Страница 1 из 9
ДЕТИ СУМЕРЕК
«И УВИДЕЛ Я НОВОЕ НЕБО И НОВУЮ ЗЕМЛЮ»
«И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уж нет».
Откровение, 21, 1
1.
Отсюда она все еще казалась прекрасной. Простор, подернутый голубой дымкой. Огромные синие океаны, широкие полосы суши, на ночной стороне сверкающие мириадами огней.
Леон Дэйр потратил несколько лишних миллионов, чтобы сделать это панорамное окно – вместо используемых обычно камер. Функционально оно было совершенно бесполезно, но он не пожалел денег на возможность время от времени увидеть родную планету своими глазами и внутренне всегда ликовал, думая об этом вложении капитала – по его мнению, самом выгодном из возможных.
Глядя на нее отсюда, сверху, можно было позволить себе забыть о вонючих маслянистых лужах, горных системах мусора и отбросов, о бесконечных войнах, эпидемиях в перенаселенных бедных регионах, о голоде – в начале двадцать второго века. Из его мыслей исчезали транснациональные корпорации – мафиозные кланы, построенные по феодальным принципам. Уходила в небытие огромная стеклянная пустыня на восточном побережье бывших северо-американских Штатов – на месте испаренных атомным безумием крупнейших мегаполисов. Забывал он и о тридцати гигантских кислородно-топливных комбинатах – искусственных легких планеты, заменивших практически вымершие леса и водоросли. Позволял себе хоть несколько минут не думать о семидесяти девяти процентах младенцев-уродов, девяносто три процента которых не проживают и полугода.
Леон видел огромный и прекрасный голубой шар, на котором вполне могли бы жить благородные, сильные и гордые нации, уважающие сами себя и свой мир и не страшащиеся смерти…
2.
– Ну вот, видишь, – сказал Элли и широко улыбнулся. – В каждом ящике – по тридцать штук.
Элли был толстый, как пивная бочка. У него был не только толстый живот – у него были толстые пальцы, толстые ноги, губы, лысая толстая голова, казалось, даже глаза у него толстые.
Крамер сплюнул на бетонный пол.
– Ладно, грузи, – сквозь зубы сказал он, бросил на грязный ящик пачку кредиток, развернулся и, не глядя на засуетившихся рабочих, взобрался в грузовик.
Элли кричал что-то еще минут десять, потом наконец-то подошел небритый хмурый парень в спецовке и пробурчал:
– Готово, отваливай.
Не говоря ни слова, Крамер завелся и выехал со склада.
Кругом была ночь, и не было видно, что вокруг на многие гектары – плоские мастерские, гаражи, постепенно превращающиеся то ли в полуфутуристические механические трущобы, то ли в обыкновенную свалку.
Грузовик прогромыхал по заржавевшим рельсам, и в кузове загрохотали ящики.
– Вот черт, ну и ухабы… – выругался Крамер. – Хоть бы, что ли, побыстрее…
«…свалить из этого поганого места», – додумал он. И мысли тут же побежали по привычной колее: «Поговорить с Лин, забрать ее и уехать… куда-нибудь. Только куда же спрячешься от всего этого?.. Все равно – уехать…»
Но вот остались позади заброшенные индустриальные кварталы, по сторонам потянулись цепочки многоэтажек.
Через полчаса, когда ночь уже полностью вступила в свои права, грузовик Крамера подкатил к границе Возрожденного Государства Даллас.
Прыщавый юнец в каске, налезавшей ему на глаза, положив руки на свисающий перед ним на ремне автомат, вальяжно подошел к машине.
– Чего везем? – спросил он, посмотрев документы Крамера, и артистично сплюнул в грязь жвачку.
– «Кока-кола», – проворчал Крамер.
– Показывай.
Крамер спрыгнул на асфальт, обошел грузовик, открыл кузов и на всякий случай небрежно засунул руку в карман кожаной куртки. Охранник разорвал полиэтилен на одной из коробок, достал красную банку, подбросил ее в руке.
– Н-да, «Кока-кола»… – тупо сказал он. – Продай баночку?
– Нет, – просто ответил Крамер.
– Ну-ну, ладно. Езжай…
Крамер вновь взобрался за баранку, проехал под шлагбаумом и оказался один на один с пустыней. Дома, населенные живыми людьми, были пока совсем рядом – несколько сотен метров; но он знал, что теперь это то же самое, что тысяча миль: случись что, никто не придет ему на помощь.
Фары выхватывали из тьмы полуразрушенную асфальтовую дорогу, кое-где полностью исчезающую под слоем песка и прочего мусора.
Прошло около часа, Крамер время от времени обливал голову водой, чтобы не заснуть, и каждый раз вслух матерился: он никак не мог привыкнуть, что нет радио.
Неожиданно где-то слева, совсем близко, раздался одинокий выстрел. Крамер инстинктивно сжался, опустив голову к самому рулю. Но больше атак не последовало:
– Что ж, пронесло на этот раз, – пробормотал он.
Почему же это происходит, подумал он. И внезапно вспомнил, как много лет назад, еще до Реванша, когда учился в школе, сколотил банду. Вернее, сначала это была вовсе не банда, а даже как бы команда мстителей. Они отлавливали «стрелков» и ломали им пальцы. «Стрелки» тогда как раз были в самом расцвете: приходили в школу с оружием, в масках, и палили в кого попало, или закладывали самодельные бомбы. Сдавать их полиции многие просто боялись. И тогда Алекс Крамер решил разобраться с ними: убедил своих приятелей, и вместе они рьяно взялись за дело. Как их тогда зауважали девчонки и «ботаники»!.. Это уже потом они стали избивать богатых мальчиков на дорогих тачках, чтобы отомстить им за их презрительные улыбки, над которыми поработали стоматологи, берущие по двести долларов в час. А потом… От неминуемой смерти – или тюрьмы, что было бы для такого, как он, еще хуже – Крамера спасла только армия.
И попал он в самое пекло Кубинской операции. Потом – атака Боготы, Южно-Корейский блицкриг…
Почему же это все еще происходит?
Наконец фары выхватили из темноты покосившуюся ржавую стрелу башенного крана, Крамер свернул влево, и вскоре грузовик съехал в неширокую лощину. Через двадцать минут тряски по бездорожью он наконец-то увидел в темноте свет фонарика. Грузовик остановился.
– Это вы, Крамер? – раздался голос Соммерсета у самой дверцы водителя.
– Кто же еще, черт подери…
– Сейчас… Эй, кто там, Гордон, открывайте ворота!
Справа в склоне лощины сдвинулась в сторону замаскированная дверь. Крамер въехал в освещенный парой мощных ламп ангар и вылез из машины.
Интеллигентное, в очках с толстыми линзами, лицо Соммерсета никак не вязалось с висящим на нем мешком камуфляжем.
– Здравствуйте, Крамер, как вы? Нормально доехали?
– Доехал, – мрачно ответил Крамер.
– Ну, что же на этот раз?
– Вам повезло на этот раз. Противопехотные мины.
– О Боже, я уже не верил, – Соммерсет улыбнулся. – Как же вам удалось их достать? Мы так давно ждем…
– Банки от «Кока-колы», – перебил его Крамер. – По весу – как настоящие. Внутри – пластит и шрапнель, так что, если кто-нибудь попытается открыть такую баночку, в радиусе пяти метров ничего живого не останется. Кроме того, специальная синтетическая оболочка, не пропускающая запах: ни одна собака ничего не учует.
– Вы просто чудо, Крамер, – в восхищении прошептал Соммерсет. – Сколько?
– Сто четырнадцать ящиков, по тридцать банок в каждом. Возьму по двести монет за банку.
– Что ж, хорошо, но если нам понадобится больше?..
– Через пару месяцев могу доставить хоть пятьсот ящиков. Можно подумать и над другой формой мин. Мне тут предлагали в игрушки…
– Отлично, мы вам доверяем, вы наш лучший поставщик. Вот ваши деньги, – солидная пачка кредиток перекочевала из его рук в карман Крамера. – Следующая встреча – как обычно, через две недели?
– Увидимся, Соммерсет, – Крамер уже потянулся к ручке дверцы, чтобы побыстрее добраться до города.
– Подождите, Крамер… – позвал его повстанец, схватил за край куртки и замялся. – Я уже предлагал вам и почти не надеюсь на согласие, но все же скажу еще раз. Почему вы не хотите присоединиться к нам? Ведь вы же сами видите, что за люди эти Бишопы? Это же настоящие бандиты, их власть – власть беззакония! Такое не может дольше продолжаться, люди должны получить наконец свободу – после всего, что им пришлось вытерпеть… Неужели они мало страдали?