженной головой и цокал языком.
— Ну, я думаю, — наконец не выдержал Вадим, — что ты не за этим сюда приехал.
— Ну, отчего же, — ухмыльнулся тот. — Чтоб на хорошего человека посмотреть, не жаль и на край света отправиться. Друга проведать, опять же…
— Да не томи ты, Рома, — взмолился Вадим. — Говори, зачем звал?
Но тот продолжал издеваться.
— Ай-яй-яй, Витюня, нехорошо. — Он снова покачал головой. — Нехорошо. Я, можно сказать, на всех парах да на край света, а ты… Вон, — он кивнул на стоящий в углу накрытый столик, — горилки тебе привез, сала домашнего… Вез, хотел порадовать. Пойдем-ка выпьем с тобой…
— Нет, Рома, не могу. В другой раз.
Наливайко пожал плечами.
— Ну, как хочешь. Насильно мил не будешь. Тогда просто так посиди, за компанию.
— Да мне вниз пора, в зал… — Он повернулся и собрался идти к двери. Наливайко еле заметным кивком подал знак охранникам, и те, взяв Вадима за плечи, усадили его за стол.
— Ты же знаешь, Витек, — сказал Наливайко, откупоривая бутылку «Столичной» и накладывая себе на тарелку маринованных опят. — Ты же знаешь — я не люблю, когда от моих приглашений отказываются. Сразу на душе становится тоскливо.
«Что же ему надо?» — думал Вадим.
Наливайко устремил на него пронзительный взгляд своих маленьких поросячьих глаз.
— Эх, Витюня, Витюня, — вздохнул он. — Знаю, о чем ты сейчас думаешь. Уйти поскорей отсюда хочешь. Нет бы посидеть со старым другом, поговорить.
— Не друг ты мне никакой, Рома. Ты это и сам прекрасно знаешь. Уж поговорили…
— Зря ты, Витек. А я ведь соскучился без тебя. Когда ты из Спасска слинял, все беспокоился… Хорошо, добрые люди нашлись, подсказали, где тебя искать. Да тут еще мальчишечка заболел…
Вадим насторожился.
— Какой мальчишечка?
— Да Миша, Надин сынок. Вы-то его больного на бабку старую кинули, а сами по Полинезиям шляться поехали. Ну я его к себе и забрал. Заботился, ухаживал за ним.