Страница 96 из 116
— Старшие мои, что-то дивное произошло на этой поляне. Посмотрите-ка внимательно, что это за кости?
Соскочил Сослан со своего коня, выбрал человеческие кости, потом собрал лошадиные и тоже положил их отдельно, подобрал и собачьи кости, и кости кабана. Из человеческих костей сложил он скелет великана и сказал:
— А теперь я буду просить Бога, чтобы предстало перед нами это чудесное существо таким, каким оно было в свое время!
— Зачем? — сказали ему его спутники. — Разве он нам зачем-нибудь нужен?
И Сослан ответил:
— Покоя мне не будет, если я не увижу, что это был за человек. — И он стал просить: — О Бог богов! Оживи этого человека, только чтобы не было у него ног ниже колен и чтобы глаза его ничего не видели.
Сразу после этих слов череп заколебался, потом приросли к нему все остальные кости, покрылись они мясом и кожей, и человек ожил. Только не было у него ног ниже колен — потому не мог он ходить, и не было глаз — и потому он ничего не видел.
Зашевелился великан, сел, потянулся. Нарты дивились на это чудо. Великан услышал, как они разговаривают, и спросил:
— Кто вы такие? Какие вы?
— Мы люди! — ответили они.
— А какой вы человеческой породы? — спросил великан.
— Мы нартские люди! — ответил Сослан.
Тогда великан спросил:
— Вы и есть знаменитые нартские люди?
— Да, это мы! — ответили они.
— А Урызмаг среди вас? И Хамыц тоже здесь? И Сослан тоже? Батрадз, он тоже здесь?
Нарты со всех сторон стали спрашивать великана:
— Откуда ты знаешь о нас?
И великан ответил:
— А я от предков слышал, что появится нартский народ и населит он многие местности, и будут эти нарты храбрыми, мужественными людьми, и покажут они себя один по-одному, другие по-другому.
Рассказывая, поднялся великан во весь рост и обратился к нартам:
— Если вы меня оживили, то почему не вернули мне ноги ниже колен, чтобы мог я ходить, и глаза, чтобы видеть?
— Такие уж мы люди, — ответил Сослан, — решаем сразу. И о чем ты просишь, тому не бывать.
Тогда великан сказал Сослану:
— Дай мне свою руку, я пощупаю, какова ваша порода. Сослан хотел было подойти к нему поближе, но дыхание великана было так отвратительно, что Сослана отбросило назад.
— Куда ты делся? — спросил великан.
— Из твоего рта мертвечиной пахнет, и потому нет у меня желания подойти к тебе ближе.
— Тогда подойди ко мне сзади.
Сослан подошел к нему со спины и подал ему свою руку. Великан ощупал кости его запястья и говорит ему:
— Что это у вас такое мелкое сложение? Скажи, а чем вы питаетесь?
— Хлебом и мясом диких зверей, — ответил ему Сослан.
Великан махнул рукой и сказал:
— Жалкая у вас участь, если вы живете такой никчемной пищей! Скоро, видно, ваша погибель придет. Огонь у вас есть?
— Есть, — ответил Сослан и спросил:
— А вы чем кормились?
— Мы кормились охотой и соком земли, — ответил великан.
— А как же вы добывали сок земли?
Засучил тут великан свой рукав до самого плеча и запустил руку в землю. Выгреб он полную горсть земли и сказал Сослану:
— Подставь свою ладонь.
— Подставил Сослан свою ладонь, сжал великан в кулаке землю, и жирный сок земли закапал в ладони Сослана и сразу наполнил их.
— Ну, теперь вылижи это, — сказал великан. Сослан вылизал то, что наполнило его ладони, — и сок земли, подобно жирному мясу, сразу ударил в его сердце. И так насытился сразу Сослан, что показалось ему, будто он объелся.
— Теперь тебе не захочется есть целую неделю, — сказал великан. — Только пить будешь время от времени. Сослан спросил великана:
— А ты из какого людского рода?
— Я из уадмеров, — ответил великан.
Сослан спросил:
— Тогда как же ты сюда попал?
— Вот в этом тростнике залег большой кабан. Молва о нем слышна была далеко. Приходили, бывало, охотники, пытались взять этого кабана, но он их пожирал. Я тоже прослышал о нем и пришел испытать свою силу. Прискакал я на коне, и были со мной две мои гончие собаки.
Выгнали собаки кабана из тростника — и прямо на меня! У меня в руках был аркан, но кабан толкнул моего коня и раскидал собак. Я только и успел ударить его один раз дубиной, как он ударил меня по ногам. Хоть я и переломал ему ребра, но повалился вместе с лошадью.
— А как убивали вы зверей? — спросили нарты. — Покажи нам это.
— Покажу, — ответил великан. — Мы ловили зверей арканом, потом убивали камнями. Пусть кто-нибудь из вас отойдет подальше.
Сослан отошел подальше. Тогда великан взял большой камень и спросил:
— Где ты?
— Здесь! — откликнулся Сослан, а сам отскочил в сторону.
Бросил великан камень и попал в то место, где раньше стоял Сослан. Бросил еще камень, побольше, и опять окликнул Сослана:
— Куда ты делся? Неужто не попал в тебя мой камень?
— Не попал, потому что я увильнул, — ответил Сослан. И спросил его: — А какими играми вы забавлялись в ваше время?
— Стоит ли вон там высокий курган? — спросил уадмер.
— Да, стоит, — ответил Сослан.
— Так вот заберись на его вершину, и я покажу тебе наши игры.
Взошел Сослан на вершину кургана, крикнул уадмеру: — Я здесь! — но тут же сбежал с кургана.
Вырвал великан самое большое дерево и швырнул его на вершину кургана. До самого основания разворотило дерево этот курган, и землю разнесло во все стороны.
Тут спросил уадмер у Сослана:
— Эй, где ты? Неужели я не попал в тебя?
— Не попал, — ответил Сослан, — я в сторону увильнул.
— Увильнул? — спросил уадмер. — А что это значит: увильнул? Мы этого не знали. Может быть, вы из породы чертей?
Тогда снова помолились нарты.
— О, Бог богов! Преврати его снова в то, чем он был. — И тут же исчез уадмер, только череп его величиной с большую пещеру остался лежать посредине равнины.
А нарты вернулись по домам, стали опять весело жить, сладко есть и рассказывать о чудесах, которые видели, и об удивительных делах, которые совершили.
Нарт Уархтанаг прожил до старости без жены. И решили молодые нарты: нет у Уархтанага наследников, нужно женить его. А если он и теперь не захочет жениться, убить его камнями.
Кто-то передал эти слова Уархтанагу. А Уархтанаг дал смолоду обет безбрачия. Когда услышал он, чего хотят от него молодые нарты, он сказал:
— О Бог, я же решил, что до смерти не женюсь. Как же мне быть? Жениться — так я нарушу обет, а не жениться — так я все-таки прожил среди нартов в почете. И если предадут они меня позорной смерти, то этот позор навеки останется на моем имени.
Молодые нарты прислали к Уархтанагу выборных своих людей, и те сказали ему:
— Уархтанаг, ты среди нартов прожил почетную жизнь, но нет у тебя потомства, нет наследника, и мы хотим, чтобы ты женился.
Уархтанаг не стал возражать и ответил выборным людям:
— В пятницу будьте наготове! Я скажу вам, к кому надо идти свататься.
В пятницу молодые нарты собрались у Уархтанага, чтобы ехать за невестой. Уархтанаг разделил их и расставил по порядку. Отдельно — фандыристов и отдельно — плясунов, наездников — отдельно и певцов — отдельно. В таком порядке построил он свадебный поезд.
Двинулись под звуки фандыров. Дочь стальноусого Хамыца, услышав свадебную музыку, выглянула с седьмого яруса родовой башни.
Уархтанаг и раньше поглядывал на дочь стальноусого Хамыца, а когда сейчас увидел ее, то сказал своим дружкам:
— Поворачивайте, солнышки мои, своих коней в дом стальноусого Хамыца.
И свадебный поезд въехал во двор Хамыца: попировали, поплясали и увезли для Уархтанага дочь Хамыца.
Сколько прожили вместе Уархтанаг и дочь стальноусого Хамыца, кто знает об этом! Но вот родился у них сын, и назвали его Сыбалцем.
Сыбалц родился ночью. А когда рассвело, то солнце заглянуло в окно, и лучи его заиграли у Сыбалца в глазах. Как тут было не осветиться всему лицу мальчика? И увидев это, Уархтанаг засмеялся.