Страница 8 из 11
Киддер встал и поспешил к родному для него миру, обитатели которого могли его понять и защитить. Он сбежал от людей к своим неотерикам и с головой погрузился в работу.
На следующей неделе Киддер вызвал Конэнта по радиофону. Банкира этот вызов удивил. Он пробыл на острове два дня - строительство при нем разворачивалось нормально - и вернулся на материк только после прибытия судна с рабочими и материалами. Главный инженер Иогансен держал с ним постоянную радиосвязь. Ни он, ни его помощники не знали толком, что они строят на острове. Только неисчерпаемые ресурсы банка помогли Конэнту завербовать такого инженера и отборных, опытнейших рабочих.
Впервые увидев модель, Иогансен пришел в экстаз. Он хотел поделиться своим восторгом с друзьями, однако единственный радиопередатчик был связан постоянной настройкой только с личным кабинетом Конэнта в банке, и вооруженные люди банкира, по одному на каждых двух рабочих, имели строжайший приказ немедленно уничтожить любой другой передатчик, если таковой окажется на острове. Вскоре Иогансен понял, что стал пленником. Сначала он пришел в ярость, но потом решил, что быть пленником за пятьдесят тысяч долларов в неделю не так уж скверно. Один инженер и двое рабочих держались на этот счет иного мнения. Через несколько дней после прибытия на остров они начали выражать недовольство. Затем однажды ночью все трое исчезли. Именно в ту ночь на берегу прозвучало пять револьверных выстрелов. Вопросов никто не задавал, и недовольных больше не оказалось.
Когда Киддер вызвал Конэнта, банкир постарался скрыть удивление и заговорил первым своим обычным агрессивно-жизнерадостным тоном:
- Хэлло! Вам что-нибудь понадобилось?
- Да, - ответил Киддер. Он говорил тихо и совершенно бесстрастно. Предупредите своих людей. Никто из них не должен пересекать белую черту, нанесенную поперек острова в пятистах ярдах севернее моих лабораторий.
- Предупредить? К чему это, дорогой мой? Я уже приказал ни в коем случае вас не беспокоить.
- Очень хорошо, что приказали. А теперь предупредите. Я окружил лаборатории электрическим полем. Любое живое существо, которое в него попадет, будет убито. А я не хочу брать грех на душу. Если вашим рабочим дорога жизнь, пусть не переступают черту. Скажите им это.
- Послушайте, Киддер! - запротестовал банкир. - Все это совершенно ни к чему! Никто вас не тронет. Зачем...
Но тут он заметил, что надрывается впустую: микрофон был выключен. Конэнт по опыту знал, что вызывать Киддера бессмысленно. Вместо этого он вызвал Иогансена и объяснил ему суть дела. Иогансену оно пришлось не по вкусу, но он просто повторил приказ и отключился. Конэнт вздохнул. Ему нравился этот инженер. На какой-то миг он даже пожалел, что Иогансен уже никогда не вернется с острова. Во всяком случае, живым.
Но Киддер - вот кто начал его беспокоить! Киддер становился загадкой. Правда, пока он заботился только о своей обороне, и в этом не было ничего страшного. Но когда установка заработает, надо будет его убрать. Конэнт не мог допустить, чтобы, помимо него, существовал еще какой-то независимый гений со своими собственными взглядами и убеждениями. Впрочем, Конэнт знал, что пока он не трогает Киддера, ни его честолюбивым планам, ни энергоустановке ничто не грозит. Киддер сам должен был понимать, что до поры до времени ему выгоднее иметь дело с одним банкиром, чем с целой сворой правительственных соглядатаев от науки.
После того как на северной оконечности острова начались работы, Киддер лишь однажды вышел из своей крепости, и то ему пришлось для этого пустить в ход все свои скромные дипломатические способности. Зная силу установки и зная, что произойдет, если ее энергия будет направлена не по назначению, Киддер добился у Конэнта разрешения на осмотр большого передатчика, который к тому времени был уже почти готов. Свое заключение он обещал сообщить банкиру по радиофону, когда вернется в лабораторию. Обеспечив таким образом свою безопасность, Киддер выключил защитное поле и отправился на северный конец острова.
Здесь его ожидало внушительное зрелище. Четырехфутовая модель была увеличена почти во сто раз. Массивную башню высотой около трехсот футов сплошь заполняли странные рычаги и удивительные спирали, которые выглядели такими хрупкими в модели неотериков. На вершине башни сверкал полированный шар из золотого сплава - передающая антенна. Она должна была посылать тысячи направленных потоков энергии, от которых тысячи приемников, расположенных на огромном расстоянии, смогут отбирать любую мощность. Иогансен сказал Киддеру, что большая часть приемников уже готова, но поскольку этой стороной дела занимались другие, подробностей он не знает. Киддер облазил всю установку, ощупал каждую деталь и под конец с уважением пожал инженеру руку.
- Я не хотел, чтобы это стояло здесь, - сказал он застенчиво. - Да и сейчас не хочу. Но ваша работа - сплошное удовольствие. Приятно смотреть.
- А мне приятно познакомиться с человеком, который это изобрел.
Киддер вспыхнул.
- Ничего я не изобрел, - сказал он, - Может быть, при случае я вам покажу, кто это сделал. А я... впрочем, будьте здоровы!
Боясь сболтнуть лишнее, он повернулся и зашагал прочь.
- Убрать? - прозвучал над ухом Иогансена голос. Один из телохранителей Конэнта целился в спину Киддера из пистолета. Иогансен ударил его сверху по руке.
- Нет, - сказал он, и полез пятерней в затылок. "Так вот она, эта таинственная опасность с другого конца острова! Не знаю. По-моему он дьявольски славный маленький человечек!"
* *
*
В Новом Вашингтоне, в недрах Белого дома, сидели под сводами круглой комнаты пять человек: президент, трое военных и один штатский. Магнитофон, установленный под столом президента, записывал каждое слово. А за две с лишним тысячи миль от них Конэнт склонился над приемником, настроенным на волну передатчика в боковом кармане штатского.
Первым заговорил один из офицеров:
- Господин президент, "сумасшедшие претензии" этого джентльмена вполне обоснованы. Он доказал, что его продукция точно отвечает каждому пункту рекламного проспекта.