Страница 35 из 94
— Куда он пошёл? — спросил Оша на родном языке. Возможно, слишком резко. — Что он делает?
— Охотится для себя, — ответила она, придерживаясь белашкийского.
Оша понял, что это не совсем правда.
Она шагнула ближе, смотря на рыбу, которую он держал:
— Николас уже спит. Я приготовлю всё, но одну придётся оставить ему, пока он не проснётся. Свою я разделю с Тенью.
Благодарный за то, что она сосредоточилась на повседневных делах, Оша кивнул. Пока она разжигала походный костер, он почистил и выпотрошил рыбину, а также подготовил «вертела» — тонкие зеленые ветки без коры. Он передал почищенную рыбину ей, и она пристроила ее над огнем, а Оша занялся остальными.
— У тебя всегда получалось ловить рыбу, — произнесла она.
Он поднял взгляд и ответил по-эльфийски:
— Это не трудно.
— Для тебя, — она смотрела в сторону фургона, но словно не видела его.
Его изогнутый лук стоял прислонённым к бортику вместе с колчаном.
— Ты стал хорошим лучником. Но этот лук не анма… — она осеклась.
Оша вернулся к чистке рыбы. Ну да, это не лук анмаглаков, который собирается из частей, до поры до времени скрытых под серо-зелёным плащом. Он больше не владел таким.
Он рассказал ей большую часть своей истории до того, как он оставил свой народ. Но он не был уверен, что это принесло ей пользу. И ничего не исправило для него.
— Почему ты уехал? — спросила она, но затем её голос дрогнул. — Почему ты прибыл сюда… вместе с Бротаном… после того, что он сделал и… По каким причинам вы втянули в это Леанальхам?
— Чего ты хочешь?! — рявкнул он, не на шутку взбешённый. — Я и так рассказал тебе о своём позоре, и, тем не менее, ты требуешь от меня большего?
Ее лицо осталось спокойным, но она немного отшатнулась:
— Да. Я хочу это знать.
Полностью разбитый, он позволил себе мысленно вернуться к той ночи, когда его судно пришло в Гайне Айджайхе.
— Когда я покинул судно и почти вышел из доков, то увидел, что Бротандуиве стоит там на песке… и ждёт меня! Именно он вынудил меня ответить на вызов, что послали хейнасы! И после всего этого он спокойно стоял и ждал меня! Но прежде чем я смог проклясть его имя, я услышал чей-то крик… Посмотрев в сторону, я увидел, как на Леанальхам нападают трое из моей касты, — он прожёг взглядом потрясенное лицо Винн. — Да, они напали на нее. Один из них схватил её и вскинул на плечо, — он покачал головой. — Они были готовы причинить боль своему сородичу, беззащитной девушке.
— Почему? — выдохнула Винн.
— Из-за Бротандуиве! В то время я этого не знал, но несколько верноподданных убили Глеаннеохкатву. В отместку греймазга попытался отнять жизнь Вельмидревнего Отче. Это заставило верноподданных впасть в безумие. Они собирались взять Леанальхам в заложники и использовать ее против Бротандуиве.
Рот Винн приоткрылся:
— Анмаглаки убили Глеанна? О, бедная Леанальхам… Почему они сделали это?
Оша остановился. Он не смог заставить себя сказать ей, что старый целитель был убит из-за тетради, что Винн послала греймазге — тетради, которую Вельмидревний Отче отчаянно хотел заполучить, поскольку полагал, что там была информация о первом шаре.
— Глеаннеохкатва был инакомыслящим, — твёрдо ответил он, вместо того, чтобы сказать ей всю правду. Он надеялся, что она прекратит допрашивать его. У него тоже были вопросы, на которые она должна была ответить.
— Так, на Леанальхам напали на берегу?
— Я пошел спасать ее, и… мне пришлось принять помощь греймазги, поскольку я не мог справиться сразу с тремя да ещё без оружия. Греймазга ранил их, прежде чем я добрался до того, что нёс Леанальхам. Как только она оказалась у меня в руках, Бротандуиве отогнал противников. Но к тому времени… всё было уже бессмысленно, — каждый шрам на теле Оши вспыхнул обжигающей болью, будто подожженный памятью, когда он поднял глаза на Винн. — Леанальхам теперь значилась как враг Вельмидревнего Отче, и тот своей ложью заклеймил её врагом всего нашего народа. И меня, после нападения на анмаглаков вместе с греймазгой, тоже.
— Так вот почему вам пришлось бежать, — прошептала Винн. — Из-за твоей касты, из-за вашего народа.
— Из-за Бротандуиве! У него была новая цель — охотиться на тех, кто выслеживает Магьер и Лиишила, и убивать их. Покидая свою родину, я присоединился к греймазге, а позже… у меня не было выбора, кроме как помогать ему, поскольку я должен был защитить Леанальхам.
Оша затих, лениво повернув рыбу на вертеле — но Винн не сжалилась над ним.
— Что произошло во время путешествия… на мою родину?
Он не смог заставить себя посмотреть на нее. Ему потребовалась почти минута, чтобы выговорить одно слово, но вскоре они полились потоком…
Оша вместе с Леанальхам следовал за Бротандуиве, который каким-то образом достал им проезд на корабле Ан’Кроан, плывущем в человеческие воды. Если бы команда знала, что натворил греймазга… но они ничего не знали. А кто из его сородичей отказал бы в помощи анмаглаку, уже не говоря о великом Бротандуиве, греймазге, мастере тьмы и безмолвия?
Его народ был благодарен анмаглакам за их службу и защиту. Поэтому команда легко поверила словам Бротандуиве. Корабль отвёз их вдоль оконечности материка на юг, во Внешний залив у Белы, столицы человеческой страны Белашкия. То плавание не было лёгким.
Оша ещё не полностью оправился от ожогов и почти всё время оставался в каюте, поскольку Леанальхам не выходила оттуда, даже чтобы поесть. Каждый раз отправляясь за едой и водой, по возвращении он видел панику в ее глазах, будто она боялась, что он может не вернуться. Кроме того он заметил, что она вздрагивает, когда он зовёт ее по имени.
Прошло немало времени, прежде чем Оша заподозрил, что это вызвано чем-то большим, чем потерей дома, Сгэйльшеллеахэ, а затем ещё и Глеаннеохкатвы, но не стал давить на нее.
Некоторых вещей от него никто не требовал — но он их делал. Так Оша заботился не только о нуждах Леанальхам, но и старался облегчить ее боль. Но все же, несмотря на это, Бротандуиве настоял на том, чтобы ему дали осмотреть «дары» Оши — как он называл их — от хейнасов и черного сейильфа.
Леанальхам с тревогой переводила взгляд с него на греймазгу, а Бротандуиве потребовал, чтобы Оша рассказал ему о произошедшем в огненной пещере.
Оша не произнёс ни слова. Тогда греймазга взял меч и покинул каюту, в которой они жили втроём. Ошу не заботило, увидит ли он когда-нибудь снова эту человеческую вещь, отрезавшую его от желанной жизни в служении своему народу.
Вернулся Бротандуиве без меча… и принёс его только через пять дней. Он протянул его Оше.
Прут рукояти теперь терялся в желтовато-коричневой, гладкой и мерцающей древесине, из какой был и этот живой корабль их народа, что сейчас вёз их, — первенеан. Ту же древесину использовали для изготовления рукоятей ножей-косторубов анмаглаков, хотя их не всегда выращивали из кораблей. В придачу рукоять была плотно обернута кожаными ремнями, чтобы рука не скользила.
— Он твой, — объявил греймазга. — Хейнасы сделали его для тебя. Ты должен научиться использовать его… хотя тут я не могу стать учителем для тебя.
Оша не хотел иметь ничего общего с этой проклятой вещью. Он касался меча, только чтобы завернуть в ткань, и тут же убирал подальше. Несколько раз он думал выбросить его за борт, но всегда останавливался, неспособный сделать это.
Как только судно достигло Белы, Бротандуиве узнал, что команда, охотящаяся на Магьер и Лиишила, уже отправилась в путь.
Потребовалось два дня, чтобы найти проезд и сесть на человеческий корабль, отплывающий на центральный континент. Оша не хотел отправляться с Бротандуиве, но одна мысль том, что Леанальхам окажется в каком-то иностранном государстве только с неверным греймазгой, была невыносима. Даже если теперь он не может заботиться о ней как о сородиче, по крови она была последней из семьи его йоина.
Он всё пытался найти другой выход, кроме как увезти её на чужой континент.