Страница 18 из 28
Селир обернулся на отца, который уже окончательно пришел в себя. Кеий переглянулся с Гожо. Возле одного из шкафов стоял обшарпанный сундук. Маг без колебания сел прямо на него.
Взяв маленькую ладошку в свои рябые руки, провидица произнесла:
– Селир, твоя мама родила тебе чудесную сестренку месяц назад.
Обычно такие новости говорят радостно или хотя бы с улыбкой, но на лице Сарахи не было и тени от нее.
Кеий радостно вскочил на ноги и уже направился к двери.
– Подожди, Кеий…
– Савира, у меня дочь родилась!
Сараха вновь посмотрела на мужчину, и взгляд ее выражал отнюдь не радость.
– Ох, не я должна говорить такие вещи… – старая провидица тяжело вздохнула, словно ожившая гора. – Месяц назад произошла не только великое счастье, но и страшное горе… Мира… не смогла пережить роды, Кеий.
Что было дальше, Селир уже плохо понимал. Он словно сквозь вату слышал, как что-то кричал отец, голос Гожо, спросивший Сараху о смерти Миры и где ее могила, затем шаги, хлопки дверью и полная тишина в комнате. Разум Селира никак не мог принять то, что мамы больше нет. В глазах стало мутно, лицо прорицательницы и вся мебель вокруг поплыла. И стоило первой капле слететь с темных ресниц, как за ней прорвался целый поток слез. Селиру хотелось вскочить и побежать за отцом, но он совершенно не чувствовал ног.
– Поплачь, поплачь, мой хороший, – словно мягкая подушка, обняла Сараха мальчика, успокаивающе гладя его по голове. – Пусть слезы иссушат твое горе, а после, время развеет его, словно пыль.
И Селир плакал. Плакал до икоты и прерывающихся всхлипов. Он вымочил своими слезами весь передник старой прорицательницы. Что-то сломалось в нем. Что-то, что в хасарском дворце дало лишь трещину, а сегодня разлетелось на тысячи осколков. Что-то, что совсем недавно представляло мир цветным и беззаботным. Что-то, что называют детством…
Сараха до самого рассвета укачивала маленького мага у себя на коленях, ничего не говоря. Под утро слезы его высохли. Селир просто сидел, положа усталую голову на теплую грудь и смотря в одну точку. Ничего не хотелось. Только вернуть маму или хотя бы в последний раз увидеть ее.
– Посиди минуточку один, милый.
Сараха тяжело поднялась и посадила маленького мага на свое место. Она шагнула за занавеску, загораживающую вход в другую комнату. Помещение вокруг сразу показалось пустым и холодным. Словно чародей наедине остался со всем миром. Он совсем забыл про дарса, все это время находившегося за его спиной. Селир вздрогнул, когда почувствовал теплую ладошку, опустившуюся на его плечо.
Тэйп ничего не говорил, но встретившись с ним взглядом, маг узнал в них не просто понимание, а отражение своего собственного горя. Селир с самого начала их странного знакомства не испытывал к мальчишке неприязни (хотя тот и дал ему массу поводов для этого), но горе сгладило обиды, более того оно вызывало чувство какого-то странного родства.
– Смотри, кого я тебе принесла, – вернулась в комнату Сараха.
В руках она покачивала белый шевелящийся кулек. Савира с такой нежностью и любовью смотрела на него, словно там лежало что-то невообразимо прекрасное. Она медленно подошла к Селиру и протянула куль ему.
– Осторожно, Селир, не урони, – наставительно сказала старая колдунья, пока маг неумело пытался взять сверток. – Это твоя сестренка, мальчик мой. Твоя мама не умерла, частичка ее заключена в этой девочке. И знаешь, что я вижу в будущем? – улыбнулась Сараха, показав отсутствие переднего зуба. – Я вижу, как ты будешь лучшим братом на свете! Твоя мама мечтала об этом. Ты не должен ее подводить, Селир. Оберегай и храни свою сестренку.
Селир слушал слова провидицы и разглядывал личико маленькой девочки в его руках. Он не мог поверить, что видит это на самом деле. На него смотрели синие глаза, настолько яркие, что цвет глаз самого Селира, его отца и остальных магов Эвы, казались, совершенно тусклыми и бесцветными. Но это было еще не все. Короткие волосы пушком одуванчика торчали на маленькой головке, однако были они ни черного, ни каштанового, ни даже крайне редко встречающегося рыжего цвета, а белые, как перистое облако в небе.
– Это моя сестра? – хрустящим от долгого молчания голосом спросил Селир, удивленно посмотрев на Сараху. Не переставая улыбаться, старуха утвердительно кивнула. – У нее есть имя?
– Есть. Твоя мама перед смертью дала ей имя. назвала ее Энира, что с ее родного саргатского означает "несущая свет".
– Это потому что она такая… белая? – продолжая разглядывать свою сестренку, отстраненно спросил Селир. Он все никак не мог поверить, что видит это на самом деле. Но не только маг разглядывал кроху, девочка тоже смотрела на него своими большими невероятно синими глазами.
– Не только, – ответила провидица, с теплом во взгляде наблюдая, как Энира высвободила из-под одеяльца невозможно маленькую ручку и, кряхтя, протянула ее Селиру. Мальчик не мог противиться такому приветствию, как и не смог сдержать улыбки, когда девочка своими крохотными слабыми пальчиками обхватила его палец. – Как только она появилась на свет, небо залило заревом падающих звезд. Твоя мама была еще жива и видела это зарево. Сквозь окно оно осветило всю комнату. Тогда она сказала, что ее девочку послал сам Оркус, и послал не одну. Поэтому-то она и назвала ее Энирой. В этот мир она принесла с собой свет.
Стоящий рядом Тэйп бесцеремонно заглянул в лежащий на руках Селира куль. И то, что он увидел, казалось, потрясло его больше всего, с чем он сталкивался в жизни. На смуглом личике прорезались морщинки глубокой мысли. С этим выражением он застыл на долгие минуты, после чего поднял ошарашенный взгляд на Сараху.
– Илара!? – выдохнул он своим звонким голоском. – Карма дэр ми соха глар? Гис ли дэ илара!
Эти детские удивленные вопли привлекли внимание младенца. Девочка повернула свою голову-одуванчик на Тэйпа.
– Да, да, мой хороший, – ответила ему Сараха на квихельском. – Это необычная девочка. Она принесет немало хлопот не только своему брату, но и многим квихельмам, в том числе и тебе.
Словно в подтверждение слов провидицы, девочка, со счастливым видом щурясь на Селира, беззаботно засмеялась, демонстрируя всем свои розовые беззубые десны с надувшимся слюнявым пузырем.
Целый час маленький маг качал на руках свою уснувшую сестренку. Он никак не мог оторвать от нее взгляд. Забравшийся на стол Тэйп тоже не сводил глаз с девочки, беспрестанно хмурясь и тяжело вздыхая. Старая Сараха оставила их и ушла в другую комнату. Если бы не ее хриплое тихое мычание, которое с большой натяжкой можно было назвать мелодией, то казалось, будто дети остались в доме одни.
– Лейла, уложи мальчиков. У них выдалась тяжелая ночь, – негромко отдала распоряжение савира, перестав, наконец, напевать.
Белая простыня, служившая дверью, колыхнулась, и в комнату вошла та самая девушка, что привела их сюда. Она подошла к Селиру и попыталась забрать у него младенца, но маленький маг с остервенением прижал к себе сверток.
– Нет! Она будет со мной! – с грозным видом проговорил маг вполголоса, чтобы не разбудить сестру.
– Перестань, Селир, – вмешалась старая колдунья, появившись из-за спины девушки. – Тебе и маленькому дарсу нужно поспать. Все будет хорошо. Я присмотрю за Энирой. А когда ты проснешься, она уже будет ждать тебя. Давай-ка мне ее.
Кому-кому, а Сарахе Селир противиться не мог. Так, с тоской глядя в розовое круглое личико, он позволил прорицательнице забрать свою сестренку. Все происходящее нисколько не нарушило сон девочки.
– Ты моя-то прелесть. Ничто твой богатырский сон не разбудит, – засюсюкала колдунья, мерно покачивая кулек, затем обратилась к Лейле: – Держи, аккуратней. Отнеси ее в колыбель.
Ни слова не говоря, девушка бережно взяла ребенка, как-то неуверенно и глуповато улыбнулась, после чего вновь скрылась за белой занавесью. Все это время Селир провожал взглядом каждое движение двух женщин. Он постоянно испытывал необъяснимый страх и волнение. Ему казалось, что все они делают неправильно и вообще лучше отдать Эниру ему. Он лучше со всем справится. А когда Лейла ушла, ему нестерпимо захотелось побежать за ней следом и проверить, донесла ли она его сестру до колыбели.