Страница 40 из 94
Этот момент близости был полон тоски и страха потери.
Ум Винн внезапно запутался в двух воспоминаниях: этой памяти Николаса и…
Очень давно, уверенная в том, что никогда больше его не увидит, она бросилась на шею Оши. Она отодвинула это воспоминание, чтобы удержать себя в руках и не отдернуть руку от лапы Тени.
— Мы были слишком молоды, — продолжал между тем Николас, — и слишком глупы. Я был никем… приемный сын Хранителя без денег и звания. Я не должен был позволить этому случиться.
Воспоминание о том, как он целовал Шери, продолжалось, его руки опустились на её талию, и страсть погасила боль воспоминаний Винн.
Внутри воспоминаний Николаса распахнулась дверь, и память об Оше, к облегчению Винн, разрушилась.
В дверном проёме стоял высокий мужчина средних лет с чёрными волосами, одетый в прекрасное, темно-бордовое одеяние из бархата. Его глаза поражённо расширились, а затем ярость проступила на его резком лице.
— Мы никогда не думали… — Николас прервался, — что однажды ночью ее отец, тогдашний герцог, вломится к нам… Он нашел нас, когда…
Винн резко отдёрнула руку от лапы Тени, когда память показала кровать в комнате. Молодая девушка привстала в темноте, натягивая до подбородка толстое стеганое одеяло.
Винн пришлось перевести дыхание, чтобы снова заговорить.
— Он отослал тебя прочь? — спросила она.
Это не имело смысла. Если Николас был отослан только из-за этого, почему он так боится возвращаться? Прошло много лет, и теперь в герцогстве правит Карл.
— Нет, — все еще смотря в землю, Николас покачал головой. — Герцог устроил брак для своей дочери — для моей Шери — с богатым местным бароном, который был старше ее вдвое.
— Брак? Сколько лет ей было?
— Нам обоим было шестнадцать, но среди дворян нормально выдавать женщин-наследниц замуж в этом возрасте, чтобы усилить союзы и поддержать… чистоту родословных.
Винн похолодела на лёгком ночном ветерке. Дни неограниченной монархии в Витени давно прошли, но все еще были дворяне, которые цеплялись за старые традиции.
— Она и я решили бежать, — говорил между тем Николас. — Карл был на два года старше и имел доступ к деньгам, он написал нам дорожные письма на проезд. Он не хотел, чтобы Шери и меня заставили жить так. Он помог нам выскользнуть из замка. Он собирался отправить нас подальше и утрясти это дело. Но… каким-то образом, его отец узнал и поехал за нами.
Глаза Николаса замерцали, и Винн, стиснув зубы, снова дотронулась до лапы Тени.
Николас бежал по ночному лесу, крепко держа за руку Шери, а юноша с иссиня-черными волосами, очень похожий на свою сестру, нёсся впереди. Винн слышала, что они отчаянно задыхаются. Ей не пришлось представлять их страх быть пойманными, поскольку она чувствовала его.
Впереди из-за деревьев вылетела лошадь.
Юноша остановился. Прежде чем Николас смог отпрянуть, герцог соскользнул с лошади с длинным кинжалом в руке.
«Ты — неблагодарная гадюка! — закричал он на Николаса. — Это твоё спасибо за жизнь в моем доме… разрушить жизнь моей дочери и устроить скандал в моей семье?!»
Он шагнул прямо к нему, и Шери, вырвавшись, заслонила Николаса собой. Тот в панике схватил ее и попытался задвинуть себе за спину. На мгновение он потерял из виду старого герцога. А затем Николас увидел, как широко распахнулись глаза Шери. Она закричала: «Карл! Нет!»
Николас обернулся, все еще пытаясь удержать на месте Шери.
Карл и его отец катились по земле. Раздался влажный, булькающий звук, и юноша откатился в сторону. Он вскочил на ноги, но его отец, скрючившись, остался лежать.
«Что ты наделал?! — кричала Шери. — Карл! Что ты наделал?!»
Старый герцог не двигался. Его глаза и рот были безвольно открыты. Карл застыл на месте и лишь дрожал… в его руке был окровавленный кинжал.
Винн снова пришлось отпустить Тень, чтобы ничем себя не выдать, а Николас прижал ладони к лицу.
— Когда отец Шери догнал нас… — прошептал он. — Я думаю… Мне кажется, он хотел убить меня. Карл попытался остановить его, но…
— Он убил своего отца?
— Нет, — Николас отрицательно замотал головой. — Старый герцог упал на свой кинжал. Это был несчастный случай.
Винн смерила Николаса немигающим взглядом. В его воспоминаниях она видела только, как Карл встаёт с кинжалом в руке. Что действительно произошло в тот момент, когда Николас стоял к ним спиной? Любая история о смерти старого герцога, которая была рассказана оставшимся в замке, была, по крайней мере, наполовину ложью.
Но Николас, казалось, действительно верил, что это был несчастный случай, когда сын попытался помешать отцу совершить убийство.
— Все изменилось, — прошептал он. — Это была моя ошибка, не Карла. Моя попытка… действительно разрушила жизнь Шери. Карл сказал мне бежать, но Шери не могла уехать со мной. Только после того, как добрался до Гильдии, я узнал, что мой отец и Карл устроили меня туда. С тех пор, как уехал, я не получил и весточки от Шери.
Николас закрыл глаза и резко наклонился к своим коленям.
— Как я могу посмотреть ей в глаза… или Карлу? Как я могу спать там и есть за одним столом с ними, зная, что я был причиной всего этого?
Винн не знала, что сказать. Этот рассказ был страшнее, чем она ожидала, наблюдая за тем, как Николас реагирует на возвращение домой.
— Твой отец любит тебя? — спросила она.
Он поднял на неё взгляд, на его лице читалось потрясение:
— Конечно!
— Он будет там, я буду там, — произнесла Винн. — И я ничем не выдам, что знаю об этой тайне.
Николас не ответил, но его напряженные плечи немного расслабились. Вдруг Тень заскулила и гавкнула, и Винн подняла взгляд.
К ним шёл Чейн, возможно, чтобы помочь с палатками. Он, нахмурившись, осмотрел сверху вниз их троих, сидящих на земле, и спросил:
— Все хорошо?
Винн заметила, что небо на востоке начинает светлеть. Они должны были обустроить укрытие для Чейна.
Она кивнула в ответ на его вопрос и начала разворачивать холст.
Если бы не Тень, она не узнала бы всю правду даже от Николаса. Что-то большее, возможно, случилось той ночью. И не было никаких известий о том, что произошло с тех пор в его бывшем доме.
Следующей ночью, как только Чейн проснулся в сумерках, Винн вынудила всех отправиться в путь. Если они действительно доберутся до герцогства сегодня вечером, она не хотела прибыть слишком поздно.
Небо еще не почернело окончательно, когда Чейн, как обычно ведя фургон, посмотрел вперед:
— Я вижу предместья деревни.
Винн не смогла разобрать в потёмках ровным счётом ничего.
— Это Пероуж, — тихо сказал Николас из фургона. — Первое поселение вдоль дороги. Где-то через лигу будет деревня Беауми у самого замка.
— Деревню назвали в честь рода? — спросила Винн.
— Да, как и крепость, — ответил Николас, его голос звучал напряженно. — Возможно, когда-то так называлось что-то еще, но линия Беауми не прерывается уже больше двухсот лет.
Фургон вдруг резко покачнулся, и Винн схватилась за край скамьи. Чейн натянул вожжи, придерживая коней, поскольку правый из пары шарахнулся, почти стащив фургон с дороги. Чейн прошипел приказ остановиться и сильнее натянул вожжи.
Винн бросило вперед. Она была вынуждена схватиться за скамью обеими руками, но кто-то, удержав заднюю часть ее плаща, остановил её падение.
— Что это было? — спросила она.
Когда девушка повернулась к Чейну, он с негодованием смотрел за её спину. Ее одежду отпустили, и она поняла, кому предназначался тот взгляд.
— Заяц, — произнёс Оша.
Тень с другой стороны от Винн завозилась и низко зарычала. Прежде чем Винн смогла что-то спросить, Оша прошептал на ломаном нуманском:
— Что-то не так… И Тень это понимает.
Винн обрадовалась бы тому факту, что Тень всё же начала терпеть Ошу, так как они тесно сгрудились позади неё, но загривок Тени встал дыбом, и Винн посмотрела вперед. Правда, сначала она не увидела ничего, кроме дороги.